Читать книгу "Кучум - Вячеслав Софронов"

А Ильюха, подзадориваемый выкриками товарищей, бросился следом за убегающим медведем и, догнав его, ухватил за цепь, дернул на себя. Тот недовольно зарычал, повернул голову к человеку, показал клыки. Стрелец дернул еще раз и отскочил. Медведь рассердился и, быстро развернувшись, махнул лапой, пытаясь достать обидчика, но Илья ловко увернулся от звериных когтей и снова дернул цепь. Никто не успел и заметить, когда тот, поднявшись на задние лапы, пошел на человека.

На этот раз Илья не стал уклоняться, а шагнул навстречу, также разведя руки, как это делают бойцы во время борьбы на поясах.

— Зря он так… — прошептал Ермак, причмокнув губами. Он весь подобрался и напряженно наблюдал, чем закончится этот поединок. Сила человека и неопытность зверя делали их примерно равными. Но нельзя допускать, чтоб медведь обхватил его, притянул к себе.

Но так и случилось. Сжав Илью мощными лапами с боков, медведь когтями впился ему в спину, сдирая кожу. Брызнула кровь, потекла, заструилась по спине, но Илья не ослабил хватку, пытаясь повалить косолапого на землю. Тот не поддавался и, почуяв незнакомый ему прежде запах человеческой крови, вконец взъярился и так стиснул Илью поперек спины, что затрещали кости, и тот, разжав руки, без сознания упал на землю. Медведь же облизал лапы от крови, опустился на все четыре и склонился над лежавшим человеком.

— Ой, задерет его! Задерет! — закричали стрельцы. — Тащите пищали! Не дадим Ильюху замучить до смерти!

— Не сметь! — вскричал, вскакивая, Иван Васильевич. — Думали, запросто так царский панцирь получить?! Не выйдет. Сам вызвался, вот пусть кто желает безоружным на помощь выходит. А с оружием — не сметь!

Над столами повисло замешательство и Василий Ермак явственно услышал, как кто-то рядом заскрежетал от злости зубами, Репнин негромко выругался, Федор Барятинский сжал кулаки. Но никто, ни один человек, не смел подойти к разъяренному запахом крови зверю, ожидающему, когда стрелец придет в себя. Правда, пока он был жив, но Ермак по своему опыту знал, что очнувшись человек начнет сопротивляться, попытается убежать от зверя, а это добром обычно не заканчивается.

Он вновь оглядел сидящих за столами воевод, сотников и понял, что ни один из них безоружным не посмеет приблизиться к медведю. И тут его взгляд встретился с насмешливым взором царских глаз. Иван Васильевич лукаво смотрел, чуть приподнявшись с кресла, пытался угадать, решится ли кто-нибудь выйти на поединок, и уловил при этом внутренний порыв Ермака. Тому показалось даже, будто царь слегка подмигнул ему, поощряя на поединок.

— Неужто не найдется храбрец, кто товарищу поможет? Эх вы, люди ратные… — разочарованно произнес Иван Васильевич.

— Я бы с рогатиной пошел, — глянул на отца царевич Иван.

— Сиди уж… Без тебя разберутся.

Напряжение возрастало, и к тому же Илья, пришедший в себя, пошевелил рукой, провел ей по лицу, чем вызвал злобный рык медведя. Тот поднял переднюю лапу и ударил по голове стрельца, и он вновь затих.

— Нет, не могу я смотреть на это, — проговорил Василий, вставая, выбравшись из-за стола, — лучше самому мертвым рядом лежать, чем наблюдать, как другого убивают, — ни к кому не обращаясь, пробормотал он и уверенным шагом двинулся к медведю.

— Ай, да казак! Каков молодец! — выкрикнул чей-то пьяненький голос, но его больше никто не поддержал. Остальные, наученные горьким опытом Ильюхи, скованно молчали.

Василий сорвал с себя кушак, обмотал им левую руку, оставил свободным один конец и, легко взмахнув им в воздухе, начал вращать, отчего перед ним образовался круг от быстрого движения куска материи.

— Эй, бутуз, иди ко мне! — крикнул нарочито громко, чтоб медведь обратил на него внимание и оставил на время раненого Ильюху.

Медведь, привлеченный голосом, повернул толстую шею в его сторону, но не сдвинулся с места.

— Хр-хр-хр, — Василий задвигал губами, подражая хрумканью кабана. Мишка в ответ обнажил клыки и глухо заворчал.

— Ишь ты, отзывается, — крикнули за столом, предчувствуя новое представление.

— Иди, иди ко мне, мой хороший, — Василий, низко пригнувшись, подходил все ближе и ближе, не переставая вращать конец красного кушака. Медведь уже перестал обращать внимание на залитого кровью стрельца и переключился на нового противника, почуяв угрозу именно от него. Сперва он даже чуть попятился назад и Василий решил было, что молодой, неопытный пестун, напуганный людскими выкриками, поспешит сбежать, но, верно, в том заговорил разбуженный запахом крови голос лесных предков, и он неожиданно быстро вскинулся вверх, встал на задние лапы.

"Ага, — обрадовался Василий, — теперь я тебя покружу, помотаю…" — и он начал обходить медведя вокруг, заставляя его отвернуться от стрельца, чем воспользовались его товарищи, оттащив Илью в укромное место. Теперь Василий мог думать лишь о себе и о том, как успокоить разъяренного зверя.

Он окончательно убедился, что медведю не больше года и он, в отличие от сородичей, живущих в лесу, не боится человека, а скорее готов поиграть, побаловаться с ним, используя, впрочем, клыки и когти. Но играть с ним, бороться, как это только что испробовал Илья, он не собирался.

Наконец, медведь не выдержал долгого противостояния и резко взмахнул лапой, пытаясь зацепить крутящийся перед ним кушак.

— Вот, правильно, — одобрил его действия Василий и отпрыгнул в сторону, — достань его, достань… У тебя получится…

Медведь начал беспорядочно махать лапами, казалось, что он в самом деле включился в игру, предложенную человеком, пытаясь ухватить когтями цветной лоскут. Наконец ему удалось зацепить конец кушака. Раздался треск рвущейся материи и мишка с удивлением уставился на клочья, оставшиеся у него на когтях. Он даже понюхал их, лизнул языком. За это мгновение Василий низко поднырнул, ухватил свисающуюся с ошейника до самой земли кованую цепь и потянул на себя. Медведю это не понравилось и он попытался вырвать ее из рук человека. Попятившись, он с силой натянул короткую цепь, заставляя Василия приблизиться на шаг.

Взмах мощной лапы — и плечо Ермака словно одеревенело. Скосив глаза, увидел неглубокую рану и сочившуюся из нее кровь. Каким-то чудом он не выпустил цепь из рук и продолжал тянуть зверя к сараю. И тот, смешно подпрыгивая, тащился следом, глухо урча, но особо не сопротивлялся.

— Так, так, молодец, мишенька, пошли со мной, пошли… — повторял негромко Василий, выискивая, за что можно было бы прицепить медведя.

Но тот облегчил его задачу, увидев открытую дверь амбара, в несколько прыжков достиг ее, вырвав цепь из рук Ермака, и скрылся внутри. Василий, не мешкая, заложил дверь на засов и обессиленно опустился рядом.

— Ошень храбр шеловек, — услышал он голос позади себя, обернувшись, увидел остроносого с черными прямыми до плеч волосами человека, державшего в руках небольшую кожаную сумку.

— Ты кто? — спросил он, хотя и догадался, что видит перед собой иноземца.