Читать книгу "Клуб бездомных мечтателей - Лиз Мюррей"

Мы с Сэм не были теми бездомными, весь скарб которых помещался в тележку для продуктов и состоял из рамки для фотографии, радио и одежды в мешке для мусора. Глядя на таких бездомных, становилось ясно, что они находятся на самом дне. По сравнению с ними мы жили, как короли.

Мы были очень молоды. Даже если я спала в парке на скамейке под грохот метро, под звездами, я знала, что такое семья и что такое дом. У меня был небольшой рюкзак, а не тележка для покупок. Поэтому, по сравнению с некоторыми, моя жизнь была не такой уж и плохой, что я и говорила Карлосу. Я всю жизнь носила все свои вещи с собой, так что мне было не привыкать. Я занималась тем, что «переламывала» ночь, дожидалась восхода солнца, после чего мой день начинался снова.

Свое шестнадцатилетие я встретила в квартире Фифа. Все друзья скинулись и купили торт-мороженое. Его с горящими свечами занесли в дальнюю часть квартиры, где мы с Сэм спали на голых матрасах. Меня разбудили, и, увидев грязный матрас, я спросонья решила, что спала в нашей квартире на Юниверсити-авеню.

Пока все хором пели «С днем рождения тебя!», я трогала руками пружины матраса, и мне казалось, что я разговариваю с мамой. Кто-то намазал мне мороженым лицо, после чего я окончательно проснулась и поняла, где нахожусь. Карлос, целуя меня, слизал мороженое, пока все остальные громко хлопали. Тем не менее без Лизы, мамы и папы день рождения казался мне каким-то неправильным. Я хотела встретить его с моими родными. Я встала, пошла в душ. Было такое ощущение, что все тело онемело.

* * *

К осени мы с Сэм три-четыре раза в неделю просыпались без Карлоса. Если мы ночевали в квартире приятеля, он мог оставить нам информацию, куда он пошел и когда собирается вернуться. Если мы ночевали на лестницах на верхних этажах домов, он часто оставлял нам записку. Мы с Сэм могли читать ее все утро, сидя в парке или у Бобби. Один раз я расположилась на полу ванной в квартире у Бобби с запиской от Карлоса, а Сэм мылась. Мне начинало казаться, что я чаще вижу записки от Карлоса, чем его самого.

«Привет, Шэмрок!

Мне надо по делам – сегодня у моей бабушки день рождения и я хочу купить ей что-нибудь хорошее, например массажное масло или абажур для лампы. Встретимся на лестничной площадке на верхнем этаже в доме Брика или у Бобби. Если вы будете где-нибудь в другом месте, я найду вас.

С любовью,

Всегда твой муж,

Карлос Маркано».

* * *

– Послушай, ты действительно думаешь, что он пошел к своей бабушке? – спросила я.

– Лиз, не знаю. С Карлосом вообще все очень туманно, – ответила Сэм, поставив ногу на край ванны. Она брила ноги одноразовой бритвой Паулы. Руки и ноги Сэм были тонкими, как прутики, а грудь большой. Волосы на ее голове еще не отросли, чтобы выглядеть мокрыми после душа.

– Сэм, ты худеешь, – заметила я.

– Я люблю поесть, но, как ты знаешь, ем нечасто. Ты, кстати, и сама не сильно вес набираешь, – ответила она с усмешкой.

Я опустила записку Карлоса и посмотрела на свое отражение в зеркале. Всего два месяца назад в этой ванной Сэм отрезала свои волосы. Одну прядь я вклеила в свой дневник на той странице, где Сэм нарисовала нас вдвоем. Я прищурилась и про себя отметила, что бледная девушка с зелеными усталыми глазами в зеркале действительно похудела. Я подумала, что похожа на маму, и, укоряя себя, вспомнила, что в этом месяце навещала ее в больнице всего один раз и что мама переживала из-за моей школы.

– Ну, если ему так хочется свободы, я готова ее дать, – сказала я, пытаясь побыстрее избавиться от воспоминания о маме.

Сэм оперлась о мое плечо, вылезала из ванны и начала вытираться.

– Я понимаю, почему ты переживаешь. У тебя есть все основания, и я, если честно, сама волнуюсь. Я не представляю, как мы вообще в состоянии справиться без его помощи, – озабоченно сказала она. – Одно дело – ждать, когда он снимет квартиру, другое – терпеть это существование, если ты не знаешь, когда оно закончится.

– Сэм, все будет в порядке, – заявила я, хотя не испытывала никакой внутренней уверенности.

Мои опасения были обоснованными. Каждый раз, когда Карлос исчезал, я начинала сомневаться, что он вернется. Я прекрасно понимала, что все может перемениться в любую секунду. Люди заболевают. Или их выкидывают из квартиры. Люди влюбляются. Родители отпускают своих детей и перестают о них заботиться. Стабильности в этом мире не существует. Карлос и Сэм помогали мне в этой жизни, и я не знала, как смогу справиться без них.

Нашим друзьям было не все равно. Однако они вечером возвращались домой, целовали своих родителей и жаловались, что мясо пережарилось. Я была рада им и их помощи, но с ними могла лишь частично забыться. С Сэм и Карлосом все было совсем по-другому. Именно поэтому я не хотела их терять.

– Я тоже не уверена, что мы без него справимся, – после долгой паузы сказала я Сэм. Меня пугала мысль о потере Карлоса, и когда я озвучила ее, мне стало еще страшнее.

* * *

В ночь на Хэллоуин внутреннее напряжение, которое долго копилось в нас, закончилось вспышкой агрессии. Бездомная жизнь становилась все труднее и труднее, и мы это чувствовали. Когда ты не можешь удовлетворить свои самые простые жизненные потребности, начинаешь сходить с ума. Голод расшатывает нервную систему, состояние нервозности высасывает всю энергию, а стресс и недостаточное питание добивают. Я даже и не подозревала, как устала, но ночь на Хэллоуин показала мне, что бездомная жизнь не проходит бесследно.

В тот вечер мы были втроем: Карлос, Сэм и я. Разбрасывая ногами опавшие красные и золотые листья, мы шли по Бедфорд-парку, и я кричала: «Счастливого Хэллоуина!» Я даже сама удивлялась тому, как громко кричу. Сэм увидела, что я «завелась», и тоже начала кричать. Я кричала долго, до тех пор, пока не заболело горло.

Карлос стал бить бутылки о стены и тротуар и переворачивать мусорные бачки. Я последовала его примеру. Я устала ходить и ощущала ненависть ко всем, у кого есть дом и кто спит в собственной теплой кровати. Чем больше я крушила все подряд, тем легче мне становилось. Карлос заметил мое состояние, улыбнулся и начал передавать мне бутылки, чтобы я их разбила.

Потом мы стали кидаться конфетами. Так мы гуляли несколько часов. Возможно, от ненависти или от беспомощности мы подходили к домам, в которых жили наши друзья, и пытались разбудить их своими криками. Бобби не спал и, услышав нас, высунул голову в окно. В его руках был пульт от телевизора, а его волосы блестели в свете луны.

– Как дела? – спросил Бобби, глядя на нас.

Что мы могли ему ответить? «Мы устали. Нам это совсем не нравится. Можно у тебя снова переночевать?»

Но Сэм крикнула:

– Счастливого Хэллоуина!

Она произнесла это таким смешным тоном, что Бобби захохотал. Карлос стоял в стороне, бросался конфетами в машины и недобро улыбался. Рядом с Бобби в окне появилась голова нашей общей подруги Дианы.