Читать книгу "Чего хочет женщина - Татьяна Полякова"

— Конечно. Мы — это я и еще несколько человек,разделяющих мою точку зрения.

— И у вас есть возможности?

— У нас есть деньги, — в свою очередь усмехнуласья, сделала паузу и продолжила:

— Вы скорее всего не поверите, но кое в чем мы с вамисоюзники.

— В чем? — спросил Астахов.

— Мы хотим избавить наш город от мерзкого зелья.

Астахов засмеялся и покачал головой.

— Ну вот, не поверили…

— Я знаю, что Лом наркотой не занимается, — кивнулСтанислав Федорович. — Решил сменить окраску и избавиться от конкурентов?

— Сменить окраску я ему никогда не позволю.

— Ясно. Некоторые изменения в вашей… команде наводилина интересные мысли… выходит, Лом ничего не решает?

— Извините, но дело это внутрисемейное и вас некасается. Я предлагаю вам союз. Через несколько месяцев этой дряни в городе небудет. Конечно, мы не можем вычистить поголовно всех мелких торговцев, этонереально. Но одно обещать могу: ничего похожего на настоящий бизнес. Мыпочистим город, и дышать станет легче. Само собой, вы получите этого сукиногосына, где бы он ни прятался.

— Вы всерьез думаете, что можете меня купить?

— Нет, конечно. Мы ж не дураки. Кое-что о вас знаем икупить не рассчитываем. Договориться, да. Мы выполняем работуправоохранительных органов, а вы делаете вид, что этого не замечаете. Я вас непрошу выдавать государственные тайны или освобождать наших ребят. Извините,справимся без вас. Просто не мешайте. И в городе будет тихо.

— Представляю, — усмехнулся он.

Я вздохнула.

— Станислав Федорович, у меня с наркотой свои счеты.Пока я в силах, буду с этим бороться. Может, звучит забавно, но что есть, тоесть.

— Мне известно о вашем брате, — сказал он.

— Разумеется. Несколько строк на листе бумаги:шестнадцатилетний парень, кололся уже полтора года. Поздно вечером был задержанпатрулем, оказал сопротивление, ножом убил одного милиционера и ранил другого.Потом поднялся на крышу родного дома и бросился вниз. Умирал долго имучительно. Это то, что знаете вы… Мои родители так и не смогли смириться сэтим. Мне было девять, но я уже тогда точно знала, что в мире худшее зло.

— Ваша история производит впечатление. Более того, явас понимаю. Но сути это не меняет.

Я улыбнулась.

— Знаете, у меня есть подруга. Она утверждает, чточеловечество с веками не умнеет, отказываясь учиться на собственных ошибках.Люди видят, как растет и крепнет зло, но вязнут в собственных амбициях, рассуждениях,сварах, а потом зло их проглатывает и властвует, а каждый индивидуум вотдельности умывает руки и заявляет: «Я не поступился своими убеждениями». Неправда ли, занятно? Давайте проявим мудрость и объединимся против общего зла.Точнее, заключим краткое перемирие. Потом ничто не помешает нам колошматитьдруг друга. Я буду наживать деньги путем не праведным, а вы проявлять доблестьв борьбе со мной.

Астахов засмеялся, глядя на ребятишек, играющих в воде.

— Невероятно, — покачал он головой. — Оченьпоучительный экскурс в историю… Не ожидал, что могу услышать нечто подобное отвас.

— Мы не враги, по крайней мере сегодня.

— Допустим. И как вы представляете себе нашесотрудничество?

— Вы делаете свое дело, мы свое, и вы закрываете на этоглаза. Почему бы не попробовать?

— Лада Юрьевна, — начал он, я покачала головой.

— Не торопитесь… Этого типа мы найдем в любом случае,независимо от того, согласны вы или нет. О нашем разговоре никто не узнает —разумеется, от меня. Если наша беседа только и останется беседой, будемсчитать, что я просто сделаю доброе дело, сдав правосудию преступника, изчеловеческих, так сказать, побуждений.

Я поднялась и стала одеваться. Астахов тоже оделся. Мы молчасели в машину, и я отвезла его к перекрестку, где он оставил свою «Волгу».

— До свидания, — сказала я, и он ответил:

— До свидания.

Танька сновала вокруг стола и смотрела на меня с томлением.Костя курил и разглядывал потолок.

— Что думаешь? — не выдержала Танька.

— Ничего.

— Почему б тебе не применить свое искусство обольщения?

— Дура, — скривилась я. — У тебя на негодосье на восемьдесят страниц. Он добродетелен, как свежеиспеченный монах.Какое, к черту, обольщение?

— Ну, никогда не знаешь… мужик он молодой и вообще…

— Нельзя всех стричь под одну гребенку. Себе дороже…

Тут мы посмотрели на Костю. Он понял наш взгляд, пожалплечами:

— Все зависит от того, что для него дороже: семья илидолбаная совесть. Дела у девчушки плохи, жена, считай, инвалид… Захочетпоквитаться с судьбой, и он у нас в кармане. Сказав "а", говорят и"б", а там и весь алфавит до самого конца.

Семьей Астахов дорожил, горе жгло ему душу. Мы встретилисьеще раз и доверительно побеседовали. Пришлось мне кое-что рассказать ему.Особой опасности я в этом не видела. Забавно, но вскоре между нами установилисьнормальные человеческие отношения. Астахов мне нравился. Он был честен, но недо такой степени, чтобы считаться идиотом. А с умным человеком всегда проще…

В конце июля я позвонила Астахову домой.

— Здравствуйте, Таню можно?

— Вы ошиблись, — ответил он. Через час мывстретились в тихом переулке возле церкви. Прошлись вдоль ветхих домишек,встали на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на реку, мост черезнее и раскинувшиеся внизу сады.

— Станислав Федорович, — начала я, — мнеочень жаль, но передать преступника в руки правосудия не удастся.

— Не сработал основной двигатель любого дела? —усмехнулся он.

— Двигатель сработал. Но, как вам известно, он братодного человека…

— Он что, заплатил больше?

— Он пытался его защищать. В общем, предать суду труп,по-моему, невозможно. Мне очень жаль, но у ребят была твердая установка — еслинельзя привезти живым, то… Хотя, может, они просто поленились тащить его черезвсю Россию. И привезли это. — Я открыла сумку. Астахов сначала не понял,потом поморщился. — Он дважды привлекался, так что отпечатки у васимеются…