Читать книгу "Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев"

На «Рейнланде» бомба попала в башню главного калибра, броню она не пробила, а вот грохот внутри был приличный. Больше попаданий не было, да и против тяжелых кораблей эти бомбы бесполезны. Ими не то что линкор, но и определенно эсминец одной бомбой не потопишь, тут надо несколько штук, а более крупных бомб нет. Обещали десятипудовые подвезти, но когда это будет, никто не знает.

За всем этим, что происходило в воздухе и в море, наблюдали наши подводники и личный состав береговой батареи. А кто имел хороший бинокль, а также дальномерщики видели, как над одним из немецких кораблей взвилось облако дыма, чем вызвало восторг на берегу. Освободившись от бомб, «Муромцы» взяли курс на юго-восток, позади них держалась пара ФБА, которым приходилось охранять троих, а сзади догоняли германские самолеты. Невольные свидетели очень переживали, видя, как более скоростные германские самолеты наскакивают на наших «Муромцев». Снизу казалось, что «Ильюши» просто летят себе по прямой и даже не маневрируют, а по ним стреляют и стреляют и ничего им не делается. С земли не видно, что же творится на борту этих воздушных кораблей. Возможно, там есть раненые и даже кто-то убит, а сами самолеты получили многочисленные попадания и повреждения, но продолжали свой полет. Вот один из самолетов противника потянул за собой дымный след, направился к спасительной земле. Через короткое время еще один самолет без всякого видимого повреждения, ни дыма, ни огня, просто спикировал в воды Ирбенки. Со стороны открытого моря, где также шел воздушный бой, планировала наша летающая лодка. Двигатель дымил, и за летающей лодкой тянулся серый дымный шлейф, но она тянула к острову, то клюя носом, готовая вот-вот войти в пике, но потом все же выравнивала свой полет и продолжала лететь, приближаясь к берегу. В это время на волнах догорал еще один немец, сбитый нашими авиаторами. «Муромцы» и их преследователи все отдалялись от своих зрителей на мысе, сейчас бой шел уже над Рижским заливом. С немецкой стороны был поврежден еще один самолет. Когда он стал уходить в сторону курляндского берега, было видно, что за ним тянется дымный след от поврежденного мотора. С нашей стороны получил ранение летчик с ФБА, и ему пришлось приводниться недалеко от своих кораблей, те спасли пилотов и сам самолет. Один воздушный бой отдалился, зато другой проходил рядом, почти над островом, но и он недолго продолжался: после того как еще один немец вспыхнул и начал разваливаться в воздухе, теряя крылья, два оставшихся германских самолета вышли из боя и полетели домой. После боя наши гидропланы полетели к Аренсбургу, возле которого базировались.

Глава 11

Воздушный налет

I

В ночном небе среди туч, что гнал западный ветер, почти неслышно плыли четыре цеппелина, их нес попутный ветер, только иногда они, корректируя курс, заводили два из четырех двигателей. Этот вылет должен был состояться еще четверо суток назад. Он задумывался как превентивный бомбовый удар по русским кораблям в их главной базе. Надеялись таким способом на некоторое время вывести из строя русский флот, чтобы он не мешал, ибо в это время начиналась операция по прорыву в Рижский залив. Из-за этого пришлось перенести другой налет – возмездия – на Англию.

С самого начала войны кайзер Вильгельм II запретил наносить какие-либо бомбовые удары или обстреливать Англию, так как состоял в кровном родстве с британской королевской фамилией. Война, в которой солдаты убивали солдат противника, считалась делом вполне пристойным и даже благородным. Но стать изгоем в собственной семье из-за того, что снарядами и бомбами будут убиты английские женщины и дети… Пойти на это кайзер отказывался. Но в конце концов, под давлением высшего командования рейхсвера, Вильгельм был вынужден разрешить бомбардировки и обстрелы Британских островов. В телеграмме, которая поступила в главный штаб ВМФ под новый 1915 год, экипажам боевых кораблей, которые будут участвовать в набегах на английское побережье, а также цеппелинов категорически запрещалось обстреливать и бомбить что-то, кроме военных баз и объектов военного значения, судоверфей, доков, промышленных объектов и заводов, выпускающих военную продукцию.

