Читать книгу "Любовь и смысл жизни - Михаил Веллер"

Не анализ свершений – но символ веры. Не воздаяние по заслугам – но навешивание своих потребностей в кумире на подходящую сегодня фигуру. А какая в сущности разница, да? Читая любимым девушкам и друг другу «стихи гениального поэта» – просто прицепляют собственные чувства к подходящей внешней точке.

17. Во многом слава – аналог власти (см. «Власть»).

18. «Культовая фигура», «секс-символ» и тому подобные раздражающе кретинские формулировочки нашего времени означают: так, есть свободный пьедестал для славы – ну, ребята, поглядим-пошарим, кого можно сунуть на это место: это ведь бизнес, бабки, туры и сборы. Так сверху по разнарядке спускают орденок, и уже потом ищут кого поподходящее назначить в орденоносцы: не пропадать же награде зря, подвигов, может, ни за кем и не числится, но уж кого-нибудь подходящего мы сейчас героем объявим.

19. Но при чем здесь Герострат? А при том, что слава и известность часто употребляются как синонимы. Побольше шуму, запасть в сознание, а уж как к тебе относятся – это неважно, главное – что знают. Сейчас я пристрелю битла, зато прославлюсь. А еще лучше – короля, президента, Папу Римского. Поступок! Шум, память! Они вон чего сделали – а я их убил и тем самым прилип к их славе намертво, во.

Скандалы, постельные подробности, дикие выходки – что угодно, лишь бы вылезти на глаза и напомнить о себе.

Сегодня Пугачева уже совсем, бедная, не может петь – но отчаянный шум вокруг себя производит всеми способами. Трудно так сразу назвать в русской культуре явление более позорное, чем мальчиково-миловидный и стройно-пухленький юный певец и годящаяся ему в мамы крутая деляга-певица, в рекламных целях торжественно венчающиеся в Петербургском соборе под патронажем мэра, известного демократа и мецената. Деньги не пахнут, но пахнет слава – чем?.. тем.

20. Самая просто достигаемая слава – отраженная. Стань тележурналистом и приглашай в собеседники каждый день другого великого человека. Через полгода все будут понимать, что ты более велик, чем все они, потому что они появляются на экране редко и говорят каждый о своем, а ты торчишь в нем каждый день и говоришь каждый день о разном. А что ты дурак – это мало кому видно; дурак-то дурак, а свой тридцатник в день имеет.

Свет отраженных звезд.

Можно ли бревно в глазу считать звездой первой величины? Можно, если оно торчит из телевизора.

И тогда начинаются прелестные казусы: одна «телезвезда» приглашает на беседу в экране другую «телезвезду» – а сказать-то им и нечего, ибо из себя они ничего не представляют. Они мучительно мычат, с готовной и дружеской заботой поддакивая друг другу. Встретились два зеркала – а отражать-то и нечего.

И это тоже слава, а фиг ли.

21. Слава – это ведь не понимание или оценка аналитика, а легенда, легенда же создается по своим законам и есть продукт отдельного и специального творчества.

Нужен образ, нужна судьба, – нужно правильно бросить в раковину общественного мнения те песчинки, на которые моллюск людской массы и намотает свои жемчужины, – будучи уверен, что эти жемчужины он получил в готовом виде.

Власть

Нет таких преступлений, которые не совершались бы ради власти. Убивали отцов и матерей, детей и братьев, своих людей без счета и чужих без меры. Вожди, цари, султаны и императоры понимали толк и вкус в этом деле. Шнурок на шею, камень в воду, голову на плаху и яд в стакан. Большая власть всегда стоит на крови – явной или тайной: чем выше к вершине пирамиды – тем беспощаднее конкуренция.

Но и на нижних уровнях – доносы, связи, подсидки и посадки. Всегда в избытке желающие занять место самого мелкого начальничка.

При этом достаточно понятно, что счастья власть не приносит. Она подобна скорее наркотику, чем лакомству: привыкание наступает быстро, и наслаждение обладанием тотчас сменяется разнообразными муками: страх потерять, трудность удержать, необходимость соблюдать массу процедур и выполнять кучу часто неприятных обязанностей; и чем больше ты делаешь, тем больше препятствий, несуразностей и всяких раздражающих моментов.

Ан – лезут! лезут!

Если считать благом доброту, совесть, душевный покой, любовь, уверенность в завтрашнем дне и предельную свободу в поступках и проявлениях чувств – то во власти ловить нечего. Властитель, чем выше стоит – тем в большей степени раб своего положения, и все его действия должны быть направлены к сохранению и упрочению своей власти, а то сковырнут. Династические браки, политические дружбы, военные союзы и экономические решения: и окружение должно состоять из нужных и полезных людей, а не хороших и симпатичных.

Над феноменом власти люди ломали головы всю дорогу, в основном на тему: ну почему же никак нельзя обойтись без сволочизма и злоупотреблений. Или: почему правитель явный дурак и ведет дело к гибели, как же так, ведь всем видно. Итак:

1. В чем объективная сущность власти? Это самый простой вопрос. В координации усилий для совершения сообща максимальных действий. Чистый опыт: бригада шабашников на работе, никаких формальностей не требуется, все равны, причем честны, умелы, и командовать нечего. Ан – выбирается старший, причем даже тогда, когда старшим быть никому неохота. В любом деле неизбежны какие-то вопросы, неувязки, разногласия, и по каждой мелочи устраивать общее собрание с разборкой и голосованием – и невозможно, и не хочется. Дело должно идти рационально, слаженно, для этого кто-то поопытнее и поумнее должен как бы чуть со стороны и сверху держать в виду весь процесс, и чуть сбой, или чуть видна возможность улучшения дела путем какой-то перестановки людей либо прибавки-убавки-изменения каких-то действий – руководитель первый это видит, понимает и дает распоряжения.

Характеры у людей разные, воззрения на мир могут быть разные, а понятно, что действовать надо воедино, – и вот люди как-то оговаривают общие правила действий, или даже просто себе их ясно представляют, если они несложны и очевидны, и для объединения себя в единую эффективную систему выбирают главного. И сами уславливаются в каких-то рамках его слушаться.

Структурирование сообщества. Сложить хаос в систему. Выдать максимальную равнодействующую разнонаправленных векторов сил, ориентировать эти векторы в одном направлении, вроде стрелочек компасов.

И чем экстремальнее ситуация, чем больше суммарное усилие необходимо развить – тем больше роль руководителя. Абсолютный пример – македонская фаланга: способна передавить и переколоть рассеянных противников без числа, но необходимо мгновенное и всеобщее исполнение единого приказа всеми шестнадцатью тысячами фалангистов, сила фаланги – именно в полной согласованности каждого шага, поворота, действия.

«Лучше сто баранов, предводительствуемых львом, чем сто львов, предводительствуемых бараном», – справедливо сформулировал Наполеон, вполне понимавший во власти и войне.

Команда дворовых пацанов, шайка бандитов, пиратский экипаж, экспедиция в пампасы, – требуется объединение усилий, для чего требуется централизация управления. Мы, значит, сложим себя в боевого слона, но кто-то должен быть слоновожатым – управлять, направлять, пришпоривать, говорить кого бить и куда бежать.