Читать книгу "Демоны в раю - Дмитрий Липскеров"

— Ты где? — волновался женский голос.

— В пизде! — почему-то ответил Пловец и повесил трубку.

Перед тем как рухнуть рядом с Краном, он вспомнил женский образ в коротеньком халатике, из-под которого видны донельзя голые ягодицы. Он снял только один ботинок, так как в другом содержалось целое состояние…

Пловец проснулся первым. Проверил ботинок с фишками, затем направился отыскивать ванную, чтобы вылить из себя перестой вина шестьдесят первого года. Возле входной двери он заметил тортик в мятой коробке, купленный вчера для жены и совместного чаепития. Он не вспомнил, что это за тортик, и про жену не вспомнил.

Они завтракали на квартире, сожрав полукилограммовую банку черной икры, запив деликатес водкой. И похмелились, и опять захмелели.

А потом Кран орал в трубку замминистра внутренних дел, что его достоинство унизили, что он не какой-то там чечен с фальшивым авизо, а русский бизнесмен, платящий налоги.

— Я знаю, что это дело рук Божайло! Либо жопу ему порвите, либо пусть на коленях ползет извиняться! И чтобы отыскали, кто мне под брюхо ботинком ткнул! Ясно?!!

Замминистра был на всех серьезных тусовках. Его престарелая жена была удостоена звания «Миссис „Феллини“», за что получила приз — довольно чистый десятикаратник. Сам замминистра любил живопись, и от Крана на его стенах висел Шишкин с Айвазовским.

Когда Кран дарил замминистру Шишкина, то пьяно орал, что это самый большой Шишкин в мире!.. Через несколько лет, когда президент Украины Кучма прилетал в Москву побазарить с Ельциным, то уже бывший к тому времени замминистра продал скупщикам Кучмы своего Шишкина за серьезные лаве. Тогда-то ему эксперты и сказали, что не Шишкин самый большой, а рама. Сам холст зареставрирован, как дохлая бабка в гробу замазана гримом. Но картину купили, так как Кучма проверять не станет, а процент со сделки серьезный. К Шишкину собрали еще живописи всякой миллиона на три, и президент Самостийной одарил президента Великодержавной коллекцией русской живописи, купленной здесь же, в Москве…

— Живи здесь, — предложил Кран Пловцу.

— Да как-то неудобно…

— А фигли… Чего неудобно? Неудобно быть безруким проктологом!.. Работать ко мне пойдешь!

— Кем? — обалдел Пловец.

— Будешь состоять при мне… Короче, станешь отсекать всех ненужных!

— У меня только физкультурное образование… Я тренер…

— Как раз такое мне и нужно! Двадцатка в месяц! Идет?

Пловец чуть сознание не потерял… Через пару дней позвонил Божайло и коротко, по-военному извинился.

— А где то изделие N 2, которое мне печень попортило?

— Человека не отдадим, — ответил Божайло. — Человек находился на задании, исполнял приказ… — Кран хотел было заорать на недоноска, но вдруг услышал в трубку опять спокойное. — Вы, господин Кранов, третьего дня имели половую связь с двумя четырнадцатилетними особами… Есть запись…

— Э-э, — протянул Кран удивленно.

— Нулевой вариант? — предложил Божайло.

— Согласен…

Через месяц возле «Феллини» из снайперской винтовки замочили Вано Тбилисского, которому принадлежал бардак и в котором засветили Крана. Пуля попала авторитету прямо посреди лба. Крови почти не было…

После убийства клуб «Феллини» стал сдуваться. Бизнесмены не любят места, в которых убивают…

Пловец таскался за Краном повсюду, словно веревочкой привязанный.

Кран два раза в год выезжал в Италию, где скупал всю коллекцию Джанфранко Ферре, неизменно распивая с кутюрье после культурной сделки бутылочку «Кристалла» за тридцать пять тысяч франков. Правда, платил маэстро… Да и что говорить, таксы, которые за Крана получал на границе Пловец, составляли что-то около пятидесяти тысяч долларов… Пловец становился состоятельным человеком…

Они пили и занимались развратом… В моменты просветления Кран умудрялся давать необходимые распоряжения но бизнесу — рисковые, такие только пьяный мог удумать. Но гениальность, как известно, не пропьешь — все получалось! Бабок было действительно море! Бабок был лом!!!

Теперь жили в Ильинке, в историческом поместье какого-то графа. По пятницам парились в бане с министрами и проститутками, здесь же сделки совершали — купили у Виллория землицы государственной, которая через пять лег стала самой дорогой землей в мире, здесь же тусовали церковников, которые брали все больше живописью мелкой, например, Лагорио — для бань, Айвазовского… Взамен давали высшие церковные награды да грехи отпускали тотчас… Крана даже на Священный Синод пригласили как благотворителя земли Православной. Вот он похохотал, когда Владыка Северной столицы отчитывал митрополита там какого-то из Закавказья.

— Ты, брат, совсем обезумел! — ругался старик. — Ты чего на «шестисотом» приехал! Совсем одурел!.. У Святейшего — «пятисотый», а ты вошь безумная!.. Взял бы «Жигуль» на время… А там езди на своем катафалке!..

В своей баньке Кран сдружился с Валерой, банк которого когда-то разрекламировал удачно. Сейчас бабки Крана лежали именно у Валеры. Банк считался самым крепким в России, так как Валера был специалистом по работе с правительством. Чутье имел на перемены великое. За это ему в следующее время и предложили стать помощником Президента РФ.

Кран иногда любил припугнуть банкира ради шутки.

— Все, Валерик, бабки у тебя забираю! — и косил глазом. — Положу к Смоленскому!

Банкир пугался или делал вид, что пугается, но денег крановских в его «Гамме» лежало шестьсот миллионов долларов. Глава банка виновато улыбался, а потом пили за шутку много, под песни «Битлз», исполняемые под гитарку известным композитором, дружащим с сильными мира сего с удовольствием.

Клево жили!!!

Не замечали со свистом пролетающих лет!!!

Единственное, что лишало Крана в жизни уверенности в себе и что могло включить его истинные чувства, почти умершие в остатках души, это — дочь его, Светка, выросшая в необыкновенную красавицу, еще не до конца расцветшую, но обещающую быть первой в этом подлунном мире.

Вместе с тем Светка была на удивление скромна. Имеющая возможности неограниченные, влияние на отца безмерное, тем не менее девица не пользовалась подножными благами. Хотя уже в двенадцать лет Светка Кранова понимала, что имеет незаурядную, выдающуюся внешность, она не пользовалась отличием для достижения своих подростковых интересов.

Но Кран… Кран, когда Светка появлялась изредка в его офисе, млел отчаянно, делал круглые глаза и улыбался трогательно, как блаженный. Он не понимал, как такое чудо могло родиться от него и Надьки, которая последние годы пила по-черному, почти как он, почти не выходя из дома.

Улыбались трогательно и все те, кто имел счастье видеть Светку. Сладострастны тайком облизывались, воображая юную прелестницу в своих объятиях, молодые менеджеры компании просто и безнадежно влюблялись в дочку хозяина. За ней всегда следовали два огромных охранника, а на стоянке ждал персональный джип с водилой. Личную жизнь дочери Кран отслеживал и считал, что таковой времени еще не наступило.