19 января 1915 года можно считать днем рождения стратегической авиации. В этот день впервые в практике боевых действий немецкие цеппелины атаковали военные объекты в глубоком тылу врага, и не просто в тылу, а на территории Британских островов, ранее считавшихся абсолютно недоступными для нападения с моря или воздуха.

Лондон по-прежнему был исключен из разрешенного списка целей, и здесь на руку немцам сыграли французы. 20 июля они произвели бомбардировочный налет на Карлсруэ. В этот день набожные немцы отмечали праздник Тела Христова, и на улицах было много народу. Во время бомбардировки погибло сто десять и ранено сто двадцать три человека. Одна бомба угодила прямо на площадь, где погибло много детей. Реакция общественности была ужасной. По стране прокатилась волна ненависти к французам и, естественно, ко всем странам Антанты. Даже французские газеты отметили, что этот бесчеловечный акт «станет прелюдией к будущим кровавым кошмарам». Кайзер Вильгельм II умыл руки, и разрешение было получено без всяких ограничений. Петер Штрассер, когда узнал эту новость, воскликнул: «Наконец-то наступил звездный час боевых дирижаблей!» То, чего не могли добиться закованные в броню эскадры линейных кораблей, сделает его дивизион «летающих сарделек». Он, лейтенант Штрассер, как древний галл, принесет войну на берега надменной Англии и заставит противника капитулировать в своем собственном логове.

Секретный меморандум главного штаба недвусмысленно указывал: «Мы не должны отвергать ни один из способов поставить Англию на колени, каким бы фантастическим он ни выглядел».

Вместо того чтобы лететь на Лондон, был получен приказ нанести удар по Гельсингфорсу. В этом налете участвовал сам командир воздушной эскадры Петер Штрассер, по прозвищу «сумасшедший лейтенант».

Прозвище это закрепилось за Штрассером с легкой руки адмирала Тирпица. Однажды, доведенный до белого каления настойчивыми требованиями командира дивизиона воздушных кораблей о постройке все новых цеппелинов, адмирал Тирпиц обозвал неуемного аэронавта «маньяком, возомнившим, что дирижабли лучше дредноутов». Раздражение адмирала понять было нетрудно – английский флот с успехом блокировал немецкий флот в гаванях. А Штрассер при каждом удобном случае напоминал флотскому начальству: «Дирижабль способен преодолеть любую стену блокады, какой бы высокой она ни была». Следует заметить, что хотя Штрассер и вызывал раздражение адмирала, но в словах командира дивизиона была изрядная доля истины. В начале войны флот Германии действительно переживал не лучшие времена, он был заперт в своих базах и не мог без опаски выйти в море. И поэтому главный штаб ВМФ настойчиво искал способы нанесения врагу как можно более чувствительных ударов. Поскольку традиционные методы ведения войны на море себя не оправдывали, в ход пошли довольно экзотические для того времени новинки техники, такие как подводные лодки, авиация и дирижабли, которых раньше не было и вот теперь бурно развивались. И уже кое-какие положительные результаты их применения были.

Они вылетели еще засветло курсом на север вдоль шведского побережья до Аландских островов, но на таком расстоянии, чтобы не было видно с берега невооруженным глазом. Они рассчитывали появиться в районе островов в вечерних сумерках или темноте, а уж оттуда повернуть на восток, к северной точке входа в Финский залив. До островов долетели без происшествий, никто не отстал. Механизмы на всех четырех цеппелинах работали без серьезных поломок. Как только вдали у самого горизонта показались острова, повернули на восток, чтобы пройти незамеченными мимо наблюдательных постов, что выставили на этих островах русские. И было маловероятно, что в опускающейся на море ночи да на таком большом расстоянии их могли заметить. Теперь оставалось пройти еще около ста пятидесяти километров до первой линии русских дозоров.