Читать книгу "Кровавое Эхо - Ли Чайлд"

Ричер пожал плечами.

– В принципе да.

– Она тебе платит? У тебя есть контракт, который ты можешь показать?

Ричер ничего не ответил.

– Тогда садись в машину.

– Ей грозит опасность.

– Если мы получим вызов, то сразу же приедем.

– Она не сможет позвонить. А если она обратится к шерифу, он не вызовет вас.

– Тогда мы ничего не сможем сделать. Садись в машину.

Ричер ничего не сказал. Сержант распахнул заднюю дверь и немного помолчал.

– Ты можешь вернуться сюда завтра, – негромко сказал он. – Нет такого закона, который запрещал бы тебе вновь наняться на работу.

Ричер еще раз посмотрел на дробовик. Новенькое красивое оружие, в дуло которого можно легко засунуть большой палец. Потом перевел взгляд на пистолет сержанта. «Глок» в кожаной кобуре – чтобы его достать, сержанту потребуется всего несколько мгновений.

– Но сейчас садись в машину.

Шах и мат.

– Ладно, – вздохнул Ричер. – Но меня это очень огорчает.

– Большинство наших пассажиров испытывают аналогичные чувства, – ответил сержант.

Он придержал рукой голову Ричера, когда тот садился на заднее сиденье. В машине было холодно. Перед Ричером высился тяжелый проволочный барьер. С обеих дверей ручки и устройства для опускания стекол были сняты. На их месте стояли алюминиевые квадратики. Сиденье было виниловым. Сильно пахло дезинфицирующими средствами и освежителем воздуха – над ветровым стеклом болтался баллончик в форме сосны. Над приборной доской стоял радар, что-то бубнило переговорное устройство.

Полицейские уселись на два передних сиденья, и машина подкатила к дому. На крыльце собрались все Гриры, кроме Элли. Они выстроились вдоль перил – Расти, Бобби, Слуп и Кармен. Все улыбались. Кроме Кармен. Сержант остановил машину перед крыльцом и опустил стекло.

– Этот парень говорит, что вы должны ему за работу, – сказал сержант.

Секунду все молчали. Слышался только стрекот насекомых.

– Ну так пусть подаст на нас в суд, – сказал Бобби.

Ричер наклонился вперед.

– ¡Carmen! – закричал он. – ¡Si hay un problema, llama directamente a estos hombres!

Сержант повернул голову к Ричеру.

– Что?

– Ничего.

– Что ты намерен предпринять насчет зарплаты? – спросил сержант.

– Забудем об этом, – ответил Ричер.

Сержант поднял стекло, и машина покатила к воротам. Ричер повернулся назад и увидел, что все Гриры смотрят ему вслед, за исключением Кармен, которая стояла совершенно неподвижно, уставившись в точку, где только что находилась машина. Сержант выехал на дорогу, и Ричер увидел, что все возвращаются в дом. Потом сержант нажал на газ и дом скрылся из виду.

– Что ты сказал? – спросил сержант.

Ричер промолчал. За него ответил второй полицейский:

– Он говорил по-испански. Обращался к женщине. Он сказал: «Кармен, если у тебя возникнут проблемы, свяжись с этими парнями напрямую». У него ужасный акцент.

Ричер молчал.

Они проехали шестьдесят миль, которые он уже проезжал (только в другую сторону) на белом «кадиллаке», к тому же перекрестку, где находились школа Элли, бензоколонка и старая закусочная. Всю дорогу стрелка спидометра стояла на неторопливых пятидесяти пяти милях, так что поездка заняла час и пять минут. Когда они оказались на перекрестке, все уже было закрыто. Лишь в двух домах горел свет. Потом они проехали участок дороги, где Кармен преследовала школьный автобус. Все молчали. Ричер откинулся на спинку заднего сиденья и смотрел в темноту. Они еще двадцать минут двигались на север и миновали поворот, где свернула Кармен. Патрульная машина продолжала катить все дальше, к главному шоссе и Пекосу.

Однако им не удалось до него добраться. За милю до границы округа они получили радиовызов. Разговор получился коротким и скучным, статические помехи несколько раз мешали расслышать слова диспетчера.

– Синий-пять, Синий-пять.

Полицейский взял микрофон и включил рацию.

– Синий-пять слушает, – сказал он.

– Вы должны немедленно прибыть на ранчо «Красный дом» в шестидесяти милях к северу от перекрестка дорог Эхо. Нам поступило сообщение о каких-то проблемах. Конец связи.

– В чем суть проблемы? Конец связи.

– Полной ясности нет. Возможно, применение насилия. Конец связи.

– А, дерьмо, – пробормотал сержант.

– Все понял, мы уже в пути, конец связи, – сказал полицейский, отключил рацию и повернулся к Ричеру. – Похоже, она поняла твой испанский. Значит, не такой уж сильный у тебя акцент.

Ричер ничего не сказал. Сержант повернул голову.

– Нужно видеть и хорошую сторону, приятель. Теперь мы сможем вмешаться, – сказал он.

– Я вас предупреждал, – сказал Ричер. – И вам следовало меня послушать. Если она пострадала, вина ляжет на тебя, приятель.

Сержант ударил по тормозам и развернул автомобиль от одной обочины до другой. Теперь они ехали на юг. Сержант сразу же вдавил педаль газа в пол. Стрелка спидометра поползла вверх – на прямой они мчались со скоростью сто миль в час, и лишь на поворотах сержант снижал скорость до девяноста. Он не стал включать мигалку или сирену. И даже не притормаживал на перекрестках. В этом не было никакой необходимости. Шансов встретить другую машину было гораздо меньше, чем выиграть в лотерею.

Они вернулись обратно ровно через два часа и тридцать минут после отъезда. Девяносто пять минут на север и пятьдесят пять минут на юг. Они сразу увидели подержанную машину шерифа, брошенную во дворе с распахнутой дверью и включенной подсветкой приборной доски. Сержант притормозил рядом.

– Проклятье, что он здесь делает? – спросил он. – Сегодня у него выходной.

Вокруг дома было пусто. Полицейские одновременно распахнули двери. Сержант вытащил ключ из зажигания.

– Выпустите меня, – сказал Ричер.

– Без шансов, приятель, – ответил сержант. – Ты останешься здесь.

Они выбрались из машины, подошли к крыльцу и поднялись по ступенькам. Толкнули дверь. Она была не заперта. Они вошли. Дверь за ними закрылась. Ричер ждал. Пять минут. Семь. Десять. В машине стало тепло. Потом жарко. Было тихо, если не считать потрескивания помех в рации и стрекота насекомых.

Полицейский вернулся через двенадцать минут. Он медленно подошел к машине, снял микрофон и включил рацию.

– Она в порядке? – спросил Ричер.

Полицейский мрачно кивнул.

– Она в порядке, – сказал он. – Во всяком случае, в физическом смысле. Однако она в полном дерьме.