Читать книгу "Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего? - Малкольм Гладуэлл"

Эта болезнь не обошла стороной и мою семью. Дейзи была чрезвычайно рада тому, что ее муж немного светлее, чем она. Но тот же самый предрассудок обернулся против нее самой.

«Дейзи, конечно, славная, — говаривала ее свекровь, — но слишком уж темная».

Одна из моих родственниц по материнской линии — назову ее тетя Джоан — также была помешана на цветовых различиях кожи. Она принадлежала к «белым и светлым», но ее покойный муж был из тех, кого ямайцы называют «инджун», — человеком со смуглой кожей и прямыми тонкими черными волосами. И ее дочери в точности походили на отца. Отправившись как-то навестить одну из дочерей, тетя Джоан познакомилась в поезде с интересным светлокожим мужчиной. Сойдя с поезда, тетя сделала нечто, в чем она, сгорая от стыда, призналась только моей матери. Она прошла мимо дочери, сделав вид, что они не знакомы, отреклась от своей плоти и крови, а все потому, что не хотела, чтобы светлокожий привлекательный мужчина знал, что у нее темнокожая дочь.

В 1960-х гг. моя мать написала книгу воспоминаний и озаглавила ее «Коричневое лицо, большой господин» (Brown Face, Big Master). «Коричневым лицом» она называла саму себя, а «большой господин» на ямайском диалекте означает «бог». В одной из глав описан случай, произошедший, когда мои родители — уже будучи женатыми — жили в Лондоне с моим старшим братом, тогда еще совсем крохой. Они подыскивали себе жилье, и после долгих поисков отцу удалось найти квартиру в пригороде. Но на следующий же день после переезда владелица выгнала их вон. «Вы не сказали, что ваша жена с Ямайки», — в ярости заявила она отцу.

В книге мать описывает свои отчаянные попытки оправдать подобные унижения, примирить свой опыт с верой. В конце концов она была вынуждена признать, что гнев — не лучший выход и что, будучи цветной уроженкой Ямайки, она не может упрекать других за желание делить людей по цвету кожи:

«Я посылала Господу многословные молитвы: „Вот она я, притесненный представитель негритянской расы, в борьбе за свободу и равенство с господствующими белыми!“

Господь удивился, моя молитва показалась ему неискренней. Я повторила попытку. И тогда Господь сказал: „Разве ты не делала то же самое? Помнишь такого-то и такого-то, тех, кого ты презирала, кого избегала и к кому относилась менее уважительно, нежели к другим, поскольку отличалась от них внешне и стыдилась своей принадлежности к ним? Разве ты не радовалась тому, что они темнее тебя? Разве не была благодарна за то, что не черная?“ Моя злость и гнев, направленные на владелицу квартиры, растаяли. Я была ничем не лучше ее и не хуже, если на то пошло… Мы обе грешили эгоизмом, гордыней и снобизмом, отгораживаясь от окружающих».

Культурное наследие моей матери восходит ко дням рабства и немало помогло ей на жизненном пути. Но она не могла не замечать связанных с ним трудностей. История Фордов — это не рассказ о лучших и способнейших, поднявшихся на самый верх исключительно за счет своих усилий. История этой семьи, как и многие истории о тех, кто добился успеха, намного сложнее.

Объективно оценивая свое прошлое, мы вынуждены признать, что достигнутые нами успехи есть результат не только наших собственных усилий, но и определенных преимуществ, сформировавшихся задолго до нашего рождения, а также не заслуженных нами возможностей. Можно ли назвать Джо Флома величайшим адвокатом? Вероятно, да. Но сам вопрос сформулирован неверно, поскольку достижения Флома неразрывно связаны с его национальностью, поколением, особенностями швейной промышленности и предрассудками, присущими крупным юридическим конторам. Билла Гейтса можно заслуженно считать гением. Но даже он — один из богатейших людей в мире — не приписывает свой успех исключительно собственным заслугам. «Мне крупно повезло» — вот первое, что он говорит. И ему действительно повезло. Ведь в 1968 г. клуб матерей школы «Лейксайд» приобрел компьютер. Ни хоккеисты, ни Билл Джой, ни Роберт Оппенгеймер, ни любой другой успешный человек не имеют права смотреть на остальных свысока и заявлять: «Я всего добился самостоятельно». Потому что истинное понимание успеха требует, помимо всего прочего, смирения.

5

Формально особенных можно определить как людей, чья жизнь выходит за общепринятые рамки, — они являются исключением из всех правил. На первый взгляд кажется, что так и появляются гении, миллионеры и звездные спортсмены. Но их истинная сущность кроется в том, что они вовсе не являются особенными. Даже самые выдающиеся из нас крепко связаны с собственной историей и обществом — и это не может не будоражить воображение. Секреты успеха можно раскрыть и воспроизвести. Присмотревшись повнимательнее к азиатам, вы увидите не нацию гениев, достигших невообразимых высот в математике, а сообщество людей, которым повезло получить в наследство умение усердно трудиться. Мы все можем усердно трудиться. Спросите Мариту. Ложные истории, с помощью которых мы описываем успех, — люди, которые сделали себя сами, прошли путь от бедности к богатству — призваны вдохновлять. Но не делают этого. Они превращают величайшие достижения в исключительные и неповторимые. Настоящие истории успеха — при всей своей сложности, своеобразии и нюансах — намного более вдохновенны.

Мою прапрапрапрабабушку купили в Аллигатор-Понде. В результате ее сын, Джон Форд, был благодаря цвету своей кожи избавлен от рабства. Культура возможностей, которую столь блестяще Дейзи Форд использовала в интересах своих дочерей, возникла благодаря особенностям социальной структуры, принятой в Вест-Индии. А моя мать своей образованностью обязана забастовщикам 1937 г. и трудолюбию мистера Чанса. Это подарки истории, врученные моей семье, но если бы деньги бакалейщика, результаты забастовок, культурные возможности и привилегии, связанные с цветом кожи, выпали на долю других людей, кто бы сейчас жил в чудесном доме на холме?

Благодарности

Приятно сознавать, что книга «Гении и аутсайдеры» удалась именно такой, какой я ее задумывал. Но это результат коллективного труда. И как всегда, я черпал вдохновение из работы Ричарда Нисбетта. Я много размышлял над его «Культурой чести», и мои размышления легли в основу этой книги. Спасибо вам, профессор Нисбетт!

По своему обыкновению я уговорил друзей провести критический разбор нескольких вариантов рукописи. К счастью, друзья согласились и тем самым помогли мне сделать «Гениев и аутсайдеров» несравненно лучше. Огромное спасибо за это Джейкобу Вайсбергу, Терри Мартин, Роберту Маккраму, Саре Лайалл, Чарльзу Рэндольфу, Тали Фархадиан, Зое Розенфельд и Брюсу Хедламу. А Стейси Калиш и Сара Кесслер тщательно проверили все факты, приведенные в книге.

Отдельные слова благодарности редактору Сюзи Хансен — она настоящий волшебник!

Дэвид Ремник любезно согласился освободить меня на некоторое время от моих обязанностей в журнале The New Yorker, чтобы я мог завершить работу над книгой. Спасибо!

Генри Финдер, мой редактор в The New Yorker, помог мне направить мысли в верное русло, и, кстати, уже не в первый раз. Я так давно работаю с Генри, что у меня даже появился «внутренний Финдер», как я его называю. Это мой внутренний голос, который делится со мной мудростью Генри в его отсутствие. И оба Финдера — и внутренний, и внешний — просто незаменимы для меня.