Читать книгу "Войти в тень - Ольга Волоцкая"

Оскар Стаковски сидел перед его столом на отодвинутом стуле и отрешенно наблюдал за кольцами дыма от сигареты. От этого дыма Лукаса немного мутило, но не в его положении было делать какие-то замечания. И он это опять же отлично понимал.

Самый наглый, как и в прошлый раз, как будто вознамерился изучить все карты и схемы, висящие на стенах кабинета. Если бы он мог, казалось, спиной бы повернулся. Но карты, к сожалению, были развешаны так, что сделать это, не меняя тактику «меня интересуют только они», было невозможно.

Бандит, как Лукас окрестил от себя седого вояку, покопавшись в его, Лукаса, лаборатории, что-то нашел и теперь с удовольствием болтал у себя перед носом каким-то флаконом. В очередной момент до Лукаса дошло, что это, он узнал пузырек. И озноб пробежал по позвоночнику. Серная кислота. Улыбка и сияющие глаза нашедшего почему-то заставляли делать самые неприятные предположения о возможном употреблении жидкости.

И мальчишка, юноша – теперь-то Лукас смог его нормально разглядеть. За бессонную ночь тот явно начал выглядеть на свой возраст. Юноша, смирно сидящий в угловом кресле, своим сверхъестественным спокойствием так же не вызвал ни малейшего желания искать в нем хотя бы сочувствующего, не говоря уже о союзнике.

И господину Лукасу было уже совсем непонятно, кого из этих людей ему следует опасаться больше.

Его глаза встретились с медовой безмятежностью глаз Оскара.

* * *

Оскар не спеша затушил сигарету в девственно чистой пепельнице на столе. И, прикурив еще одну, мягко произнес:

– Как вам будет угодно, сэр. Тогда…

Его тонкий прищур не предвещал ничего хорошего. Это значило, что в Оскаре включился калькулятор.

– Договоримся так. Вы сейчас честно рассказываете нам всю историю этого странного сувенира. – Слово «сувенир» Стаковски произнес с непередаваемой иронией: – И ответите на все наши вопросы, если таковые возникнут. И без увиливаний, пожалуйста. После этого я скажу вам цену. А там будет видно, я думаю.

«Клиент созрел», как говаривал мой покойный собрат по игорному бизнесу. Лукас начал рассказывать.

– Около десяти лет назад мне ужасно повезло. Мой давний друг и соперник по коллекционированию умер.

Он усмехнулся, давая понять, что прекрасно понимает идиотизм и двусмысленность этого высказывания.

– Возможно, вы сочтете меня бессердечным, а так думают многие, и не так уж они ошибаются, но это действительно была удача для меня. Последнее время мы с ним не очень-то ладили. И все, конечно, из-за нашего увлечения историей. Сначала это было чем-то вроде спорта, но буквально за два года до своей смерти ему удалось вырваться вперед настолько, что сравнять счет у меня не осталось никакой возможности. Но это почти не имеет отношения к случившейся истории. Если позволите, я могу рассказать и потом, если понадобится.

Оскар милостиво кивнул, и Лукас продолжил:

– Он умер, а его единственный наследник, к моему счастью, всегда интересовался только бизнесом и скачками. А та бесценная коллекция, которую собрали его отец и дед, его только раздражала. Я не раз слышал, как он восклицал в компаниях: «Как можно держать такое количество денег мертвым грузом?!» И я этим, конечно, воспользовался. Когда все церемонии и условности были соблюдены, я назначил наследнику личную встречу. Там сложилось много факторов. И то, что на последних его рискованных предприятиях…

«Аферах, проще сказать», – неприятный внутренний смех на ментальном уровне прозвучал особенно гадко.

– …он достаточно много потерял. И то, что он ненавидел коллекцию всеми фибрами своей души, считая, что она отобрала у него отцовскую любовь, и не так уж он был неправ. И много чего еще. Но я сделал предложение, от которого он не смог отказаться. Я выкупил его векселя и пообещал доплатить еще, если вся коллекция без исключения перейдет ко мне. Разумеется, мы нашли способ, как обойти налоги. Он согласился практически сразу же. И даже в качестве особо дружеского ко мне расположения прибавил к коллекции кое-какие, по его мнению, ненужные исторические бумаги.

Лукас не выдержал и достал из стола еще одну бутылку Ballantines. Плеснув себе на полтора пальца, он жадно закинул половину налитого себе в глотку. Меня неприятно обожгло изнутри его ощущениями. Зато к Лукасу вернулась некоторая толика бодрости и бесшабашности, и рассказ пошел веселей.

– Бумаги действительно оказались по большей части мусором. Но жемчужину я там все-таки нашел. Скорее всего, эти документы попали туда случайно.

Лукас полез в стол и, чем-то там щелкнув, что-то повернув, вытащил на свет объемистую кипу пожелтевшей растрепанной бумаги.

– Какой примитивный тайник. – Кай не удержался от комментариев.

– Вот, посмотрите…

Господин Лукас торжественно начал перебирать листки, но, не видя в Оскаре никакого энтузиазма или пиетета к данной теме, быстро свернул попытку увлечь материалом и продолжил уже по существу:

– Вот то, что нас интересует на данный момент. Я его нашел, но это, конечно, не все. Боюсь, что полностью этот документ собрать уже не удастся. Личный дневник Педро Диаса дель Алмагро. Одного из тех безумцев конкистадоров, что пятьсот пятьдесят лет назад высадились на побережье, недалеко от границ империи ацтеков, в поисках неведомых сокровищ. Он отрывочный. Весь текст, как я уже сказал, до нас не дошел, но вот здесь на этой странице…

И господин Лукас с выражением зачитал нам текст:

– «Господи всеблагой и всемогущий, то, что сегодня видели мои глаза, не поддается описанию. Но с твоей помощью, Господи, я постараюсь передать все чувства, охватившие меня тогда, когда эти язычники наконец-то привели нас в свое святилище.

Огромное изваяние непонятного зверя встретило нас у самого входа, и они кланялись ему. Мы же прошли, гордо славя имя Господа нашего. Но эти туземцы так спокойно принимают наше от них отличие, что, боюсь, не выйдет ли чего дурного из нашей затеи.

Храм был огромен, и туземцев самого разного вида и звания там было во множестве. Они о чем-то переговаривались и изредка кидали на нас взгляды, которые я все же, даже несмотря на наше положение гостей, не решусь истолковать как дружелюбные.

А потом началось их служение. Нет слов описать это чудовищное языческое действо, развернувшееся перед нами. Тысячи язычников, громко выкрикивая имена своих богов, кружились в танце и призывали их заклятьями и мольбами, завывая на разные голоса. Возжигали огни они и пили кровь как вино и вино как кровь. И не видел я, чтобы они отделяли одно от другого. И понял я особо глубоко, что нет греха на нас в том, что свершить собираемся. Дудели их дудки и гремели барабаны и какие-то еще неведомые инструменты с гласом устрашающим. Выходили бесчинные жрецы их и, потрясая острыми ножами, вершили свое служение. Отсекали они головы и рвали сердца без счета. Я едва сдерживался и сдерживал своих спутников, чтобы не вмешаться в эту кровавую оргию. Я прекрасно осознавал, что наши жизни сейчас висят на волоске и абсолютно зависят от нашего благоразумия и выдержки. Слава Богу, никому из нас не стало дурно при этом.