Читать книгу "Я заставлю тебя страдать - Наталья Косухина"

На некоторое время в комнате повисло молчание. Потом Ремарк тихо сказал:

— В наш век он не сможет спрятать столько денег.

— Сможет. И для этого ему нужен Широков. Брендон хочет перевести их в игровые. Большинство жителей Союза зарегистрировано в «GameWar», и если их деньги перейдут на их же теневые счета в игре, что может быть логичнее? Единственная трудность — спрятать деньги от пользователей может лишь сам админ.

— О боже… — пробормотал Ли.

Как программист он понял, что это возможно.

— Зачем же нужны были теракты? — спросил Ремарк.

— Для того чтобы привести план в исполнение. Взлом архива — банальная репетиция, взрыв был направлен на то, чтобы скрыть произошедшее на самом деле и способ, каким осуществлен взлом. Траву, из которой производят лекарство, тоже не просто так похитили перед поджогом. Если растение правильно обработать и высушить, из него можно приготовить легкий дурман. Он позволяет немного расслабиться и расфокусировать внимание. Например, увидев в неположенном месте не того человека, вы просто пройдете мимо. Конечно, это не касается серьезных запретов, которые отпечатываются в мозгу. Но никому не знакомый человек, замаскированный, например, под студента Академии, легко останется незамеченным.

— Почему ты думаешь, что трава нужна, чтобы скрыться в Академии?

— Потому что это одно из учреждений, которое имеет свой собственный адрес в сети, и человека, который зашел именно с ее главных терминалов, вычислить практически невозможно.

— Зато проникнуть к терминалам тоже непросто.

— Согласна, но это если не знаешь, где искать и от чего защищать. Этот план легко сработает, если не помешать.

Помолчав, генерал-адмирал произнес:

— Все нужно обдумать и проверить. Если данные подтвердятся, я через несколько дней встречусь с членами Совета и подниму вопрос о переносе даты общей обработки и консервации.

Повернувшись в сторону Гера, Железный герцог Ремарк приказал:

— Широкова этому пирату не отдавать. Как хочешь его оберегай, но чтобы он оставался в целости и сохранности, пока решение не будет принято Советом.

— А что делать нам? — спросила я.

— Ждать, — мрачно сообщил Ремарк.

Я вздохнула: терпеть не могу неизвестность!

Прием Звездного союза в честь окончания космического года обещал быть грандиозным событием. Зал, по ракшанской традиции украшенный в серебристых и золотистых тонах, сверкал и переливался в свете свечей. Столы ломились от яств.

Сегодня на Землю слетелись все сливки нашего общества, и достать приглашение на этот прием можно было только чудом. Мне повезло не просто так.

Генерал-адмирал желал, чтобы я присутствовала на данном мероприятии, но причину я так и не поняла. Ожидание, которое длилось уже четвертый день, сводило меня с ума. Хотелось узнать о принятом решении и приступить к делу. А в операции я буду участвовать официально или нет?

Тут я заметила его. Холеный, в элегантном костюме, пират сегодня выглядел сногсшибательно. На миг у меня даже перехватило дыхание. Широков поднял взгляд и поймал мой.

Сразу вспомнилась наша последняя встреча. Захотелось подойти поближе и душить, душить, душить! Он понял мои чувства и улыбнулся краешком губ.

В этот момент на мою талию легла ладонь. И, судя по аромату мужского одеколона, я даже знала, кто это мог быть. Не сбросить руку с талии позволили лишь заледеневшие глаза Олега. В душе разлилось тепло.

— Я гляжу, у тебя новый роман?

Освободившись от хватки одного из своих бывших, я повернулась.

— Почему тебе это так интересно? — вопросительно изогнула бровь.

— Просто ты единственная женщина, которая бросила меня первой. Я уязвлен, — поразил меня честностью Алаз Прау, популярный актер и плейбой нашего времени.

О нем мечтали многие девушки, но на меня, когда мы первый раз встретились, он не произвел сильного впечатления. Я приятно провела с ним время, но потом наши дорожки разошлись.

— Хорошо, давай будем считать, что это ты меня бросил.

— Отличный план, но я-то буду знать правду.

— Тогда зачем ты сегодня подошел ко мне?

— Чтобы точно убедиться, что ты не умеешь любить.

Посмотрев на мужчину с жалостью, я поспешила удалиться. Едва отвернулась, как мое лицо скривилось в гримасе. Знал бы он!

Вечер шел своим чередом, я ходила между гостей, общалась, наблюдала за общим настроением и интересующим меня мужчиной, тоже то и дело ловила его на том, что он часто на меня смотрит. В душе зарождалась надежда, которую разбил в дребезги всего один разговор.

Ближе к середине фуршета ко мне подошел Ремарк.

— Сэр, — поприветствовала я старшего по званию.

— О чем у вас договор с Широковым?

Я удивленно посмотрела на Железного герцога:

— Не понимаю вас.

— Он пришел ко мне еще до того, как ты рассказала о планах Брендона. Попросил сделать его наживкой, чтобы поймать пирата. Я отказал: нельзя привлекать штатских. Теперь же он явно крутится около тебя и часто появляется на людях, словно желает привлечь внимание к себе своим поведением.

— И что? — нахмурилась я.

— Чем не причина — ваш с ним роман? Очень пристальное внимание.

Я сжала зубы.

— Я верю в ваш профессионализм, вряд ли у него получится добывать таким образом информацию.

— Не переживайте. Он ничего у меня не будет выведывать. А романа нет, и сегодня я отобью ему охоту идти на риск.

— Мы не знаем всех его мотивов.

— Конечно, не знаем, — сладко пропела я, и Ремарк передернул плечами.

Генерал-адмирала отвлекла жена, а я приняла для себя очень важное решение. Я не буду участвовать в поимке Брендона. Не зря людей с личным интересом стараются не привлекать к операциям… Мне с самого начала не нужно было ввязываться в эту историю.

Помогу, чем смогу, если потребуется, но больше сюда не полезу.

Мне было плохо и больно. За последнее время я измучилась и исстрадалась. Я больше не могла. Ремарк поймает Брендона, а я поприсутствую на его казни.

Выйдя на веранду, подставила лицо прохладному воздуху. На улице шел дождь, погода плакала, отражая мое душевное состояние.

Погрузившись в себя, Широкова я заметила не сразу. Едва Олег приблизился, я сказала:

— Пошел вон.

— Что? — удивился мужчина.

— Я вхожу в высший эшелон военной иерархии. И могу запретить отдельным людям приближаться ко мне. Если не хочешь встречать утро в каталажке, то пошел вон и не приближайся ко мне больше никогда.