Читать книгу "Метро 2033. Сестры печали - Андрей Гребенщиков"

– Зулук, солнышко, луна и звезды моих красных от бухича шаров, просыпайся, – изо всех сил трясу маркиза-храпуна, попутно соображая, откуда взялся этот странный налет восточной лирики. Меня всегда бесили велеречивые сладострастные арабо-турки, своим словоблудием успешно падавшие на уши некрасивым толстым девушкам из далекой России. Хотя и красавицы изредка поддавались на речи кривоногих осман… Черт, неужели я завидую? Вряд ли, у меня ноги прямые, и, чтобы переспать с девушкой, мне совсем не нужно выливать ей в мозг тонну лживой лести!

Меня осеняет: все дело в пагубном недотрахе, давящем на подкорку!

– Зум-зум, – говорю я ошалевшему от внезапного напора маркизу, – может, трахнем на дорожку по маленькой?

– Наливай! – Зулук решительно бьет ладонью по стойке. А ведь еще секунду назад не мог продрать глаза, алканоид!

– Не тупи, брателло. – Господи, а эта лексика откуда?! – Я про девушек: красивых и желательно доступных, на долгие уговоры у нас нет времени. Химик, – жестом удерживаю бармена от обязательной занудной реплики, – про время – это речевой оборот, не возбуждайся так!

– Извиняй, Солдиер, я пас, – маркиз вновь решителен, хотя и менее энергичен, скорее даже разочарован. – Я вчера с блондой замутил, с той, которая в одно лицо кушала мартини, помнишь? Так по ощущениям – чистый онанизм!

– А я предупреждал, – оживляется Химик, и не думающий скрывать ехидства. – Она бот, проекция вашего собственного сознания.

Бар стремительно теряет четкость, покрывается рябью, словно помехами, краски уходят, уступая место бесцветному монохрому, текстуры исчезают бесследно, вместо них лишь голые каркасы – стен, потолка, пола и даже… людей.

– Похоже на компьютерную симуляцию, – я не должен поддаваться на провокацию, не должен позволить Химику напугать меня и запутать!

– Каждый видит по-разному, – нехотя бросает мне парень, основное его внимание приковано к Зулуку.

– Здесь есть живые, но их немного, – Химик тыкает в моих вчерашних знакомых, продолжающих пить как ни в чем не бывало, похоже, они не замечают устроенной барменом демонстрации. – Но основное население фантомы, призраки из нашего сознания.

Теперь его палец устремлен к одинокой блондинке с мартини: узнаю ее по пышной груди, других примет «содранные текстуры» не оставили – нет ни лица, ни одежды, ни кожи, только объемный силуэт, даже цвет волос я восстанавливаю по еще не до конца пропитой памяти.

– Просто она фригидная, – слабо защищается Зулук, он явно сконфужен.

Что-то происходит с «блондинкой», ее черты меняются, она раздается вширь, а груди обвисают. Химик самодовольно щелкает пальцами и на мгновение возвращает текстуру – перед нами та же некогда светловолосая девушка, только постаревшая на четверть века. Еще щелчок – новая текстура: вместо увядшей блондинки темноволосая восточная женщина с пышными усиками над верхней губой.

– Твою мать! – вопит обескураженный маркиз. – Твою мать!

Щелчок, текстура пропала: «каркас» подвергается новым метаморфозам, исчезают грудь и пышная копна волос (вернее, их силуэт), меняется форма плечей и таза, фигура становится массивнее и теряет остатки женственности.

– Ах ты сучонок! – Зулук больше не кричит, следует короткий и быстрый удар Химику в челюсть, парень отлетает и теряется из виду за барной стойкой. – Мразь малолетняя! Солдатик, ходу! Засиделись, мать-мать-мать!

Мы бежим – сначала из бара, потом через весь танцпол, – ищем выход. В мерцании эпилептичного стробоскопа это не самое простое занятие.

Меня разбирает смех:

– Зум-Зум, считай, ты натянул трансика, старый извращенец!

Он или не слышит, или делает вид, что не слышит. Ничего, найдем выход, поиздеваюсь над попадалойвволю.

Выхода нет… Мы обегаем по всему периметру огромного танцпола и вновь оказываемся в баре. Улыбчивый бармен приветливо машет рукой.

– Бежим!

Грохочущий бит, сияние цветомузыки, дергающиеся тени в прицеле строба… Выхода нет. Круг за кругом мы пытаемся вырваться из замкнутого пространства.

– Дыхалка… – Зулук останавливается первым, держится за грудь и живот. – Ни к черту.

– И моя на нуле, – это неправда, силы для небольшого, но бессмысленного забега еще остаются, но не бросать же выдохшегося маркиза! – Что делаем дальше?

– Не знаю, Солдатик, – он усаживается прямо на пол и вытягивает ноги. – Жопой чую, угодили в блуду.

– Придется с парнем договариваться. Либо больше ничего не жрать и не пить, ждать, пока психотропы отпустят.

– Думаешь, он что-то подсыпает?

– Зул, разуй глаза, это же Химик! – я вещаю крайне убежденным тоном, но сам себе, если честно, не верю. Я запутался в этой дикой фантасмагории и уже ничего не понимаю. – Накидал колес, накачал всякой хренотенью, и теперь показывает компьютерные мультики.

– Почему компьютерные? – Зулук еле дышит, слова даются ему с трудом. – Лично я видел художественное пособие по прикладной вивисекции: кишки, мышцы, кости, жилы… Гаденыш ободрал блонду до скелета, а потом начал собирать по-новому – мясо, жировая прослойка, несколько слоев кожи и в довершение шоу болтающая херня между ног…

Хихикаю – противно, насколько это возможно, – но издеваться над незадачливым маркизом буду после. На свободе.

– Мне все иначе привиделось, похоже на компьютерную анимацию, 3д-модели, полигоны, текстуры и всякая подобная ерунда.

– Понятно, – Зулук хмурится. – У каждого свои фантазии…

– Давай вместе выход нафантазируем?

– Давай.

Я сажусь на пол рядом с Зулуком, и мы дружно пялимся в противоположную стенку, представляя в ней дверной проем, ведущий к вежливому охраннику, несущему унылое дежурство возле гардероба. Может, здесь и нет времени, но «фантазируем» мы долго, очень долго… жаль, безуспешно.

– Пойдем, жахнем по воображаемому коктейлю?

– Я бы намахнул водки.

– А как же сухой закон? Типа, чтобы нам снова ничего не подсыпали, – мы оба отлично понимаем, что хотим выпить, но как не пококетничать друг перед другом напоследок…

– Тогда давай пить буду я, а ты блюсти трезвость и внимательно за всем бдеть!

Бармен встречает нас двумя бокалами холодного пива:

– Как пробежка? Размялись перед трапезой?

– Лицо бы тебе размять, – мой компаньон задыхается от злости (он так и не восстановил дыхание до конца – старость не радость!) и злость эту глушит пенным напитком. Причем с нескрываемым удовольствием. – Как выбраться из твоего синюшкиного колодца?

Химик разочарованно поджимает губы:

– Разве вам здесь не нравится?

– Мы ничего не имеем против того, чтобы пить и жрать от пуза (правда, онанистические бабы в местном ассортименте – конкретный минус), однако дела никто не отменял.