Читать книгу "Вороны любят падаль - Кирилл Казанцев"

– Мразь подзаборная! Идиоты последние! – от негодования Жмыхов даже сумел сесть, но уронил голову и несколько секунд тяжело дышал, не произнося ни слова. – Только показаний этого дебила маловато будет, Решетников! – заявил он наконец.

– Согласен, майор. Это я с разминки начал. Главное дальше пойдет. Нам ведь не до суда дело довести важно. Нам база для переговоров нужна. Я ведь понимаю, что вы не сами это дело затеяли. Стену за собой чувствуете? А она ведь не такая уж монолитная, как может показаться. Есть сведения, что она шататься начинает. Как бы не засыпала вас, майор!

Жмыхов выругался и отвернулся. Он осматривался по сторонам, словно ожидал, что из темноты вот-вот подоспеет помощь. Но помощь не шла. Снова заговорил Решетников.

– Значит, слушайте внимательно, майор! У нас в активе не только глупый Мураш, который, впрочем, тоже может многое порассказать. У нас будут показания настоящего Томилина, за которым вы устроили охоту на станции Тяглово, у лесника и далее. У нас будут показания его знакомой девушки, которая также видела вас. Наверняка сюда опять заявятся люди из московской группировки, организации – не знаю пока, как назвать, они знают настоящего Томилина в лицо, и они от него не отстанут, пока не получат свои деньги. Всех вы взорвать все равно не сможете. Ваши ресурсы тают на глазах. И главное, у нас в руках человек по фамилии Широков, который тоже даст показания, а это уже полный гроб для вас, майор!

Решетников замолчал, любуясь произведенным эффектом. Жмыхов и в самом деле был раздавлен. Он чувствовал себя все хуже из-за полученной раны, да и психологический прессинг не добавлял ему бодрости. Даже Боброву стало слегка тошно при виде полной беспомощности человека, который, по идее, должен был олицетворять закон в этом городе.

– Чего ты хочешь, Решетников? – простонал наконец Жмыхов в отчаянии.

– Чего и все – почестей, денег, славы, – усмехнулся капитан. – А в нашем конкретном случае хочу, чтобы вы прекратили ломаться и признали наконец поражение. Козыри почти все у нас на руках, вы из-за своего физического состояния исправить ничего не успеете и не сумеете. Самое время начать серьезные переговоры. Поймите, я же не желаю вашей смерти. Всегда можно найти компромисс. Кто вас прикрывает? Прокопенко? Еще кто-то? Объясните им, насколько выгоднее принять мои условия, чем потом тушить разгоревшийся пожар.

– И какие же ваши условия, Решетников?

– Об этом я буду говорить с другими. Вам сейчас нужно заняться здоровьем. Но прежде сделать одну важную уступку. Чтобы показать, что вы готовы сотрудничать. Нам нужны Дроздов и Самойлова, живые и невредимые.

– Да черт с вами! Забирайте! Все равно… – Жмыхов не договорил, махнул рукой и попытался повернуться на бок. Острая боль пронзила его с головы до ног и он вскрикнул: – Да сделайте же наконец что-нибудь! На тебе, Решетников, моя кровь, ты стрелял в меня, ты! Вызови немедленно врача!

– Не раньше, чем Дроздов будет свободен, – хладнокровно ответил капитан. – А кто в кого стрелял – это только экспертиза может установить, следствие… Мне почему-то кажется, что не станете вы поднимать шум, товарищ майор. Тем более у вас есть такая прекрасная версия – сами задерживали банду…

– Ладно, записывайте адрес! – рявкнул Жмыхов. – И дайте мне телефон – нужно предупредить, чтобы ваших придурков отпустили. Мой телефон разнесло на хрен! Кто за ними поедет?

– Вот старый друг господина Дроздова и поедет, с вашего позволения, на вашей же машине. Она вам пока не понадобится, – любезно пояснил Решетников, указывая на Боброва, и, обернувшись к тому, добавил: – Заберешь их, Семеныч, и сразу перезвони. Сюда не возвращайтесь, и объясни им, пожалуйста, чтобы они ничего не предпринимали, сидели тише воды ниже травы. Хватит этой неразберихи. Теперь все пойдет в рабочем русле. Я держу ситуацию под контролем.

