Читать книгу "Капелька скандала - Амелия Грей"

Из светской хроники

Миллисент стояла в дальнем углу бального зала, стараясь не смотреть в ту сторону, где Чандлер разговаривал со своими близкими друзьями, лордом Чатуином и лордом Дагдейлом, привлекательными джентльменами с приветливыми улыбками и прекрасными манерами. Миллисент имела удовольствие познакомиться с обоими на этой неделе.

В этот вечер она не один раз ловила взгляды Чандлера, устремленные в ее сторону. Каждый раз сердце у нее начинало учащенно биться, когда он смотрел на нее.

После их поездки в Гайд-парк прошла неделя, и, к ее великому удивлению, Чандлер больше не делал попыток встретиться с ней тайком. Она испытывала одновременно и благодарность, и разочарование, понимая, что он наконец-то решил с уважением отнестись к ее просьбе и перестал преследовать ее. Ей следовало бы радоваться, но никакой радости она не ощущала.

По вечерам, танцуя на разных балах, им удавалось обменяться отрывочными фразами. Некоторые танцы бывали такими быстрыми, что разговаривать было вообще невозможно. Иные танцы предполагали обмен партнерами, так что поддерживать разговор тоже не удавалось.

Теперь у Миллисент был коротенький список дам самого высокого роста, за которыми она внимательно наблюдала каждый вечер, Чандлер же составил длинный список мужчин. Миллисент надеялась услышать сегодня от Чандлера новости, полученные им от мистера Доултона, работавшего с этим списком, однако вечер уже подходил к концу, а Чандлер так и не подошел к ней.

Миллисент снова оглядела зал, надеясь, что никто не заметит, как подолгу ее взгляд задерживается на Чандлере. Она поймала себя на том, что твердит: «Если бы только, если бы только, если бы только» – в такт музыке, звучавшей в переполненном зале. Но что толку в этих повторениях? Она уже столько раз повторяла эту фразу, но ничего такого, что могло бы изменить ее или его положение, не происходило.

Чандлер – закоренелый холостяк. Миллисент слышала это от многих светских людей. Даже если он и женится, то ни в коем случае не на молодой леди, которая шпионит и пишет скандальную хронику. Он женится по любви на какой-нибудь красавице вроде мисс Пеннингтон или благоразумно вступит в брак по расчету с какой-нибудь вполне достижимой мисс Бардуэлл.

Миллисент полагала, что скоро отпадет надобность поставлять слухи тетке, потому что та очень быстро идет на поправку. С каждым днем она выглядит лучше и крепче. С помощью Эмери Беатриса встает с постели и большую часть дня проводит, сидя в кресле. Миллисент пора было подумать о возвращении домой. Но что будет с ней дальше? Невыносимой представлялась Миллисент мысль о том, что ей придется выйти замуж за какого-то приличного соседа. Как сможет она принимать ухаживания кого бы то ни было после Чандлера?

Разве сможет она наслаждаться или хотя бы терпеть чьи-то поцелуи и ласки, когда Чандлер стал единственным, кто пробуждает в ней столь сильные желания? Желания, которые грозят...

Кто-то случайно задел ее за руку, нарушив течение мыслей. Миллисент тут же одернула себя.

Как могла она забыть о своей задаче? Ей нужно осмотреться и выяснить, где находятся виконтесса Хиткоут, Линетт, миссис Хоникатт и миссис Мур. Конечно, она не верила, что кто-нибудь из этих дам связан со светским вором больше, чем она, Миллисент, но ведь кто-то же крадет вещи.

Быстро окинув взглядом комнату, она увидела, что две из этих леди здесь. Не видно было леди Хиткоут и Линетт. Решив осмотреть дамскую комнату и помещение, где стояли столы с закусками, Миллисент направилась туда.

– Миллисент, – окликнула ее Линетт, подойдя к ней сзади. – Я видела, что вы смотрите в мою сторону, но когда я вам помахала рукой, вы посмотрели куда-то сквозь меня. С вами ничего не случилось?

– Нет, ничего. И я действительно вас искала, – сказала Миллисент, поспешив улыбнуться. – Хорошо, что вы меня заметили. Я хотела сказать вам спасибо за вашу милую записку, где вы благодарите меня за абрикосовые пирожные, которые я вам занесла. Жаль, что вы не смогли меня принять.

– Мне тоже очень жаль, что я не смогла выйти к вам. – И Линетт закатила глаза. – Каждый месяц я три-четыре дня должна лежать в постели. Это ужасно, но, как я вам уже призналась, мне много лет хотелось попробовать эти пирожные. – Она мечтательно облизнулась и глубоко вздохнула.

– Я рада, что они вам понравились.

– Это было божественно. Ни с чем не сравнимо. Вы тоже так считаете?

– О да, – сказала Миллисент и тут же поняла, что это неправда. Она даже не попробовала пирожных. Все они достались Линетт, за исключением тех двух, которые получила тетка.

Линетт поджала губы и обмахнулась кружевным веером.

– Но вы ведь даже не попробовали ни одного, я права?

Миллисент открыла рот, чтобы возразить, но вместо этого честно призналась:

– Да.

– Очень жалко, но я понимаю, почему это так.

– Неужели? – Миллисент не была уверена, что Линетт понимает, почему у нее не было желания съесть хотя бы одно пирожное.

– Вам не хотелось быть похожей на остальных, да?

Вообще-то у Миллисент не было желания вести подобные разговоры ни с Линетт, ни с кем-либо еще.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы надеялись, что лорд Данрейвен будет относиться к вам иначе, чем ко всем другим молодым леди, которым он наносит визиты. Вам хотелось, чтобы он был настолько околдован вами, что пирожные просто вылетели бы у него из головы.

Так оно и было, когда он пришел в первый раз. Правда, Чандлер забыл о пирожных только потому, что он был расстроен, поняв, что Миллисент собирает слухи для раздела лорда Труфитта, а не потому, что она его околдовала.

– Вы, Линетт, иногда бываете слишком прозорливы.

– Это так. Как, например, только что – ведь я поняла, что вы ищете не меня. Вы смотрели на лорда Данрейвена, не так ли?

Миллисент улыбнулась.

– Это только отчасти правда. Мой взгляд сам собой упал на него несколько минут назад, когда я искала вас и леди Хиткоут. – Миллисент опять окинула взглядом зал, притворяясь, что ищет виконтессу. – Я знаю, что скоро леди Хиткоут объявит, что нам пора идти. Я хотела пойти к столу с закусками и в дамскую комнату, чтобы посмотреть, нет ли ее там. Не хотите ли пойти со мной?

– С удовольствием, – сказала Линетт, и они направились к дверям. – Вы в него влюблены, да?

Миллисент внутренне окаменела. Линетт задала этот нескромный вопрос с такой легкостью, словно спрашивала о погоде. Миллисент не была готова откровенничать с подругой.

Ей ничего не оставалось, как спросить:

– Что? В кого?

– Конечно, в лорда Данрейвена.

– Нет, нет и нет. А разве заметно?

Линетт тихо рассмеялась.

– Для меня да, но, надеюсь, ни для кого больше.