Читать книгу "Финт покойной тети - Юлия Павлова"

— Андрей, подожди, у меня голова кругом идет. Значит, он обустраивал типографию? Работал с тетей? — Мне пришлось сделать изумленное лицо.

— Да.

— А при чем тут Татьяна Степановна?

— Твоя тетя умная была женщина, но идею выдвинула Татьяна Степановна, она и деньги на квартиры дала, и цех, в котором делают матрешек и горшки под цветы, организовала, и схемы отмыва денег через своих знакомых банкиров она продумала. Катя — директор, тетя Таня — владелец. А Леша — подрастающее поколение, воспитывали парня «на вырост», ему же только двадцать четыре, не возраст для серьезных дел.

— Ну и где же он?

— Работает.

— На вас?

— На нас. На меня. Насть, я слышал, ты скоро в Париж поедешь, ногой хвалиться?

— Не знаю, наверное.

— Съезди, отдохни. Забудь о том, что было.

— А кто Игоря застрелил? И за что?

— Забудь. Отдыхай. Заведи любовника нового. Можешь меня взять.

— Ни-ко-гда. Ты мой брат, и ты мне противен.

— А у меня на тебя совершенно другая реакция. Хочешь проверить?

И этот гад протянул ко мне руки. Я сначала даже не поняла, что он собрался сделать. А он обхватил меня и поцеловал. Совсем не по-братски, при этом мою руку устроил у себя на ширинке. Вот тоже радость какая, снизошел до калеки.

Я оттолкнула его и держала на расстоянии вытянутых рук.

— Андрей, Андрей, подожди. У тебя все с головой в порядке?

— И с головой, и с другими частями тела. Зачем я, спрашивается, ехал сюда на ночь глядя? Поговорить? Я мог тебе то же самое по телефону сказать.

Андрей встал, резко нагнулся к табуретке и подхватил меня на руки.

— Не сопротивляйся, можешь упасть и повредить ногу, она ведь не совсем еще зажила?

Мой брат оказался очень сильным человеком. До кровати он дошел за несколько секунд и даже не запыхался. Кинув меня на матрас, он дернул за пояс юбку, и она слетела, разорвавшись. Блузка треснула вслед за юбкой, и я осталась перед ним в нижнем белье.

— Я так и думал. Хорошая фигура, удобная. Он навалился сверху, присасываясь к лицу и груди. Господи, где же Ладочников? Надо по утрам начинать делать зарядку, с моими физическими данными невозможно справиться ни с каким хамом.

Глаза у Андрея «поплыли», он действительно хотел меня как мужчина. Вот ужас-то! Я еще пыталась оставить на себе ажурные тряпки бюстгальтера и трусиков, но для него снять их было не проблемой, он сделал несколько легких движений пальцами, и я осталась голой. Сколько времени прошло с момента его прихода? Неужели мне теперь будет знакомо слово «инцест» не понаслышке? Ладочников, Мила, где вы?

— Андрюша, подожди, мне так неудобно. Ты мне пряжкой живот корябаешь.

Андрей сел возле меня. Одной рукой расстегивал пояс, другой гладил мое тело.

— И часы сними, пожалуйста.

Андрей сел удобнее, я попыталась выскользнуть, но он повалил меня обратно на кровать. Глаза были совсем ненормальные, сопротивление его возбуждало, и я тихо легла на отведенное мне место.

— Андрей, не успела тебе сказать, сейчас родители приедут.

— Врешь, наверное?

Сколько времени прошло с тех пор, как он начал раздеваться? Минут пять я выиграла?

— Не вру. И мне необходимо в ванную.

— Только не надо про критические дни и головную боль, об этих уловках уже анекдоты ходят.

И тут раздался звонок в дверь. Наконец-то!

— Андрюш, открой, пожалуйста, они знают, что я дома.

Андрей выругался, кинул на меня плед и вышел в коридор.

Мила преувеличенно пьяным голосом кричала на всю квартиру:

— Настька, мы тут мимо проезжали, а Костя совсем окосел от шампанского, я заставила его выйти, тут же ГИБДД недалеко, опасно.

В шкафу как назло ничего из быстро надеваемого не обнаруживалось, пришлось накинуть тот самый серебристый шелковый халат, который моя мама назвала «шлюхский». Я выхромала к гостям.

— Привет, очень рада вас видеть. Я прилегла, плохо себя почувствовала.

Глаза Милы стали квадратными, на Костино выражение лица тоже стоило посмотреть.

— Познакомься, Мил. Это мой брат Андрей, ты, Костя, вроде бы его знаешь.

— Очень приятно. — Андрей говорил сквозь зубы. Штаны он, слава богу, успел застегнуть.

— Вы проходите на кухню. Правда, там неубрано, гости недавно были.

Пока Андрей подбирал слова, приличествующие случаю, Костя быстро скинул обувь, просипел сквозь зубы Андрею: «Здрасьте» и чуть не заорал Милке в ухо:

— Дорогая, ты вроде бы в туалет хотела?

Мила без слов направилась куда сказано, а Костя полез ко мне обниматься.

— Ты извини, что без звонка, но это все Мила. — И гораздо тише: — Что происходит?

— Я очень рада. Устраивайтесь на кухне. — При этом я поднесла руку к горлу, показывая, насколько меня напряг единственный братец.

Минут пятнадцать все бестолково перемещались в районе кухни и гостиной, не зная, куда сесть и что говорить. Андрей в конце концов понял, что пьяные гости наметили здесь переночевать. Ладочников вел себя хозяином, пару раз «невзначай» заговорил о важности защиты свидетелей вообще и такой хрупкой женщины, как я, в частности. Андрей затащил меня в спальню и, дыша в лицо злостью, предупредил, что сегодня уезжает, но завтра приедет после работы и разговор продолжится.

Представляю себе этот разговорчик, а у меня, между прочим, презервативы кончились.

После ухода Андрея мы расселись на кухне прежним составом, и я рассказала ребятам, что Андрей посоветовал мне забыть об Алексее и предложил свою кандидатуру в сожители.

— Брат? — переспросила Мила.

— Ну! Я вообще удивляюсь. Сто лет никому не была нужна, а теперь такой спрос пошел.

— Ты давно в зеркало смотрелась? — Мила поправила прическу. — Ты похудела, похорошела, и взгляд изменился.

— И потом… — Ладочников поцеловал Милу в щеку. — Ты, Насть, находишься сейчас в ауре денег и тайны, а это всегда возбуждает и вызывает нездоровый интерес. Хотя здоровый сексуальный тоже вызывает.

— Пора вылезать из этой ауры. Ребята, вы сегодня здесь ночевать будете?

Мила замахала руками, протестуя. Решили, что девочки отдельно, мальчик отдельно, но ночью Мила все равно перебралась со своего дивана в спальню к Косте. Оставалось только завидовать.

Ночью они расхулиганились настолько, что начали бродить по квартире, и не было возможности пройти на кухню. Мила делала вид, что к ванной, из которой она вышла, она не имеет никакого отношения, Костя выглядел усталым.

Конечно, время было позднее, но настроение располагало.