Читать книгу "Дороги Зоны. Герои поневоле - Дмитрий Заваров"

Сидорыч выглянул из-за спины Зубра. Впереди, метрах в пятидесяти, явно виднелась дверь. Сталкеры ускорились, даже Сидорыч, терпя боль из последних сил, умудрился не отстать. Шаман достал какую-то карточку.

– А если не сработает? – прошептал Молодой.

– Попадем в глупую ситуацию, – ответил Шаман и прислонил карту к панели валидатора.

Дверь щелкнула и приоткрылась. Мора надавил, раскрывая ее пошире. Зубр посветил внутрь: узкий тамбур и пролет лестницы, ведущей наверх. Сидорыч посмотрел назад – вода снова нагоняла. Сталкеры быстро выскочили из тоннеля и прикрыли дверь. Под стальной панелью щелкнули замки. Все машинально выдохнули.

Глава двадцать четвертая,

которая дает некоторое представление о побочных эффектах использования кустарных психотропных препаратов

В ночном небе что-то летало. Скорее всего птицы. Большие, с золотыми клювами, они выскакивали из крутящейся огненной галактики, разросшейся на полгоризонта и, разбрасывая искры, с истеричным свистом падали вокруг отряда. Со всех сторон, размахивая руками, танцевали разноцветные огромные кляксы с черными дырами. Седой знал, что это обычные заброшенные дома, но одновременно эти дома были кляксами, пляшущими вокруг. Причем из разбитых окон торчали уродливые рожи – их не было видно, но они торчали. Все сопровождалось музыкой лондонского симфонического оркестра, точнее – просто грохотал гром, но его играл лондонский симфонический оркестр. Помогал ему в этом ветер – сильнейший ветер, ураган, буквально выдувающий душу, заставлял полковника идти, пригибаясь к земле.

При этом Седой сохранял удивительную ясность сознания. Они приняли анабиотик, препарат против Выброса. Его нужно принимать вместе со снотворным, но снотворное не использовали – спать им было не нужно. Нужно было прорваться через Излучатель, через блокпосты сектантов. Единственный способ – во время Выброса. Тогда и Излучатель отключается, и сектанты прячутся по норам.

Идея принадлежала Седому. Волков ее одобрил, потому что он знал цель. А бойцы не знали, поэтому теперь в отряде у них всего шесть человек. Пятеро солдат пошли на базу, и Волков сказал, что они будут уволены. Но ничего не поделаешь – идея Седого действительно выглядела безумной.

А Волков сказал, что шансы есть. Волков верил в их шансы. Хорошие, сказал он, у них шансы. Если все оружие спрятать, связать руки за спиной и привязаться друг к другу веревкой. Наоборот: сначала привязаться друг к другу, а потом уже связать руки за спиной. Особо стараться не надо, сказал Волков, все равно никто из них не догадается, как освободиться. Волкова нужно слушать. Волков знает, он уже пробовал анабиотик и остался жив. Только перестрелял в демонов весь боезапас и залез на дерево. Но деревьев в Ельске нет. Есть дома, похожие на кляксы. «А, нет – вот оно, дерево!» – обрадовался Седой, но тут же с сожалением признал, что его уже не догнать.

Они шли друг за другом, держась за настоящую большую змею. Седой прилагал огромные усилия, чтобы змея не выскользнула – она была скользкой и ужасно тяжелой. Полковник обхватил змею обеими руками, – а это было нелегко, пришлось распутываться, – с трудом загнал гибкое мускулистое тело под мышку, и змея билась там, но вырваться уже не могла. Впереди шел Волков, задом наперед… хотя нет – у него просто было две головы: одна смотрела на Седого, другая его игнорировала. Что было сзади, Седой не знал. Он помнил, что за ним должны идти четверо бойцов, но боялся повернуться, потому что там еще должна быть голова змеи. Он, разумеется, понимал, что все это – побочный эффект анабиотика, но был уверен: если он обернется, змея его обязательно укусит, несмотря ни на какие побочные эффекты. Галактика, раскручиваемая ветром, гудела так, что закладывало уши. А Волков специально злит змею: вот его руки, заведенные за спину, дергают змеиный хвост, ломают, вяжут в узлы. Зачем ты это делаешь, сволочь двухголовая?

