Читать книгу "Зачет по убийству - Александра Романова"

— Звоните, знакомьтесь друг с другом! Посылайте эсэмэски на наш короткий номер! Лучшие любовные признания вы сможете услышать в прямом эфире! А вот и первый звонок.

— Меня зовут Алена, — сообщил ангельский голосок. — Мне шестнадцать лет. Мои родители уехали отдыхать в пансионат, и я дома одна. Хочу познакомиться с отвязным крутым парнем. Чтоб был высокий и накачанный. Парень, я тебя жду! Мой адрес… телефон…

Я слушала с открытым ртом. Я считала, что у меня нет иллюзий в отношении ни целомудрия, ни умственного развития современной молодежи, но тут я поняла, что ошибалась, и искренне посочувствовала родителям. По моим представлениям, в лучшем случае им придется лечить свою Аленушку от пары-тройки венерических болезней после группового изнасилования, а в худшем они застанут полностью обчищенную квартиру и труп любимой дочери. Или я чересчур цинична и по объявленному адресу примчатся не маньяки и грабители, а вереница отвязных накачанных принцев на белых конях?

— Привет, я Витек. У меня с девушками все о’кей, потому что я веселый и заводной. Но вот у меня есть один друг… ну, может, не друг, но один знакомый. Он такой умный, столько всего знает — это что-то! Ему сегодня исполняется тридцать лет, представляете? Такой старый, а никакой девчонки у него нет, хотя по виду он еще ничего. Я решил сделать ему на день рождения подарок. Вот его номер телефона. Девчонки, звоните ему!

Идея мне понравилась. Завтра, например, день рождения у Олиного мужа. Не сделать ли и мне ему подобный подарок? Дешево и сердито. Особенно будет рада Оля.

— Девчонки, я сейчас на даче в сауне, со мной Андрюха и Димок, а предки в городе. У нас ящик водки, но ни одной телки. Едьте к нам, у нас клево!

Эти интересные звонки сопровождались игривыми комментариями ведущего, гримасы которого меня просто очаровали. Но, к сожалению, пришло время рекламы. Очередной клон Утопленницы Валерии в вызывающем бикини сексуально посасывал очередной шоколадный батончик — ха, так я и поверила! Наверняка это несъедобная пластиковая имитация, шоколада подобная красотка не брала в рот с детских лет.

Татьяна Васильевна щелкнула пультом, изображение исчезло. Она нервно стучала пальцами по столу, и я поняла, что работодательница недовольна. Но тут она подняла глаза на меня и сверкнула улыбкой.

— Простите, я вынуждена была отвлечься. Работа есть работа.

— Ничего, мне понравилось, — честно призналась я. — Каждому родителю полезно посмотреть такую передачу. Может, хотя бы некоторые из них после этого перестанут говорить мне: «Но мой ребенок никогда меня не обманывает! У него от меня нет тайн! Не может быть, что он пропускал занятия, я в это не верю!»

— Молодежной передаче требуется более харизматичный ведущий, — задумчиво произнесла Цапова.

«Неужели освободившуюся вакансию сейчас предложат мне?» — в обалдении подумала я, но тут опять зазвонил телефон.

— Да, Павел Петрович. Что вы, Павел Петрович! Да разве я бы могла, Павел Петрович? Мне так обидно это слышать, Павел Петрович! Я сейчас приеду и все вам объясню, Павел Петрович! Не верьте этой клевете, Павел Петрович! Вы же знаете мое к вам отношение, Павел Петрович!

Разговор прервался. Татьяна Васильевна повернулась ко мне и злобно спросила:

— Что, добилась своего, стерва?

— Да, — скромно ответила я.

Мне хотелось вывести Цапову из позитива — и результат налицо. Правда, успех я делю с Павлом Иванченко (если честно, основной вклад тут явно его), но все равно приятно.

— Вы из таких, как Алина! — с ненавистью продолжила Татьяна Васильевна. — Я знаю таких, как вы! Вы считаете, можно жить, как хочется, и вам это сойдет с рук!

— Конечно, надо жить, как хочется, — согласилась я. — При условии, что это не слишком мешает окружающим. А как иначе?

— Как все нормальные люди, вот как! Каждый человек мечтает преуспеть, это закон жизни. Есть определенные правила, которые позволяют это сделать. Да, приходится себя насиловать, но иначе невозможно. Если будешь жить, как хочется, никогда и ничего не добьешься. Станешь неудачницей вроде вас.

Я удивилась.

— Совершенно не считаю себя неудачницей. Это большая удача — жить, не насилуя себя.

— Вот это в вас больше всего и раздражает! Почему вы даже не пытаетесь вести себя, как нужно? Вот сегодня, например. Вы явились на телевидение, где вам предложили выгодную работу. Не просто выгодную — такую, о которой вы могли лишь мечтать, уж я-то знаю! Вы должны были постараться произвести на меня самое выгодное впечатление, если вы не последняя дура, правильно?

Мне стало смешно. Я уже упоминала, что в получение этой самой работы не верила изначально. Не только потому, что и впрямь могла о ней лишь мечтать, а не думать всерьез (ну, какой из меня балетный критик, да еще на телевидении?), но и по той простой причине, что обещания Цаповой моему студенту Антону оказались полным враньем, а я не имела оснований полагать, что за прошедшие несколько дней ее честность резко повысилась.

— Вот теперь вы улыбаетесь! — с каким-то ужасом простонала бедная Татьяна Васильевна. — Значит, можете! А почему не улыбались, когда было нужно? А оделись так почему? Я как посмотрела на вашу одежду, сразу поняла — от вас жди беды.

Я недоуменно пожала плечами. И что на мне такого особенного? Против обыкновения, сегодня я пришла в институт в джинсах. Причина проста — неожиданно похолодало, а я если уж вылезла из колготок, то смертельно не хотела залезать в них обратно.

— Слова «дресс-код» вам хоть что-нибудь говорят? — настаивала собеседница.

До меня, наконец, дошло.

— А, вы об этом! Слава богу, государство хоть и платит мне гроши, зато не указывает, как одеваться. Боюсь, я бы этого не перенесла! И, честно говоря, не понимаю, почему к вам я должна была являться в униформе. Вы ведь собирались приобретать мои тексты, а не показывать меня по телевидению.

— Потому что на собеседование нельзя приходить в джинсах, все это знают! Но некоторые нарочно издеваются над другими, надеясь, что им позавидуют.

— Кто кому позавидует? — не поняла я.

— Почему вы или она можете делать, что хотите, а я нет? Это несправедливо. Из-за таких, как вы с Алиной, все зло в этом мире!

— Например, американцы так и не установили демократию в Ираке, — вспомнив позитивную девицу с балетного форума, подхватила я. — Кстати, а Алину вы тоже относите к неудачницам?

— Ей просто повезло. Павел Петрович — ее дядя, и поэтому она совершенно обнаглела. Носила, что хотела, говорила, как хотела. Она считала, что может себе это позволить. А результат? Ее все-таки убили. Справедливость восторжествовала!

Злость, наконец, охватила и меня.

— Ее убил нанятый вами киллер, и нечего притворяться!

— Что? — задохнулась Татьяна Васильевна. — Что?

Закрыв глаза, она схватилась за голову. Потом снова открыла их и медленно произнесла: