Читать книгу "Я не киллер, я – палач - Кирилл Казанцев"

– Если экономить будет, то обойдется, – поддакнула Стелла.

– Нет, ну, правда, вы кто? – скулил Витюша, косясь на большеглазую дылду, стоящую у окна и скрестившую на груди руки. Что-то было грозное в ее фигуре, взгляде и тоне, а главное, знакомое.

– Ты что же, правда, не узнаешь меня? Ай, ай, ай! Как не хорошо! Короткая же у тебя память, урод! А как ты уговаривал отпустить с вами одну девчонку…

– Я?! Девчонку? Какую?.. Нет, мадмуазель, вы, очевидно, что-то путаете. Я ни с какими девчонками… того… У меня жена, и я ее люблю. И ребенок у меня есть…

– Какой? Тот, родной, который живет в другом городе и которому ты регулярно высылаешь алименты, но при этом даже возраста его не знаешь? Или приемный, сын твоей супруги от второго брака?

У Геркало глаза полезли на лоб от удивления. Он всматривался в лицо Стеллы, но то ли от страха, то ли почему-то еще не мог ее вспомнить. Он только твердил, что он – порядочный человек и честный семьянин, и, если здесь что-то пытаются ему «пришить», то совершенно напрасно: он чист перед людьми и законом.

– Слушай, заткнись, а! – не выдержал наконец Антон и посмотрел на Борю. – Ты сюда зачем пожаловал? Когда приступишь?

– А я не тороплюсь! – сказал Боря, с наслаждением допивая вторую бутылку импортного пива, взятую в баре, и доедая вторую упаковку щупалец кальмара. – Мне здесь нравится, пацаны! Давайте останемся здесь до вечера: здесь столько конкретного пойла и жрачки! Можно устроить нехилый пикничок…

– Нет, не надо до вечера, – заскулил Витюша, – вечером ко мне приедут гости… много гостей… Среди них есть люди из органов, у вас будут неприятности!..

– Ох, до чего я люблю неприятности! – погладил свой живот довольный Боря. – С одной мы прямо сейчас и начнем. И про органы ты вовремя заговорил… Пацаны, помогите мне его перетащить на диван!

– Зачем? – испугался Витюша, почуяв недоброе. – Не надо меня на диван! Мне и здесь хорошо!

– Нет, сынок, на полу дует, ты простудишься, а мы себе такого не простим…

– Нет, не надо! Я не хочу!..

– А я хочу! – рявкнул разошедшийся Боря.

Вдвоем с Антоном они подхватили с пола Геркало, который попытался было брыкаться, но Боря приложил его кулаком по лбу, и тот моментально стих. Теперь он лежал на своем роскошном диване в дворцовом стиле девятнадцатого века, испуганно вертел головой, пытаясь понять, что с ним хотят сделать, пока не увидел, как бугай с явными замашками отпетого уголовника расстегивает брюки.

– Э-э! Сударь! Господин!.. Как вас там? Товарищ! Что вы собираетесь делать?..

– Догадайся с трех раз! – заржал Боря громовым голосом.

Он расстегнул брюки и громко объявил:

– Детей младше шестнадцати и слабонервных просят удалиться! Оставшимся смельчакам гарантирую впечатляющее зрелище!

– А-а-а!!! – завопил Витюша, догадавшийся о намерениях бугая. – Не надо! Умоляю…

– А ведь моя сестра наверняка тебя тоже умоляла, – жестко сказала Стелла.

Антон не выдержал и отвернулся. Стелла же, напротив, смотрела, как Боря встал одним коленом на диван возле плеча Витюши, схватил своими огромными ручищами его нижнюю челюсть и попытался силой открыть ему рот.

– Ну, давай, мальчик, давай, мой сладкий, шире ротик! Ты получишь неземное наслаждение…

Витюша выл нечеловеческим голосом, крепко стиснув зубы и выпучив глаза. Видя, что клиент попался строптивый, Боря врезал ему кулаком в бровь. Брызнула кровь, запачкав бежевую с золотом обивку дивана. Хозяин зарыдал, но насильник предупредил, что, если тот не будет подчиняться, получит еще не раз, и не только в бровь. Витюша выпучил от ужаса глаза так, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. Он покраснел, как вареный рак, покрылся испариной, а Боря наконец-то разжал ему челюсть своими ручищами…

– Ах, как хорошо! Ах, как приятно… – стонал от удовольствия Боря.

Стелла видела, как Антон метнулся в прихожую. Его вырвало. «Слабак!» – мелькнула у нее мысль. Впрочем, Антошке простительно: это она была закоренелой преступницей, злой и мстительной, и такой ее сделала лютая смерть, которую пришлось принять сестренке, а он, почти еще пацан, не видевший в своей жизни ничего подобного, он, наверное, был потрясен и шокирован. «Ничего, мою сестру тоже вот так насиловали, и этих уродов было трое, – думала она. – Что же довелось испытать бедной восемнадцатилетней девчонке?!»

Надо сказать, что зритель в лице Стеллы Борю совсем не смущал, напротив, он даже испытывал кайф. Минут десять он издевался над бедным Витюшей, а потом кончил свое дело, застонал, завыл от удовольствия, встал с дивана, застегнул штаны и принялся приплясывать. Он вынул на ходу из бара новую бутылку пива, запрокинул голову и высосал ее всю, потом швырнул бутылку на пол и снова открыл бар:

– Что у нас тут еще есть полезного для здоровья? О! Коньячок!..

Стелла подошла к Боре:

– Сколько тебе заплатить?

– Мне? Ты чё, дура, блин?! Это я мог бы заплатить тебе за такое удовольствие. Не, мне платить не надо. Я тут ща соберу кое-что себе на память… Вот этот коньячок, и эту красивую бутылку… Хрен знает, что это такое, никогда не пробовал… И еще жрачки возьму из холодильника… Поверишь? Люблю пожрать после этого дела…

– Забирай все, что хочешь! Только оставь меня с этим типом: мне с ним еще поговорить надо… по душам.

– Да как скажешь! – Боря выгреб из бара все бутылки, потом вышел из комнаты, вскоре вернулся с большой хозяйственной сумкой, в которую, очевидно, уже собрал прихваченные из других комнат вещи, сложил в нее бутылки и направился к выходу.

Антон закрыл за ним калитку и входную дверь и вернулся в каминный зал.

– А вот теперь, – сказала Стелла Витюше, – начинается самое интересное: второй акт нашего спектакля, заключительный…

Виктор Геннадьевич рыдал от стыда, рыдал с надрывом, со слезами, которые текли по его щекам. Никогда еще в его жизни с ним не поступали так дико, так ужасно, никогда так нечеловечески не унижали, да еще в присутствии женщины! Он был уважаемым человеком, руководителем, ему подчинялись, ему завидовали, ему не смели перечить. И вдруг такое!.. Он готов был покончить с собой, и, если бы не был связан, наверное, бросился бы сейчас в спальню, где в ящике прикроватной тумбочки лежал его пистолет. Черт, черт! Почему он побежал открывать калитку, не прихватив его?!

Стелла выждала какое-то время, наслаждаясь горькими слезами врага, потом подошла к дивану, схватила Геркало за плечи и заставила его принять сидячее положение. Антон опустился в одно из кресел, он не мог смотреть на хозяина дачи, ему было муторно. Он взял из бара бутылку холодной минералки с газом, на которую не позарился Боря, и время от времени прихлебывал из нее, бросая короткие взгляды на подругу. Как она все это выносит?!

– Ну, что, дяденька, теперь поговорим по душам? Вы готовы покаяться? – с издевкой спросила Стелла.