Читать книгу "Среда обитания - Михаил Ахманов"

Небесполезно пообщаться с человеком, который видит то, чего не замечаешь ты! Если он прав и Старые Штреки – продукт неудачных изысканий и предварительных разведок, то наша миссия приобретала новый импульс. Даже два! Во-первых, могли найтись забытые тоннели, готовые для перевозок и подключенные к всемирной трейн-сети, что облегчало фирме «икс» транспортировку сырья и механизмов для его переработки. Во-вторых, если про эти тоннели забыли, могли позабыть и о связанном с ними Хранилище. Конго уверял, что это абсолютно невозможно, но для меня его слова являлись недоказанной гипотезой, такой же, как измышления кормчего Йорка. С одной стороны, Поверхность и пришельцы, с другой – неполная информированность ОБР… Равноценные вещи, я полагаю.

Ну, разберемся!..

Тоннель, в который мы попали после Ледяных Ключей, был прямым и чистым, пробитым в базальтовой толще и, значит, вполне подходящим для поисков. Камень хорошо проводит звуки, сотрясения, вибрации, а чтобы уловить их, нужно снять броню. Опасное дело, если ход проложен в мягком грунте и зарос лишайником! Крысы, манки и другие твари любят такие ходы, а в базальте нор не накопаешь. Нор тут и не было. Ни нор, ни ям, ни подозрительных запахов.

– Что будем делать? – спросил инвертор. Его переполняла энергия – выспался, поел и выглядит так, словно готов подпрыгнуть до купола.

– Исследуем этот проход, – ответил я. – Если удастся, до конечной точки.

– А после?

– После вернемся к Ледяным Ключам, пройдем по берегу потока, поищем другие тоннели. Сколько их, неизвестно. В последние восемь столетий сюда никто не забирался, ни диггеры, ни Охотники.

Дакар кивнул, и мы отправились в дорогу.

По моим расчетам, мы находились сейчас под зоной латифундий и всевозможных производств, удаленных от города на пятьдесят-шестьдесят километров. Примерно столько мы прошли, считая по прямой: Светлый Штрек, Керуленова Яма и коридор от Карниза до Ключей. Расположение рабочих куполов я помнил так же хорошо, как всю сеть линий трейна, соединявших их с Мобургом; бывал я, разумеется, не всюду, но общую схему коммуникаций мне вдолбили еще в период службы в ОБР. Не их территория, конечно, не городская, но все же связанная с обитаемой средой… Если, к примеру, что-то взорвется в промзоне и взрыв разрушит трейн-тоннель, то это уже дело ОБР и ВТЭК. Правда, я ни о чем подобном не слыхал, даже во время сражений. Повоевать никому не возбраняется, но трейн-тоннели – это святое!

Словом, мы находились в районе латифундий и промзон, но вот под какими конкретно? Вопрос ориентации был важен: искать секретные тоннели для перевозки сырья следует там, где они есть в действительности. Значит, около промзон компаний Оружейного Союза, и в первый черед – «Боеприпасов» и «Двойного „эф“». Не зря ведь они окрысились на «Тригону»! Тем более что «ФлайФайр» штампует огнеметы, а какие огнеметы без стекла? Триплекс без него не сваришь…

Отшагав с километр и убедившись, что отдаленный гул потока мне не мешает, я остановился и стал снимать броню. Не очень долгая процедура, но связанная с тем, что надо отключить реактант, избавиться от огнемета, пояса, ножей, сумки с припасами и перевязи с дротиками.

Дакар глядел на меня, раскрыв рот.

– Что ты делаешь? – Голос его был хриплым.

– Буду слушать. Возьми мое оружие и сумку и стой на страже. Не на меня любуйся, а на коридор. Место вроде безопасное, однако…

Я прижался к стене – ухом, щекой, плечами, грудью, бедрами. Потом, закрыв глаза, начал сливаться с камнем, просачиваясь в глубь его и позволяя прохладному шершавому базальту проникнуть в мое тело. С каждой секундой камень и живая плоть, принадлежавшая Охотнику Криту, соединялись все прочней, все крепче, все надежней, пока не сделались единым целым; камень поглотил меня, взял мою кожу, мышцы и кости – все, кроме разума и дара ощущать и слушать.

