Читать книгу "Лунная пехота - Йен Дуглас"

Звонок привлек ее внимание к экрану, с которого исчезла эмблема адвокатской конторы, уступив место привлекательной афро-американке с зелено-алыми прядями волос. Узор из блестящих звезд и лун мигал около ее левого глаза.

— Джулия Даттон. Чем могу помочь вам?

— Мисс Даттон? Я Тереза Салливан. Вы меня помните?

Невозмутимое лицо Джулии немного оживилось:

— Да, конечно, доктор Салливан. Рада снова видеть вас.

Точка съемки была расположена так, что изображение на экране сместилось в сторону и неуклюже потянулось вверх. Терри догадалась, что Джулия Даттон поставила персональное средство доступа на столик-поднос, приделанный к спинке кресла, установленного в вагоне пригородного монорельса.

— Скажите, вам известно что-нибудь?

Джулия Даттон недоуменно повела бровями:

— О чем?

— О Дэвиде! Он уже целый месяц в тюрьме, а на прошлой неделе мне даже не позволили увидеться с ним! Письмо, которое я ему написала, вернулось со штампом на конверте "Адресат неизвестен ". Я не могу связаться с Дэвидом ни с помощью ПАДа, ни по вид-мэйлу. Люди, к которым я обращалась в тюрьме, словно понятия не имеют, о чем речь. Что, черт побери, происходит?

— Доктор Салливан…

— Дэвид мертв? С ним что-то случилось? Я хочу знать!..

— Доктор Салливан!

— Простите…

— Я знаю, через что вы прошли. Поверьте, я знаю. Мне там с прошлой пятницы лапшу на уши вешают. Я пришла провести с Дэвидом консультацию, а мне сказали, что он отпущен на свободу.

— Отпущен? Это правда?

— Нет, черт возьми! Справки об освобождении нет ни в тюремном архиве, ни в чикагском суде, выдавшем ордер на арест. Они просто пытались отделаться от меня. Но и я, если захочу, могу быть жуткой стервой.

— Но… тогда что с Дэвидом? Где он?

— В зависимости от источника информации есть три варианта. Он либо освобожден из-под ареста и наслаждается свободой; либо переведен в Форт-Ливенворт, штат Канзас; либо мертв.

— Мертв!

— Эти сукины сыны даже не потрудились согласовать свои измышления!

— Но, если Дэвид жив…

— Конечно, жив, дорогая. Его смерть была бы зафиксирована у медицинского эксперта в Чикаго, а в тюремном архиве хранилась бы справка о смерти.

— Отлично. Где же он тогда?

— По моим предположениям, он все еще в Джолиете. — Внезапно лицо Джулии Даттон осунулось, весь ее вид говорил об усталости. — Я как раз возвращаюсь из Джолиета пригородным монорельсом. Провела там весь день, пытаясь поговорить хоть с кем-нибудь. Подозреваю, что Дэвида содержат в одиночной камере, без права переписки и сообщения. Возможно, на него давят таким способом, чтобы он согласился работать на них. Чего, по-вашему, они от него хотят?

— Я даже не знаю, кто эти «они», о которых вы говорите…

— Это одному Богу известно. Может, правительство, может, какая-нибудь тайная организация с абракадаброй вместо названия. Ваш приятель нажил себе врагов, знаете ли. Очень высокопоставленных врагов.

— Но нельзя же арестовать человека безо всякой причины! Ведь существует Конституция!

— Ага! Но, если вы не в курсе, идет война. Правительство приобретает большую власть в военное время. Газеты подвергаются цензуре. Ваши вид-мэйлы просматриваются, прочитываются файлы в вашем компьютере, вас могут подозревать в чем угодно и в любой момент схватить за задницу. И ничего вы с этим не поделаете, граждане.

Терри почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Какая несправедливость, черт!!!

— А я думала, что мы живем в гребаной свободной стране!

— Добро пожаловать в реальный мир, леди!

— Послушайте… Дэвида обвиняют в том, что он передавал секретную информацию иностранным подданным, правильно? Значит, его все-таки должны судить.

— Ничего они не должны. Знаете, если вам от этого легче, то я уверена, что дело сфабриковано специально. Правительство что-то замышляет против иностранных друзей Дэвида и хочет привлечь его к сотрудничеству. Возможно, это ЦРУ так настойчиво требует помощи… — Джулия замолкла и о чем-то задумалась. — Знаете, — продолжала она, — если речь идет о шпионаже или идиотизме бюрократии, то мы могли бы предать это дело гласности…

— Что? Обратиться в службу новостей?

— Да нет! При малейшем намеке сверху ни один редактор не пропустит нашу информацию. Нет, я говорю о друзьях Дэвида. О людях, с которыми он работал, которых он знает. Вам всем нужно объединиться и начать задавать неприятные вопросы. Тогда, вероятно, правительство станет чуть-чуть помногословней. Кто из знакомых Дэвида может ему помочь? Главное, чтобы это был влиятельный человек с большими связями!

— О господи, я не знаю, — вздохнула Терри. — Дэвид никогда не вмешивался в политику, будь она неладна! Мне даже неизвестно, есть ли у него друзья, кроме археологов.

О друзьях из Корпуса морской пехоты Терри умолчала, со вздохом отвергнув заманчивую, но неосуществимую мысль о том, что морские пехотинцы штурмом возьмут тюрьму, в которой содержится Дэвид.

— Черт возьми, мы найдем выход, и вовсе не требуется, чтобы нашим закадычным другом был президент Соединенных Штатов. Я уже по горло сыта тем, что правительство измывается над людьми, как хочет, а потом на них же и сваливает вину за весь кавардак.

«Эта женщина умеет бороться за справедливость, — подумала Терри. — Не удивительно, что она нравится Дэвиду».

— Значит… вы хотите, чтобы я обратилась ко всем его знакомым?

— Это не повредит. Если мы составим петицию, понадобятся сотни подписей. Может быть, найдутся все-таки знакомые политики. — Джулия Даттон щелкнула пальцами. — В компьютерных файлах Дэвида должны быть имена его сотрудников, археологов, директоров музеев и так далее. Наверняка, у кого-то из них есть связи.

Терри пришла в голову ужасная мысль.

— Я знаю, что в компьютере Дэвида хранятся большие списки с адресами его друзей и знакомых. Но компьютер этот дома, а не на работе.

— Плохо, — сказала Джулия. — Мне придется вытребовать ордер на ознакомление с этими файлами. Но после того, как мне разрешат увидеть списки. Дэвиду могут предъявить обвинение, начнется процесс, мне придется делиться всей информацией с прокурором. Если же в файлах найдется компромат…

— Думаю, я смогу достать списки адресов, — сказала Терри. — Во всяком случае, попробую…

— Кажется, вам это не по душе, дорогая?

— Точно. Мне это совсем не по душе.

Терри готовилась совершить самый трудный поступок в своей жизни.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Среда, 2 июня.

Бункер Объединенного комитета начальников штабов;