Читать книгу "Верни мне любовь. Журналистка - Мария Ветрова"

— Давай свои тесты, — смиренно пробормотала я.

— Почему ты решила, что это тесты? — Виталий посмотрел на меня с искренним удивлением.

— А что тогда? Гипнозу меня, что ли, подвергнешь? Так твой дружок Потехин уже пробовал. Но я, видимо, какая-то неподдающаяся…

— Так уж и гипнозу! — оскалился Корнет в якобы доброжелательной улыбке. — Просто порассуждаем вместе…

— О чем?

— Ну хотя бы о том, в какой момент ты могла подсознательно что-то такое важное отметить, какую-то деталь, которая стала в твоих глазах важной позже, чем имела место…

— То есть?

— Ну что тут неясного? — неожиданно вмешался Григ почти нормальным тоном. — Впервые ты напряглась по этому поводу в момент, когда, тоже впервые, зашел разговор о незнакомке в шляпе.

Я кивнула.

— Следовательно, — подхватил Корнет, — что-то такое, связанное с ней, имело место раньше… Верно?

Я опять кивнула, словно китайский болванчик.

— У тебя, — вдохновенно продолжал Оболенский, — возникло ощущение, что ты что-то запамятовала… Что-то, что и сейчас маячит на грани сознания и подсознания… Хватит кивать, это раздражает! Идем дальше. Когда у человека стирается грань между сознанием и подсознанием?

— Откуда я знаю? — рассердилась я. — Психология — твой бзикунчик, а не мой, во всяком случае — пока…

— Ага! — обрадовался чему-то Оболенский. — Отвечаю: эта грань становится зыбкой в стрессовые моменты.

— Логично… И что?

— Ближайший к «даме в шляпе» стрессовый момент — Милкины похороны, кладбище… Вот на этом и сосредоточимся.

— Господи! — расстроилась я. — И это все? Тогда это мартышкин труд, из меня Потехин на последнем допросе и так вытянул каждую деталь чуть ли не по секундам, и ничего такого я не вспомнила!

— Так то — Потехин, а то — я! — произнес этот хвастун. — А от тебя, детка, не убудет, если постараешься припомнить все еще раз.

Это заявление Корнета из всего им сказанного как на тот момент, так и позже оказалось единственным ошибочным, поскольку в итоге от меня как раз очень даже «убыло»… Но лучше расскажу по порядку.

— Итак, начнем. — Оболенский уселся напротив меня по другую сторону стола и уставился на мою физиономию ничуть не хуже своего друга Потехина, словно действительно собирался провести сеанс гипноза. — Начнем с того момента, как вы с тетей Валей встретились на «Бауманской», чтобы идти к моргу.

— Ну встретились и пошли… Дорогу я не запомнила, потому что она какая-то путаная…

На этом месте Григ не выдержал и фыркнул:

— У нее любая дорога путаная, — сообщил он Корнету ядовитым голосом. — Марина Петровна страдает топографическим кретинизмом, так что насчет дороги…

— Григ, сделай милость, заткнись! — Корнет стрельнул в него колючим взглядиком, и, вопреки моим предположениям, бывший муж действительно заткнулся, придержав остатки мнения о бывшей супруге при себе… — Меня, детка, интересует не дорога, а ты и все, с кем ты в тот день пересекалась! Попробуй сосредоточиться на моменте встречи с Валентиной Петровной: кто из вас появился у метро первой?

— Я.

— Дальше?..

Я задумалась, перед моим мысленным взором всплыла узенькая улочка перед входом в метро с трамвайной линией посередине, какие-то нарядные домики напротив… Наконец вынырнувшая из-за одного из этих особнячков фигурка тети Вали в ставшем уже привычным черном платье, традиционные гвоздики в руках…

— Ну? — мягко поторопил меня Корнет.

— Я ее недолго ждала и немного удивилась, кажется…

— Чему?

— Ну… Во-первых, я думала, что она тоже из метро выйдет…

— Ага… Ты, значит, не знала, что Валентина Петровна живет рядом с «Бауманской»?

— Да?.. А-а, ну тогда… — Я нахмурилась.

— Ты сказала «во-первых», значит, было и во-вторых?

— Только я совершенно не помню что… Вроде бы да, а может, и нет… Что-то недостающее или, наоборот, лишнее… Слушай, Корнет, ты чего к ней пристал?!.. — неожиданно сообразила я.

— Не к ней, а к тебе! Пытаюсь настроить твое внимание, только и всего… Ладно, поехали дальше!

— А что дальше? Дальше почти и ничего, шли себе и шли, пока не пришли… Если тебе интересно, у меня страшно башка кружилась и я едва поспевала за тетей Валей, она шла впереди, потому что там улица уже переулка, а уж переулки… Еще помню, как она свой платочек, когда мы уже подходили к… Ну туда… с плеч на голову накинула…

— Ну ладно, — вздохнул Корнет, очевидно уже понимая бесполезность своей затеи. Но я неожиданно вошла во вкус.

— Рядом с нами во дворе морга Анечка оказалась, тоже с цветами… В отвальном черном платьице, между прочим, и с красными, как у сороки, глазами… От слез! — сочла необходимым пояснить я. — Тетя Валя ее приобняла свободной рукой, но та все равно подплакивала, пока не подали автобусы…

— Стоп! — скомандовал Корнет. — Дорогу пропускаем, переносись мысленно на кладбище, с той минуты, как все выгрузились у входа…

— А тебя и… Григория там не было, — вспомнила я.

— Верно! Мы приехали прямо в Домодедово, и ждали там, у ворот. Итак, слушаю… Можешь пропустить момент, когда ребята помогли этим вымогателям могильщикам поставить гроб на каталку…

— Мы же следом пошли… Только Анька сразу же куда-то потерялась, а мы с тетей Валей все время оставались вместе.

— Давай с этого места подетальнее! Что значит — вместе, если вокруг вас еще куча народа была? Я стоял по другую сторону могилы и видел, как с вашей стороны толпились и чуть ли не толкались… Даже запомнился момент, когда ты едва не соскользнула с насыпи, благо тебя кто-то подхватил…

— Господи… — прошептала я, — пакет… Нет!..

Прошептала? Скорее, выкрикнула, хотя и шепотом, если такое возможно… Потому что в этот момент Корнет, сам того еще не зная, добился-таки своего: недостающий кусочек мозаики хлопком вылетел на поверхность моей памяти, за мгновение высветив, словно при вспышке молнии, ужасную картину преступления!..

— Нет… — продолжала то ли бормотать, то ли выкрикивать я. — Нет!..

Мне вдруг сделалось душно, тяжело, густая волна тошноты накатила, заставив схватиться обеими руками за горло, вскочить с места.

Кабинет Грига качнулся и поплыл, закатный свет, заливавший комнату сквозь огромные окна, начал стремительно меркнуть.

Последнее, что я сумела увидеть, прежде чем хлопнуться в обморок, было лицо Григория, искаженное тревогой и страхом, пытающееся пробиться ко мне сквозь наступающую темноту. Но у него это так и не получилось.

26

Позднее выяснилось, что без сознания я пролежала на диване, куда меня перенес перепугавшийся Григ, долго. Во всяком случае, достаточно долго для того, чтобы «неотложка», моментально вызванная никогда не терявшим присутствия духа Корнетом, успела прибыть на место действия.