Я слушал.

Гулкие ритмичные удары, прямо над головой – пресс, мощный пресс, штампующий корпуса авиеток и скафов… Плеск и журчание правее и дальше – вода в поливочной системе латифундии… В том же направлении – вибрация, безмолвная, но ощутимая и как бы идущая волной, – трейн-тоннель, по которому катится поезд… Еще три тоннеля, два за латифундией и один левее ее, проложенный к зоне, откуда доносится мерная пульсация – насос проталкивает жидкость, и это, видимо, химическое производство… Едва заметное потряхивание, шорох, шелест – линия упаковки, транспортер… Толчок! Транспортер остановился… Гул со всех направлений – воздух в воздуховодах… Снова вибрация, стремительная, словно удар ножа, и сразу угасшая, – трейн на полной скорости промчался высоко над коридором и, судя по направлению, на Вилс и Варш… Уже кое-что! Я прикинул, где находится Третья трейн-станция и какие промзоны у ее тоннелей – их было больше сотни, но, если послушать там и тут, с такой головоломкой можно разобраться.

Довольный, я отлепился от стены.

– Дальше идем, партнер. Метров пятьсот-шестьсот, так что броню натягивать не стоит. Я буду слушать, а ты – глядеть… В обе стороны!

Дакар кивнул, согнувшись под весом моей амуниции. Глаза его блестели. Любопытный, гниль подлесная! Но, кажется, надежный – хоть и тащит груз, а разрядник наготове.

– Ты был словно изваяние… Транс, я полагаю? Это и значит – слушать? Но что?

– Шумы и шорохи, гул, треск, лязг и стук, – пояснил я, шагая по коридору к следующей из намеченных точек. – Пространство рядом с Мобургом или другим куполом не мертвое, в нем тысячи звуков, и приходят они с разных направлений. Если знаешь, что и как звучит, если помнишь, где какие транспортные линии и зоны, можно сориентироваться. Послушаешь в разных местах и вдруг услышишь необъяснимое – скажем, вибрацию от трейн-тоннеля, которого нет в схеме коммуникаций. Он-то нам, партнер, и нужен!

– Хинган и Дамаск тоже слушают? – поинтересовался он.

– Дамаск. За километр услышит, как крыса роется в земле… А пришибить ее – это уже по части Хингана.

– Выходит, ты живой локатор? А почему приборами не пользуешься? Есть ведь, наверно, такие приборы? В мои времена эхолокацию изобрели, и еще…

Я рассмеялся и сказал ему, что человек – разумеется, опытный – надежнее прибора. Во-первых, ходит сам, носить не нужно, а во-вторых, не только слушает, но и соображает, что к чему: что за звуки и откуда, с какой частотой и силой, с какого расстояния и что там может находиться. Дакар задумался; шел рядом со мной и бормотал непонятное:

– Селекция сигналов… распознающий алгоритм… фильтр… подавление помех… кластерный анализ… идентификация в пространстве признаков несомненно интуитивная… и модель, модель!.. Привязка к трехмерной модели – основное! По частотным характеристикам сигналов, их длительности, периодичности, направлению и заданной исходной схеме… Можно программу составить, однако задача некорректная… Знаем, решали такие! Компьютер хорошо, а глаз и ухо лучше…

Я слился с камнем еще в семи местах, пока мы не уперлись в стену. Тупик! Недлинный коридор, всего четыре километра. Короткий и бесперспективный – ни боковых ответвлений, ни проходов, ни, разумеется, люков, ведущих к тайнам фирмы «икс»… Но было ясно, что мы находимся ниже и правее трейн-тоннеля, идущего к Вилсу. За ним – промзона «ФлайФайра», но от нее не доходило ни шороха, ни звука. Дистанция слишком большая, крысиная моча!