Волков предупреждал об этом. Главное, чтобы друг на друга не стали бросаться. Волков дело говорит. Нужно пройти через Излучатель, пока он отключен. Идти, не останавливаясь. Не расстраиваться, даже если кто-то из отряда превратится в чешуйчатого монстра. Все, даже чешуйчатые монстры, если они привязаны к нашей веревке – свои. Так сказал Волков. И пусть теперь вместо веревки змея. Получается, что и змея – своя. Полковник нашел в себе силы обернуться. Движение было слишком резким, пришлось ждать, пока голова остановится. Но когда голова остановилась, Седой не понял, куда он обернулся. Вокруг не было никого. Он потерялся!

Паника в виде ледяной серебристой жидкости заполнила все тело, начиная со ступней. Но когда она дошла до головы, стало намного спокойней. Это все побочные эффекты. Волков предупреждал. Что ж тут жаловаться, сам предложил! Нужно проявить мужество и армейскую смекалку. И вот оно, решение проблемы: ведь все они привязаны друг к другу. Значит, осталось только найти свои руки.

Седой стал озираться по сторонам. Рук нигде не было. Он взбежал на склон холма, перед ним открылось ровное поле, поросшее острой хрустальной травой, искрящейся в свете молний. Грянул мощный жестяной аккорд, эхо, ударившись о небо, разнесло звук по Зоне. Через все поле тянулся ровный строй вышек, похожих на опоры ЛЭП. Молнии били по ним, плавные синие дуги тянулись, изгибаясь, от одной вышки к другой – и так до самого горизонта.

Налетел порыв ветра, зацепил Седого за ворот разгрузки и потащил вниз. И вот он снова идет за Волковым, держась за змею. По бокам дороги склоны все выше и выше. И не склоны это уже, а пищевод той самой змеи, которую они несут в руках. Волков! Волков не оборачивается. Возможно, он не слышит, потому что гремит гром. И, низко подвывая, крутится колесо, похожее на галактику, прямо над головой. И голове от этого жарко. Мозги закипают. Хруст камней под ногами становится невыносимым. Склон все круче и круче. Нужно держаться, чтобы не скатиться куда-то туда, за обрыв. Скачут по склону выбитые ногами камни, грохочут. От этого грохота гаснет галактика в небе, вращение ее замедляется.

Вот уже и склон закончился. Седой идет по асфальту, который нещадно царапает ноги, потому что движется навстречу, как наждачная лента на шлифмашинке. Огнем горят ноги! Седой, чтобы не оплавились подошвы, старается подпрыгивать повыше, но не получается. И тут, на счастье, сверху обрушивается ливень.

Разросшийся на все небо рюкзак Волкова вдруг приблизился и больно ударил Седого в лицо. Он отскочил, но сзади его кто-то толкнул, и Седой опять влетел в гигантский рюкзак. Тут он увидел, что стоящий перед ним Волков запустил руки прямо в кирпичную стену, раздвинул ее и потащил Седого в образовавшийся проем. Седой не хотел – там было темно. Но Волков знает, что делать, он уже пробовал анабиотик. Надо идти за Волковым, он обещал. Седой шагнул в темноту и полетел куда-то вниз.

Проснулся он от холода. Открыл глаза и не понял: день или ночь? Зато обнаружил, что кто-то хлещет его по щекам. А потом еще раз открыл глаза, на этот раз по-настоящему, и увидел склонившегося над ним Волкова. За спиной генерала, в полумраке, виднелись закопченные бетонные перекрытия низкого потолка.

– Где это мы? – пробормотал Седой и беспокойно ощупал голову.