Читать книгу "Зимний убийца - Джон Сэндфорд"

— Я выбросил его. Если бы я оставлял все это, то утонул бы в бумаге.

— А почему ты хранишь журналы? — Лукас показал на содержимое шкафов.

— Это мои рекомендации для людей, которые хотят знать, как я работаю.

Лукас повернулся к Домьеру.

— Если мы слегка взбодрим этого недоноска, например засунем его в ванну, кто-нибудь огорчится?

Полицейский из отдела нравов перевел взгляд с Маклейна на Лукаса.

— Хм, кому они поверят: двум офицерам или такому мешку с дерьмом? Ты хочешь им заняться?

— Проклятье, подождите минутку, — перебил его Маклейн. — Я вам дал все, о чем вы просили.

— Я хочу получить чертов оригинал, — резко сказал Лукас.

Бобби откатился еще на фут.

— Парни, у меня его нет, клянусь!

Лукас мгновенно шагнул к нему и наклонился так, что лицо Маклейна оказалось совсем рядом.

— А я тебе не верю, подонок!

Маклейн вновь откатился назад.

— Подождите. Пойдемте на кухню.

Они последовали за ним в коридор и через гостиную прошли на кухню. Маклейн направил инвалидное кресло к пластиковому помойному ведру, стоящему рядом с задней дверью, снял крышку и принялся вытаскивать бумагу.

— Посмотрите, вот обрезки последних оригиналов. Я кладу фотографию в лазерный принтер, сканирую ее и вставляю в журнал. А потом уничтожаю исходный материал. Смотрите, что остается. — Он показал Лукасу полоски блестящей бумаги — кусочки фотографии, снятой «Полароидом». — И вот еще.

Лукас посмотрел на обрезок — часть снимка обнаженной женщины, сидящей на восточном ковре. Маклейн передал ему еще несколько фрагментов, и теперь Лукас смог увидеть всю фотографию. Женщина занималась оральным сексом с мужчиной. Как и на фотографиях Джима Харпера, были видны только бедра и колени партнера. Маклейн бросил на пол разорванную коробку от пиццы и достал из ведра еще несколько полосок.

— А что с копиями, полученными на лазерном принтере? — спросил Лукас.

— С ними я поступаю точно так же, — сказал Бобби.

— Зачем ты их разрезаешь?

— Я не хочу, чтобы мусорщики нашли порнографические снимки и позвонили Домьеру, — ответил Маклейн.

— И ты ничего не оставляешь себе? — спросил полицейский из отдела нравов.

Маклейн оторвался от изучения содержимого помойного ведра.

— Послушайте, когда насмотришься на все это, оно превращается для тебя в марки по двадцать девять центов. К тому же люди, которые это присылают, иногда весьма агрессивны, поэтому я не хочу оставлять у себя конверты с адресами или сами фотографии. Мне не нужны неприятности.

— Ладно, — сказал Лукас и бросил обрезки фотографий Маклейну. — Так ты говоришь, что никогда не видел парня, который снимал этого мальчика?

— Это правда. Люди присылают мне письма, в некоторых лежат фотографии. И если их можно использовать, я вставляю текст и снимок в свой журнал. Вы удивитесь, когда узнаете, насколько отвратительные фотографии присылают чаще всего.

Они задали Маклейну еще несколько вопросов и вернулись к машине Лукаса, захватив все четыре экземпляра журнала.

— Мы выполнили свою задачу? — спросил Домьер.

— Ты все делал правильно, но я чувствую себя обманутым, — сказал Лукас. Он включил верхний свет в машине, снова открыл журнал и принялся изучать снимок. — Если принимать во внимание то, как разворачивались события: убит мальчик, затем в руки Лакортов попадает его фотография — я был уверен, что на ней есть нечто важное. Но тут ничего нет. Ничего.

Не слишком четкое изображение торса мужчины и юноша на заднем плане.

— Может быть, ты сумеешь выяснить, какой длины у него пенис, а потом начнешь работать с линейкой, — сказал Домьер с каменным лицом. — Скажем, будешь заходить в мужские туалеты.

— Неплохая идея. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Лукас вырвал страничку с фотографией, сложил ее и засунул в карман куртки, а сам журнал выбросил на парковку.

— Проклятье! Я рассчитывал на большее.

Глава 15

Лукас гнал автомобиль с максимально возможной в темноте скоростью, но к югу от Грин-Бей попал в сильный снегопад. Порывы ветра бросали на ветровое стекло крупные хлопья влажного снега. На окраине Грин-Бей он притормозил возле «Макдоналдса», купил чизбургер, кофе и поехал дальше. К западу от Парк-Фоллза, на окружной автостраде F, он увидел два легковых автомобиля и пикап, стоящие посреди дороги, и сбросил скорость.

Мужчина в арктической парке знаком предложил Лукасу ехать дальше, но он остановился и опустил окно.

— Есть проблемы?

Лицо человека, обрамленное мехом капюшона, казалось маленьким: Лукас смог разглядеть лишь один глаз. Мужчина показал на группу людей на заснеженной обочине.

— Там олень. Он шел по шоссе, словно не понимал, где находится. И все время падал. Наверное, он истощен.

— Я полицейский, у меня есть пистолет.

— Мы собираемся связать его, отвезти в город и накормить. Это олененок.

— Удачи вам.

Метель усилилась, когда Лукас пересек границу между округами Прайс и Линкольн. В городе, в свете уличных фонарей, крупные снежинки превращали все вокруг в яркую рекламу Рождества.

Войдя в дом Уэзер, он обнаружил, что она играет с Климптом в кункен.[16]

— Как все прошло? — спросил следователь и бросил карты, даже не взглянув на них.

— Мы нашли снимок, но это ничего не дает, — ответил Лукас.

Он вытащил из кармана вырванный из журнала листок и передал Климпту. Тот развернул фотографию, посмотрел и сказал:

— Что ж, теперь мы знаем, что он белый.

Лукас покачал головой. Уэзер потянулась к листку, но Климпт отвел ее руку в сторону.

— Не для леди.

— Поцелуй меня в зад, Джин, — сердито ответила Уэзер.

— Да, мадам, как скажете, — хохотнул следователь и вернул фотографию Лукасу. — Ты будешь ночевать здесь?

— Да. Но я бы хотел отвезти Уэзер в такое место, о котором никто не знает.

Она хлопнула по коленям.

— Правильно, решайте все за меня — я всего лишь лампа.

Климпт посмотрел на нее и вздохнул.

— Проклятые феминистки. Можете поехать ко мне, — предложил он Лукасу.

— Через десять минут об этом станет известно всему городу, — возразила доктор. — Все знают мою машину и твое расписание. Если в твоих окнах будет гореть свет, в то время как ты должен находиться на работе, кто-нибудь обязательно позвонит в полицию.