– Какой, к черту, под контролем! – взорвался Жмыхов. – Ты ждешь, чтобы я кровью истек? Ты свое получил – чего тебе еще?

– Да не волнуйтесь вы так, товарищ майор! – протягивая ему телефон, сказал Решетников. – Сейчас подъедут врачи. Все условлено. Ребята надежные. У меня с ними… Короче, это неважно… Кстати, если вы принимаете версию с бандой Аганеза, я немедленно связываюсь с Ваниным. Он все оформит. Вот увидите, этот вариант будет самым наилучшим. Никаких разговоров в городе, вы уходите героем…

– Да делай что хочешь, скотина!

Жмыхов отмахнулся и трясущимися пальцами набрал ему одному известный номер телефона, дал кому-то распоряжения насчет заложников, потом продиктовал вслух адрес.

Бобров не стал задерживаться. Все происходящее вызывало у него отвращение и странную усталость, будто он целый день таскал мешки с цементом. Однако негативные чувства скрашивались надеждой, что он вот-вот увидит Дроздова. Бобров сел в автомобиль Жмыхова и поехал. В голове не было ни единой мысли. Появись там сейчас хоть одна, он, наверное, сошел бы с ума. Как на автопилоте он добрался до нужного места. Когда сворачивал во двор, свет фар выхватил из темноты две встрепанные фигуры – Григорий Семенович мгновенно узнал в них Дроздова и Самойлову. Они шли, обнявшись и неуверенно оглядываясь по сторонам. Бобров тормознул, высунулся в окошко:

– Витюша, Марина, скорее в машину!

Они замерли только на секунду, потом разом бросились к автомобилю.

– Сейчас прямо ко мне! – сурово сказал Бобров. – Там меня уже ждет один человек. Надо держаться вместе. Заедем по пути продуктов купим. Поедим, на грудь примем и спать. А все вопросы завтра.

21

– Значит, так, Владимир Анатольевич, эпопея твоя, похоже, заканчивается, – объявил, входя в палату, Решетников. – С тебя, как говорится, бутылка.

Он по привычке деловито оглядел все углы, подвинул к себе стул, сел и сосредоточился на бледноватом лице Томилина. Капитан был в форме – мятые брюки с кантом, пропотевшая синяя рубашка с погонами, на поясе – «ПМ» в кобуре. Выглядел Решетников неважно, осунувшийся, с черными кругами под глазами, но эти глаза по-прежнему были полны энергии и откровенно циничного лукавства.

– Как рука? – спросил он Томилина.

– Получше, – ответил тот. – Доктор сказал, что еще день – и заражения крови было бы не избежать. Но теперь вроде пошло на поправку. Опухоль спала и вообще…

– Рад за тебя, – кивнул Решетников. – Ну и по юридической части у нас с тобой положительные подвижки. Ставлю тебя в известность, что ты теперь легитимизирован в нашем городе. Знаешь, что значит легитимизирован? Это значит, что стрелять в тебя больше не будут, ха-ха-ха! А если проще, то прав на наследство у тебя теперь никто не оспаривает. Был фальшивый конкурент, но мы попросили его смазать лыжи. Поправляйся – и к нотариусу. Будешь владельцем заводов, газет, пароходов… У твоего дяди фирма процветающая была. Сейчас в связи с событиями захирела немного, но если у тебя имеется деловая жилка… У тебя она имеется? Ладно, это потом. Тебе нужно понять одну вещь. Людей, которые положили глаз на богатства твоего дяди, мне удалось нейтрализовать. Не скажу, что это было просто и что действовал я из чистого альтруизма. У меня свой расчет. К тому же обстоятельства благоприятствовали. В городе власть закачалась. Конфликт интересов. Самое время рыбку в мутной воде ловить. В общем, все договорились – тебе наследство, прочим спокойствие. То есть никто никаких показаний давать не будет. Не было ничего – ни фальшивого наследника, ни охоты за тобой, ни компрометирующей информации, – все решили замять. До поры. Понял меня?