Читать книгу "Жестокая схватка - Фридрих Незнанский"

— Напрасно ты так, — серьезно произнес он. — Король — это тебе не какой-нибудь директор свечного заводика. Он человек авторитетный и шуток не любит. Что он тебе сказал? Разрешил?

На этот раз посерело лицо Бойкова, и не от страха, а от гнева.

— Что значит «разрешил»? — холодно поинтересовался он. — Он что, мой хозяин, а я — его раб? Я свободный человек, Василек. Делаю то, что считаю нужным.

— Но…

— Да пойми же ты, дурила! — проговорил Петр Алексеевич. — Мне этот его «бизнес» поперек глотки стоит! Знаешь подвал под старым складом?

— Ну.

— А знаешь, чем там Росляков с Калачевым занимаются?

Кирьянов сглотнул слюну и обернулся. Затем ответил очень тихо:

— Догадываюсь. Хотя лично я ничего такого не видел. Мое дело маленькое, Петро, — возить Короля, выполнять его поручения и помалкивать в тряпочку. А лазить по подвалам… — Он дернул плечом.

— Хорошая позиция, — усмехнулся Бойков.

— Не жалуюсь.

— Но ведь ты знаешь, что Король убийца! — раздраженным голосом сказал Петр Алексеевич.

Кирьянов вздрогнул и опять огляделся.

— Тише ты, — сказал он Бойкову. — Со своей жизнью можешь делать все, что хочешь, но меня под монастырь не подводи.

Бойков хмуро усмехнулся.

— Надо же? — презрительно выговорил он. — Не пойму, почему Тамара так хорошо к тебе относится? Обыкновенная шошка.

Лицо Кирьянова оцепенело, взгляд стал стеклянным.

— Как ты меня назвал? — медленно проговорил он.

— Как слышал. Мелкая, трусливая шошка.

Некоторое время Кирьянов молча смотрел на друга. Глаза его были холоднее льда.

— Что, ударить меня хочешь? — поинтересовался Бойков. — Ну ударь, может полегчает.

Кирьянов разлепил плотно сжатые губы и сказал:

— Зря ты так, брат. Думаешь, я в восторге от своей работы? Да если хочешь знать, я раз двадцать уйти собирался.

— Чего же не ушел?

Кирьянов хмыкнул:

— Не хочу, чтобы меня нашли в какой-нибудь сточной канаве с проломленным черепом.

Петр Алексеевич недоверчиво на него посмотрел:

— Думаешь, Король на это пойдет?

Кирьянов пожал плечами:

— А черт его знает. Жизнь меняет людей, Петро. Король — не тот пацан, с которым мы пили самогонку на берегу и лазили в женскую общагу по ночам. Тогда у него было что-то вроде души. А сейчас…

— А сейчас?

— А сейчас там пустота. Ты уж мне поверь, я знаю, о чем говорю. Я каждый день его на тачке вожу. Слышу, о чем он по телефону говорит, вижу, с какими людьми встречается. Хочешь знать мое мнение?

— Ну?

Кирьянов поднял указательный палец и медленно покачал им в воздухе:

— Не нарывайся, понял? Прижми хвост и не рыпайся. Королю недолго осталось по земле ходить.

— Это ты почему так решил?

— Потому что вижу, как под ним земля горит. У него от безнаказанности совсем башню сорвало. Меры не знает. Не менты, так свои же братья бандиты его пришьют.

Бойков отхлебнул пива. Посмотрел куда-то мимо Кирьянова и со вздохом сказал:

— Эх, Вася, Вася!.. Что с нами стало, а? Ведь мы же такими не были.

— Да ну? — На губах Кирьянова появилась злая усмешка. — А по-моему, именно такими мы всю жизнь и были. Или ты забыл, как мы Славку Горячева на дно отправили? Как палками ему по кумполу стучали? Помню, я тогда целый год по ночам в поту просыпался. А потом что? А потом успокоился и забыл. И ты забыл, Петро. А уж про Короля я и не говорю. Он, наверно, уже через пять минут ни хрена не помнил. Ему ведь человека убить что таракана раздавить.

Петр Алексеевич задумчиво покачал головой:

— Ты неправ. Я его там на следующее утро встретил.

— Где? — не понял Кирьянов.

— У озера. Он тоже спать не мог.

Кирьянов присвистнул:

— Вот уж никогда бы не подумал! Значит, и у него сердце есть?

— Тогда было, — сказал Бойков.

Они отпили пива. Кирьянов вытер мокрые губы тыльной стороной ладони и сказал:

— Ладно, брат, ничего тебе советовать не буду. Делай, как считаешь нужным.

Некоторое время Петр Алексеевич задумчиво вертел свой бокал. Потом поднял взгляд на Кирьянова и сказал:

— А ведь мы можем уйти. Оба.

— Как это? — не понял Кирьянов.

— Просто. — Петр Алексеевич прищурился. — Помнишь, ты когда-то баловался видеокамерой?

— Ну да. И что с того?

— А то, что ты снимал наши пьянки у Короля на хазе… — Бойков покачал головой. — До сих пор не могу понять, как это Король тебе разрешил?

— А что тут такого-то? — продолжал недоумевать Кирьянов.

— А ты подумай.

Кирьянов задумался. Внезапно глаза у него блеснули. Он уставился на Бойкова.

— Ты хочешь сказать?..

— Вот именно, — кивнул Петр Алексеевич. — Там все, с кем у Короля были дела. И полковник Шаповалов, между прочим, тоже.

— Точняк! — просиял Кирьянов. — Вот черт! А эта пленочка дорогого стоит!

— Не то слово, — согласился Петр Алексеевич. — Нужно только правильно ею распорядиться. В случае чего, мы всегда можем отнести кассету куда следует. На самый ментовский верх.

Глава третья

Вечером Бойков снова напился. Ноги слушались его плохо, но голова работала. И, как всегда в таких случаях, где-то в мозгу у Петра Алексеевича заговорил голос, тот самый голос, который принято называть «внутренним».

«Опять нажрался, как свинья, — сказал этот голос. — Это уже становится традицией, не правда ли?»

— Заткнись, — пробормотал Бойков.

«Я-то заткнусь, а вот что скажет Тамара? А Дашка? Что будет, если Дашка увидит тебя в таком скотском виде? Что она о тебе подумает?»

— Ничего не подумает. И не увидит. Слава богу, она уже спит.

«А если нет? Как ты ей это объяснишь? Опять будешь нести какую-то околесицу?»

— Не твое дело!

«Как знаешь. Дождешься, что они тебя станут презирать. Если уже не презирают».

Так, споря с самим собой, Петр Алексеевич добрался до дома.

В квартире Бойковых было два этажа. На верхнем находились спальни, на нижнем — кухня и большая гостиная. Петр Алексеевич, кряхтя и чертыхаясь, стянул с ног ботинки и, не найдя тапочек, прошлепал в носках к дивану. Рухнув на диван, он просидел так минут пять, размышляя о своей скорбной доле. Затем ему снова захотелось выпить.