Читать книгу "Рок-звезда - Джеки Коллинз"

Но в этот момент появилась тележурналистка.

– Пожалуйста! – умоляла она. – Хотя бы пару слов. Будет так здорово, если вы появитесь в моей программе.

Это была хорошенькая негритянка, как раз в стиле Рокета, и он согласился.

Бобби ухмыльнулся и отправился в туалет. Там он случайно обнаружил Сеймура. Старину Сеймура, короля уборных в «Чейнсо».

– Как дела? – поздоровался он.

Сеймур, которому было уже за шестьдесят, уважительно склонил голову.

– Добрый вечер, мистер Манделла. Если могу быть чем-нибудь полезен, только скажите.

Старик не помнил его. Впрочем, что в этом странного? Они почти не разговаривали. Сеймур считался хозяином уборных на верхнем этаже, а толстяк Бобби обслуживал широкие массы посетителей внизу. Но Бобби понравилось, что Николз нанял Сеймура, значит, он все-таки помнит хорошее.

Он дал старику стодолларовый банкнот, вспомнив, как когда-то Джефферсон Лионакр сделал то же самое. Тогда дела у Бобби шли из рук вон плохо. Он всегда помнил слова Джефферсона:

– Сегодня – говновоз, завтра – знаменитость. Известный певец оказался прав.

– Премного благодарен, мистер Манделла, – не переставал кланяться Сеймур.

А у туалета его караулила Памми Бузер.

– Бобби, – обратилась она, словно к старому доброму другу, – может, где-нибудь выпьем позднее вдвоем?

Какая дешевка!

– А как же Николз? – спросил Бобби с любопытством.

– Этот? – она с отвращением сплюнула. – Обойдется без меня один вечер, – и бросив на Бобби многозначительный взгляд, добавила: – или больше… Все зависит от тебя.

Ох уж эти женщины! И эта старая кошелка туда же.

– Я как раз думал о людях, которые умеют ценить преданность, – сказал он. – У Николза эта черта есть. Почему бы тебе не взять с него пример?

Когда он вернулся к столику, Рокет, верный себе, уже сбежал с тележурналисткой.

– Он сказал, что позвонит тебе завтра, – хмыкнул Николз. – Вот шустряк!

– Он всегда был таким, – согласился Бобби.

– А помнишь их с Шарлин? Ты только подумай, как она поднялась, – сказал Николз, уплетая мороженое со взбитыми сливками. – Знаешь, «Чейнсо» была школой талантов. Ты, Рокет, Шарлин и я. Классная компания!

Бобби кивнул, хотя не мог припомнить, чтобы они когда-либо дружили.

– Я был вашим идейным вдохновителем, – удовлетворенно заявил Николз.

– Ты меня выгнал, – напомнил ему Бобби.

– Нет.

– А вот и да. Что у тебя с памятью, Николз?

– Все, что ни делается, все к лучшему. Посмотри на себя сегодня.

– Благодарю.

– Я хорошо помню Шарлин, – сказал Николз и похотливо облизал губы. – Такая вкусная штучка, никогда не забуду, как протрахался с ней три часа.

Бобби похолодел.

– Что?

– Это был своего рода рекорд. Ни с одной шлюхой такого не получалось. После секса меня следовало бы остудить огнетушителем.

– Когда это было? – спросил Бобби, не сомневаясь, что этот подонок врет.

– Когда? Да разве припомнишь? Кажется, она только нанялась к нам, – он взял еще ложку мороженого и добавил. – Она всегда была амбициозной леди, – мороженое капало с нижней губы. – А теперь даже не подходит к телефону. Я хотел, чтобы она прилетела сегодня на нашу встречу во имя старых времен.

Мысль о том, что Шарлин спала с Николзом Клайном, вызвала у Бобби чувство гадливости. Он не хотел больше слушать и тут же поднялся.

– Было интересно… Но мне пора на подушку. Завтра запись. Николз расстроился.

– Ты уходишь? Так рано? Еще ничего не начиналось.

– Придется обойтись без меня.

Николз схватился за Бобби двумя руками:

– Бобби, ты настоящий друг. Я очень ценю, что ты пришел сегодня, не надо чураться. Уэнди! – он позвал высокую официантку. – Пойди и принеси мистеру Манделле карточку члена клуба. Номер один. Удостоверься, чтобы ее выписали правильно.

– Мне нужно идти, – сказал Бобби.

– Подожди минутку. Где моя Памми? Она захочет попрощаться с тобой, – он остановил другую официантку и спросил: – Где мисс Бузер?

Искусственные ресницы иронично дрогнули:

– Не знаю, мистер Клайн.

– Разыщи и приведи сюда.

– Хорошо, мистер Клайн.

– Бобби, – Николз склонился как заговорщик и зашептал на ухо. – Подумай над моим предложением. Лучшего быть не может. Мы будем наверху. И как здорово мы сработаемся вместе!

– Конечно, – сухо ответил Бобби. Ему осточертел шум, дым и отвратительные откровения Николза.

Памми появилась с искусственной улыбочкой и размазанной помадой. Николз никогда не догадается, что она во время десятиминутного перерыва брала минет у диск-жокея.

– Пока, – махнула на прощание Памми. Николз ущипнул ее за щеку.

– Какая девочка!

Бобби быстро ретировался и на лимузине отправился домой. Там он поставил пластинку Смоки Робинсона и налил стакан виски. Но сон не приходил.

Странный был вечер. Слишком много воспоминаний, старых, но недобрых.

Изрядно повертевшись в постели, Бобби встал и принял успокаивающий теплый душ. После этого он почувствовал себя лучше. Наконец, глаза закрылись.

Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля

– Я не буду встречаться с прессой, – заупрямился Крис. – Ни в коем случае, Жозе. Пусть убираются к чертовой матери.

– Я вам так благодарен, мистер Феникс, – вежливо ответил Нортон Сент-Джон. – Но, к сожалению, не знаю, где эта мать живет.

Крис не мог сдержать усмешки. Приятно пообщаться с соотечественником. А кроме всего, ему нравились «голубые». Крис никогда не помышлял вступить в их лигу, но большинство ее членов казались ему умными и образованными. И значительно лучше ориентировались в мире, нежели все остальное население. Кроме того, эти люди обожали его пластинки. Крис вспомнил о клубе «голубых» – его поклонников в Дании.

– Послушайте, – сказал он, пытаясь объясниться. – Мы не договаривались о пресс-конференции. Скажи ему, Сокол.

Менеджер кивнул.

– Как хочешь, Крис, – спокойно ответил он, а потом добавил: – Хотя, учитывая выпуск нового альбома и то, что ты начинаешь сниматься в фильме, было бы неплохо пообщаться с журналистами. Всегда престижно выступать на благотворительных приемах. Я уверен, Бобби Манделла и Рафаэлла дадут пресс-конференции.

– Можете в этом не сомневаться, – уверенно заявил Нортон Сент-Джон, хотя еще не получил согласия ни одного из них. Однако секретарь никогда не отчаивался. Хотя неизвестно, как отреагируют журналисты, если ни одна из звезд не даст интервью.