Читать книгу "Исповедь одинокого мужчины - Вячеслав Ландышев"

На следующее утро мы с Саней, позавтракав, сразу же поехали на метро в центр города, на Красную площадь. Зайдя со стороны Исторического музея на главную площадь страны, я остановился в изумлении и вдруг почувствовал гордость за то, что я русский. Ничего величественнее я раньше не видел. Долго стоял в начале площади и любовался Спасской башней, высокими стенами Кремля и собором Василия Блаженного. Все-таки не мог быть глупым и слабым народ, который сотворил это еще в XV–XVI веках и смог сохранить эту красоту для потомков. В первые московские выходные мы с Саней посетили Новодевичий монастырь, Воробьевы горы, Лубянку, Китай-город, прошлись по Тверской, Старому и Новому Арбату, покормили лебедей на Чистых прудах. И я влюбился в Москву окончательно и бесповоротно. Даже многие годы спустя, после того, как я побывал в Париже, Берлине, Риме, Брюсселе, Амстердаме, Люксембурге, Варшаве, Праге, Кракове, Минске, Неаполе, Флоренции, Венеции, Милане, Генуе, Анталье, Ираклионе, Каире и объездил более 20 городов России, я из всех этих городов по красоте своей выбрал бы Москву, а на второе место поставил бы Питеру.

Помню, в тот момент, когда я впервые стоял на Воробьевых горах и смотрел на столицу, меня посетила мысль, что во всех городах России, кроме Москвы, при большом желании и трудолюбии, если работать усердно по 12–16 часов в день, можно достичь любых высот и добиться любой цели. К примеру, можно стать мэром города или губернатором области. Это можно было бы сделать в любом регионе России, но не в Москве. Для этой громадины, думал я, мало одного ума и трудолюбия, здесь нужна удача, успех и связи, может быть, даже здесь нужно родиться и вырасти в определенной столичной среде, чтобы достичь в политике самой высокой точки. Но даже с учетом этого Москва прекрасна и я бы хотел жить здесь постоянно. Да, конечно же, иногда устаешь от этой московской беготни, множества людей, автомобильных пробок, бомжей и грязи на улицах. И коренные москвичи в большей своей части намного неприветливее и злее, чем питерцы, алмаатинцы или жители областных центров России. Однако если отойти от транспортных магистралей, от вокзалов немного в сторону, туда, где спокойнее на дорогах и меньше людей, то получишь наслаждение от архитектуры, от убранства дворов, от великой истории этого вечного города. А в выходные дни, особенно в летние месяцы, когда основная часть москвичей выезжает в ближайшее Подмосковье на дачи и природу, можно без суеты насладиться широкими проспектами, чудными строениями, ровными – без ям – дорогами и историческими достопримечательностями российской столицы.

Но, к сожалению, мое первое знакомство с Москвой было очень кратковременным. Уже через четыре дня после приезда меня командировали в Нижний Новгород помогать нашей новой газете выйти из кризиса. Так начались мои поездки по России с задачами антикризисного управления, открытия с нуля издания, работы в должности генерального директора регионального издательства и выведения газеты на позиции лидера по продажам тиража. Кроме того, были командировки с целью смены генерального директора или топ-менеджеров регионального филиала. Работа была сложной, потому что каждая командировка – это психологический стресс. Ведь наработанных инструкций никто не давал. Издательский дом был еще молодой и только выходил на рынок России. Кроме всего прочего, у нашего издательского дома был грозный хозяин и генеральный директор – Лев Метрик, который почти всегда был чем-то недоволен в работе команды. Однако я напрямую на хозяина не выходил, а действовал через буферную подушку – через своего начальника, заместителя генерального директора Дмитрия Гавриленко. К тому же в Москве я находился после очередной командировки непродолжительное время. Прилетишь в столицу, сделаешь доклад по командировке, отчитаешься за полученные финансы, и через пару дней – новая командировка в один из областных центров страны. Но в целом жизнь была интересной. Я с жадностью познавал Россию – родину моих предков, ее народ, его различные диалекты в зависимости от места жительства, его обычаи. Никакого страха перед пьющими русскими мужиками, который был у меня в Казахстане, уже и не было, потому что я не видел большого пьянства в этой стране. Может быть, где-то в деревнях люди от безделья и безысходности пили неделями без остановки. Но в крупных городах большинство людей суетились, много работали и старались улучшить свои жилищные условия. Время было такое, что деньги можно было сделать легко на всем. Впрочем, так же легко можно было их и потерять. С одной стороны, развал плановой системы экономики Советского Союза позволял быстро приобрести богатство за счет налаживания поставок между производителями и потребителями, а создание совместных с Западом предприятий позволяло принести на спящий и бедный рынок России новую качественную продукцию и технологии, которые быстро окупались. И на этой плодовитой почве росли «новые русские», богатые люди, которые были не где-то недостижимо далеко, среди элитной партийной номенклатуры, как в совдеповские времена, а вырастали из твоих знакомых людей, которые ни умом, ни трудолюбием от других особо не отличались, а просто оказались в нужном месте и в нужный час.

С другой стороны, богатство можно было легко потерять, потому что активизировались и росли бандитские группировки, заставляющие бизнесменов делиться прибылью. Кроме этого, по успешным фирмам ходили недобросовестные госчиновники, пожарники, представители санэпидемстанции и налоговики, которые тоже требовали свою мзду из-за того, что их зарплата была мизерной по сравнению с зарплатой даже среднего офисного работника успешной фирмы. Бизнесменов, которые не могли договориться с властью или бандитами, часто шантажировали и даже убивали. Кроме всего прочего, в те времена могли легко исчезнуть банки с твоими денежными вкладами. Или же платежные поручения за отгруженный товар возвращались внезапно плательщиком, и он тотчас исчезал вместе с деньгами и грузом поставщика. Милиция со всем этим бардаком не справлялась, в том числе из-за того, что из нее в бизнес ушли самые лучшие кадры.

Также в те времена на Кавказе было неспокойно, а в Чечне который год шла война. Олигархи скупали акции предприятий, подключались к бюджетным деньгам, приобретали контрольные активы телеканалов, газет, журналов и очень часто пиарили самих себя перед всем народом. Они казались мне непобедимыми, самыми богатыми и всемогущими в этой стране. А президент Ельцин позорил державу перед всем миром, в пьяном виде дирижируя у трапа самолета иностранным военным оркестром или краснея от гнева из-за того, что его сотрудники на заседании правительства не так сели, как было положено по иерархии. На самом верху каждые полгода менялся премьер-министр – то Кириленко, то Степашин, то Черномырдин. Ко всем несчастьям, в 1998 году грянул дефолт, и многие вмиг превратились из богачей в нищих, а кто-то, наоборот, вмиг стал миллионером.

В общем, все было хаотично, но, несмотря на это, в целом страна развивалась. Это было заметно невооруженным глазом, и то время мне нравилось больше, чем времена советского застоя и горбачевской нищеты. Тем более что в России назначили на должность главы правительства никому неизвестного в народе маленького ростом человека со сжатыми губами и жестким взглядом – Владимира Путина. Все думали, что Ельцин опять выбрал очередную жертву, чтобы через полгода найти козла отпущения и поменять его на нового премьера. Однако через полгода многие удивились – задержался Путин на этом месте. Прошли и полгода, и год, и два, а потом и знаменитое, небывалое за всю историю России добровольное отречение главы государства от власти – отказ Ельцина от президентства в пользу премьера Путина.