Читать книгу "По воле судьбы - Наталья Бульба"

Но всему хорошему, как, впрочем, и плохому, приходит конец. И как бы я не пыталась отсрочить тот миг, когда мне вновь придется встретиться с Карлисом, избежать этого, мне не было дано. А раз так….

Переодевшись в приготовленный для меня мужской костюм, я резко распахнула дверь, в которую он вышел, оставив меня одну, и застыла от изумления, даже не сразу обратив внимания на его, застывшую неподалеку фигуру. Небольшой грот, находящийся, похоже, не так уж далеко от горной вершины, заканчивался нависающим над пропастью выступом, огороженным периллами из сияющего белизной мрамора. Столик на резных ножках, словно высеченный из глыбы прозрачного льда, сервированный на двоих. Столь же искусно выполненные кресла, укрытые шкурами с длинной белоснежной шерстью.

Но по всему этому великолепию взгляд лишь скользнул, остановившись на том, что находилось с той стороны ущелья.

Везде, куда ни кинь взор, были горы. Самые высокие вершины, покрытые вековым ледяным убранством, сияли в лучах солнца, норовившего скрыться за той, что давала нам сейчас приют. Другие, пониже, служили им благородным обрамлением, оттеняя их блеск изысканными оттенками серебра, кое-где потемневшего от времени. Тянущиеся же у основания гор леса воспринимались, как патина, прибавляющая древности царскому венцу.

И тишина…. Нет, назвать то, что царило вокруг, тишиной, было кощунственно. Это было безраздельное величие, разлитое во всепоглощающем безмолвии. И покой, в котором не существовало ничего, кроме этого застывшего мгновения времени.

– Мне будет жаль, если ты умрешь.

Не столько слова, с их весьма неприятным для любого живущего смыслом, вырвали меня из созерцания, сколько показавшийся чуждым этой безмятежности шорох его голоса по каменным сводам.

– Ты с такой уверенностью говоришь об этом, что в моей душе рождается желание доказать тебе твою неправоту. – Отреагировав на приглашающий жест, я подошла к креслу, располагавшемуся ближе ко мне.

В ответ он улыбнулся и движением, которое выглядело очень привычным, расстегнув металлическую застежку на горловине похожего на плащ длинного черного одеяния, скинул его с плеч и отбросил на незамеченную мною стойку для оружия. Пустую.

– Ты не допускаешь, что именно это и является моей целью?

– Не проще ли было просто позволить мне идти дальше?

Он продолжал стоять ближе к краю террасы, словно давая мне возможность лучше себя рассмотреть. И так как сейчас была именно его очередь отвечать, я не отказалась от предоставленной мне возможности. Впрочем, то, что я видела сейчас, лишь подтвердило мое представление о нем, создавшееся еще в той, названной им целебной, пещере.

Змей был довольно высок и худощав, что только подчеркивал черный длиннополый камзол, единственным украшением которого являлась воткнутая в воротник булавка с крупным белым камнем. Но я помнила по бою, насколько он гибок, стремителен и силен.

Его нельзя было назвать красавцем, хотя его сестру я именно так и воспринимала, но его внешность не вызывала ассоциаций ни с одной расой, населявшей этот мир и потому притягивала к себе, не вызывая при этом ни малейшего намека на отторжение. И еще в нем ощущались присущие его тотему грациозность и опасность.

– Я поторопился дать обещание, – равнодушно бросил Карлис, отметив, что в моем взгляде осталось лишь ожидание.

– Кому, спрашивать бесполезно? – я приподняла стоящий на столе бокал, напоминая, что он пригласил меня сюда не только ради разговора, хотя и была намерена многое выяснить для себя. И в первую очередь, о судьбе мужа и наших спутников.

– Ее имя вряд ли тебе что-то скажет, – усмехнулся он, заметив, как я непроизвольно дернулась, отреагировав на то, как быстро он оказался рядом.

– Ее? – в моем голосе появился сарказм. Вот только… на душе было горько. Похоже, мы ошиблись в своих предположениях.

– Тебя ведь интересует не это. – Наполнив бокал вином, он указал на стоящее в центре стола блюдо, на котором горкой лежала смесь мелко порубленного мяса, овощей и зерна, обильно сдобренная источавшими пряный аромат травами. Получив утвердительный ответ, взял со стола мою тарелку, продолжая ухаживать с такой элегантностью, словно я была желанной гостьей. – Твои друзья живы. Оборотню, конечно, досталось, но двуипостасные всегда отличались живучестью, так что за него тебе беспокоиться не стоит.

– Я уже даже не знаю, как мне воспринимать твою заботу? – Как я не пыталась скрыть родившуюся злость, сделать мне это не удалось. Непонятность происходящего усиливало напряжение, в котором я находилась, вопросы множились, не находя своих ответов, а кажущиеся разумными идеи пасовали перед новыми фактами, которыми он меня одаривал, словно факир цветами из шляпы. И при этом я не могла не признать искренность, с которой он себя вел. И пусть она напоминала скорее утонченную пытку, было в ней что-то подкупающее. И вот это-то как раз и вызывало гнев, очень похожий на бессилие.

– Как единственное, что я могу для тебя сделать, – не уклонился он того, чтобы дать свои разъяснения.

И опять я не могла не заметить сочувствия. Впрочем, трудно не заметить то, что не считают нужным прятать.

– Ты можешь объяснить? – Я отставила в сторону бокал, так и не решившись его пригубить. Да и еда, которая еще несколько мгновений назад вызывала воспоминания о голоде, больше не манила к себе.

– Могу. – Он наконец-то сел в кресло напротив. И, так же, как и я, не слишком интересовался расставленными на столе яствами. – Меня попросили укрыть в святилище часть артефакта. К сожалению, тот, кто это сделал, знал, чем мотивировать свою просьбу, чтобы я не поторопился отказаться. А затем к этой просьбе добавилась вторая, и вновь я был вынужден согласиться.

– Тебя попросили укрыть или охранять?

Я не могла ошибиться – в его улыбке было удовлетворение.

– Только укрыть.

– А второй просьбой было убить меня?

В его глазах – тоска. Но она столь мимолетна, что теперь я уже не столь уверена в своем выводе.

– Завтра я отдам тебя на волю нашего покровителя. Если он посчитает, что ты должна умереть, тот закат станет последним в твоей жизни. Если нет….

Наверное, только теперь я могла осознать, что стояло за спокойствием, которое он демонстрировал. Покорность. И это было настолько глубоко в нем, что взывать к иным чувствам казалось бесполезным. Да и не сильна я была в умении переубеждать тех, кто так, как Карлис, принимал собственную кабалу, за служение провидению.

Но это не значило, что я собиралась сдаваться. Пусть я и не знала пока, как буду действовать, но я была уверена, что выход найти сумею. В крайнем случае….

Ох, как же мне не хотелось, чтобы пришлось воспользоваться крайним случаем и призвать тотем!

– Маршрут, которым мы пойдем, тебе сообщила Вионика? – Мысль о предателе возникла сразу, как только на берегу той речушки я увидела воинов в черном.