Читать книгу "Американское сало - О. Воля"

– Получается, что тот, кто написал статью о том, что будет кризис, он даже не соврал, ведь кризис действительно случился. Получается, тот, кто врет, тот и меняет реальность, правит миром? Так, что ли? – задумался Дружинин. – Ну да, вот мы, такие умные и честные, сидим без бабок, без всего, татары нас разорили, Галку убили, Ксендзюк нас кинул. А тот, кто лжет и придумывает эти кричалки, весь в шоколаде, да еще и нас использует, своих противников, заставляет на себя работать?

– Да, это современный медиамир, мир XXI века, сложный и никак не вписывающийся в глупые устаревшие формулы типа «демократия – тоталитаризм» и прочую херню, которая у этих зомбированных студентов в головах.

– Не сложней, чем в Афгане! – вдруг ответил Дружинин и повернулся к воображаемым «оранжевым». – С флагами американскими ходите? Америку хотите? Ложь вам милей правды? Будет вам и ложь, и Америка!

Часть вторая

Глава перваяФевраль 2005 г.

Американське сало «Лярд» це смачне живильне i корисне блюдо у вашому рацiонi. Сало «Лярд» не викликає целюлiту i алергiп.[51]

Ю. Тимоченко избрана премьер-министром Украины, оглашен состав нового Кабинета министров.

Главный высказал вообще крамольную и обидную мысль: мол, для нашего читателя теперь, после поражения в Украине пророссийской линии, вина косвенно ложится и на журналистку, что освещала предвыборную кампанию, и на газету, что дезинформировала читателя.

– Это психологически верная и предсказуемая реакция, – развел руками Главный, – читатели хотят найти виноватого за ту обиду, которую им пришлось вынести, ведь поражение Янушевича, которого все мы считали нашим, – это хуже и обиднее, чем поражение любимой футбольной команды, потому что команда хоть через неделю, а отыграется в следующем туре, а Янушевичу теперь четыре года до новых выборов ждать.

– Я не дезинформировала, – сердито сверкнув глазами, буркнула Алла, – это ты набезобразничал и меня подставил, и публику в искус ввел.

– Ты подбирай выраженьица! – повысил голос Главный. – Возомнила себя звездой, что ли?

– Ничего я не возомнила, – роясь в сумочке в поисках зажигалки, ответила Алла. – Ты намеренно мой материал, мое интервью с Маратом Гельбахом сократил в самых интересных местах, и потом, зачем ты поставил этот идиотизм, эту статью Филькенштауэра? Он же идиот, это он написал аллилуйю украинским политтехнологам Янушевича и практически гарантировал: де, Янушевич победит!

– Моя позиция, как издателя, Аллочка, – подчеркнуто вежливо и даже ласково, как говорят с душевнобольными, начал Главный, – моя позиция – предоставлять читателю всю гамму взглядов, пусть даже взаимоисключающих, в этом как раз проявляется роль прессы в демократическом обществе.

– Ты идиот, – чиркая зажигалкой и делая первую затяжку, сказала Алла, – какая демократия? А где позиция газеты? Российской газеты, между прочим! Ну, фиг с тобой, поставил ты рядом с моим интервью эту идиотскую писанину графомана Филькенштауэра, но зачем мой материал в самых критических, в самых интересных местах сокращать? А зачем Повлонский по телевизору липовые рейтинги озвучивал, что Янушевич побеждает с трехкратным отрывом? Теперь все думают, что Повлонский там всей Украиной рулил и что Москва проиграла.

– Ты, Алла, меня на фук не бери, я тебе не хохол-охранник какой-нибудь там, – не на шутку рассердившись, заерзал в своем кресле Главный, – ты думаешь, ты одна тут такая, кто про Украину писать может?

– Ты мне что? Угрожаешь увольнением? – вспылила Алла. – Так я и сама уйду, ишь, напугал! В Киев уеду и буду оттуда, как независимая корреспондентка, материалы для Ю-пи-ай перегонять, они мне уже на хвост садились, я согнала. А теперь подумаю. С моими связями в Киеве да с моей вхожестью там в любые тусовки я до следующей революции без работы не останусь.

– Теперь ты мне угрожаешь, – со вздохом констатировал Главный, – давай сбавим тон, пока оба друг другу необратимых гадостей не наговорили, чтобы потом не пожалеть.

– Давай, – согласилась Алла, – только ты первый начал, когда про мою ответственность перед читателями пластинку завел.

– Ладно тебе, – уже примирительно сказал Главный, – все вы бабы обязательно всегда хотите стрелку на мужика перевести, мол, он виноват. – Главный снова вздохнул, всем своим видом показывая, что он больше не сердится. – Хрен с ними со всеми и с самолюбием, пусть я буду виноват. Но ты мне расскажи, какой все же ужас оранжевый!

Алла обрадовалась, что Главный оказался умнее и отходчивей ее. И она с готовностью подхватила тему, как будто и не было между ними только что ссоры с взаимными угрозами и оскорблениями.

– Да ты только подумай, какой кретинический энтузиазм масс! Они как будто марихуаны там все обкурились, – сказала Алла.

– Э! Да мы просто тоже немного позабыли, какой у нас у самих был кретинический энтузиазм, когда Елкин-палкин с танка упражнялся в своем косноязычии, понимаш! – хмыкнул Главный. – Только мы-то уже эту детскую болезнь преодолели и с высоты своего возраста да с иммунитетом к этому кретинизму смотрим на них, как на маленьких и неразумных.

– Ты прав, наверное, – согласилась Алла, – но только этим парубкам из Украины такие твои речи показались бы обидными, не находишь?

– Ну, типа, да! – согласился Главный. – Но мы же пишем для своих.

– Тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, если я еще на месяц в Киев поеду? – хитро поглядев на Главного, спросила Алла. – Надо теперь нашему читателю правду про оранжевый ужас донести.

– Ты что? – ухмыльнувшись какому-то своему тайному знанию, спросил Главный. – Вопросы личной жизни за счет редакции решаешь? К своему амбалу, как в командировку?

– Он не амбал! То есть амбал, конечно, но не в этом смысле… Я журналист, – твердо и без иронии, поглядев своему шефу в глаза, сказала Алла, – а у журналистов, ты знаешь, личная жизнь зачастую совпадает с профессиональной. Так что это моя работа!

– Ну, поезжай, – вздохнув, согласился Главный и, покопавшись на захламленном столе, протянул Алле пачку писем, – на вот, будешь в поезде ехать, почитай вот, что читатели тебе пишут.

Читая потом письма, Алла фыркала, как фыркает кошка, когда ей подсовывают что-нибудь неприятное и противное. Будучи опытной журналисткой, Алла знала, что вообще в газеты пишут в основном только выжившие из ума пенсионеры. Но тем не менее иногда там в этих письмах, помимо детско-наивных мыслишек, встречались и заслуживающие внимания.

– Москва проиграла, – вслух процитировала Алла коду очередного послания.

– А ни хрена Москва и не играла, – сминая письмо, сама себе сказала Алла, – вот кабы Москва по-настоящему бы играла, совсем бы все по-иному сложилось…