Читать книгу "Чарлз-стрит, 44 - Даниэла Стил"

— Не смогу. Так что пользуйтесь им, когда захотите. Шарль-Эдуар пообещал, что следующим летом мы проведем там целый месяц. А до этого вряд ли сможем туда наведаться.

Шарль-Эдуар не мог жить без Франции. Ради Марии последние четыре месяца он провел в Штатах, но теперь рвался на родину. Ему предстояла уйма дел, особенно с бизнесом, который требовалось или вести, или продать. За время его отсутствия дела разладились. Пора было возвращаться и принимать решения.

Франческа уже не представляла дом без Марии. Крис тоже, вдобавок он знал, что Йен страшно огорчится. Мария заменила ему родных бабушек, была гораздо добрее и внимательнее к нему, чем они. Йен заменил Марии внуков, которых у нее никогда не будет, потому что и Шарль-Эдуар бездетен.

— Обязательно пообещайте приехать к нам вдвоем, когда захотите. Теперь мы одна семья, — сказала она, обнимая обоих. С ней согласились все: да, они стали семьей.

Все поднялись в гостиную Франчески, чтобы обсудить, как быть дальше. Крис отнес Йена в его кровать, мальчик спал так крепко, что даже не пошевелился, пока его несли по лестнице. Укрыв его, Крис спустился в гостиную и развел огонь в камине.

Франческа спросила Марию, надумали ли они пожениться, и та улыбнулась:

— Пока нет. Но Шарль-Эдуар ведет себя образцово! Я не верю глазам.

Она сказала правду: Шарль-Эдуар, француз до мозга костей, решительно отказался от давней привычки смотреть по сторонам. Ему была нужна только Мария. Она всецело доверяла ему, а он утверждал, что у нее есть для этого все основания. Своей бывшей жене ничего подобного он не говорил. Шарль-Эдуар был честным человеком, хоть и не всегда примерным мужем. Свои романы он никогда не скрывал, не лгал о них Ариэль и не собирался обманывать Марию.

По словам Марии, вернуться во Францию они решили в последнюю неделю. Это решение нелегко далось ей, но оно имело смысл, казалось правильным обоим, а впереди их ждала совершенно новая жизнь.

— Когда уезжаете? — сдавленным голосом спросила Франческа.

— Через месяц. Шарль-Эдуар хочет к Рождеству быть в Париже. Скорее всего улетим двадцать третьего декабря.

Значит, их комната в доме на Чарлз-стрит освободится. Если Мария и Шарль будут жить в Париже, комната в Нью-Йорке им не понадобится. Правда, они могли бы занимать ее на время приездов в Нью-Йорк, но постоянно платить за аренду им ни к чему. Это предвещало очередные финансовые трудности для Франчески, но на этот раз ей и в голову не приходило продать дом. Они с Крисом и Йеном были здесь счастливы. Она должна найти другой способ рассчитаться с долгами. Однако о поиске новых жильцов и речи быть не может. Такие соседи, как Мария, им уже никогда не попадутся. Риск встретить еще одну Эйлин слишком велик, а раны еще свежи.

— Надеюсь, вы будете останавливаться у нас, приезжая в Нью-Йорк, — печально произнесла Франческа, и Мария обняла ее.

— Обязательно! А вы — у нас, когда будете в Париже. Йена можете привозить в любое время, — добавила она, обращаясь к Крису. — Мы будем счастливы, а ему надолго хватит впечатлений.

— А если вы поженитесь, вы когда-нибудь снова будете жить в Штатах? — спросила Франческа.

— Пока не знаем. Смотря что получится у Шарля-Эдуара с бизнесом.

Ему предстояло пересмотреть дела, но прежде отдать половину бизнеса бывшей жене, что касалось ему справедливым. Развод обошелся ему недешево, однако француз никогда на это не жаловался даже Марии.

Неожиданное известие сулило большие перемены, у него был горьковато-сладкий привкус. Все с грустью понимали, что если и не теряют друзей, то по крайней мере видеться с ними будут значительно реже. Шарля-Эдуара все давно воспринимали как члена семьи.

На следующее утро, выслушав новость, Йен расплакался, и у Франчески тоже навернулись слезы. Она чувствовала себя подавленной с тех пор, как Мария вчера поделилась своими планами. Йен не хотел, чтобы они уезжали. Мария принялась объяснять, что он сможет приезжать к ним в Париж — увидит Эйфелеву башню и Триумфальную арку, прокатится на речных трамвайчиках по Сене…

— Но я же не говорю по-французски, — горестно возразил мальчик.

— В Париже многие говорят по-английски, — заверила Мария, — и мы с Шарлем-Эдуаром тебе поможем. Мы найдем, чем тебя развлечь, только привози с собой папу и Франческу, хорошо?

Йен нерешительно кивнул, не зная, стоит ли верить обещаниям. Франция — это так далеко! Марию и Шарля-Эдуара мальчик успел полюбить и знал, что они тоже любят его.

В воскресенье Крис застал Франческу в кабинете, погруженной в глубокую задумчивость над счетами. Ей вспоминались дни, когда она лихорадочно пыталась спасти дом и бизнес и опасалась, что ей не сохранить ни то ни другое. После отъезда Марии ей придется очень туго. Бесконечные подсчеты не предвещали ничего хорошего. Франческа так и не нашла нового жильца в комнату Эйлин и не собиралась ее сдавать. Верхний этаж с августа стоял закрытым, отпирать его хозяйка дома не спешила: слишком много страшных воспоминаний было связано с ним. Из уважения к памяти Эйлин Франческа решила, что больше там жить никто не будет. Комнаты убрали, отремонтировали, вынесли из них все вещи и заперли на замок. Франческа не бывала там с тех пор, как погибла Эйлин. Следствие продолжалось, до суда над Брэдом было еще далеко. Время от времени с Франческой связывались полицейские. Она часто подумывала, не позвонить ли матери Эйлин, но всякий раз ее что-то удерживало. Ей казалось, что она никого не обрадует этим звонком. После долгих размышлений она все-таки решила поздравить их с Рождеством, а сразу после смерти Эйлин отправила письмо с соболезнованиями и теплыми словами о том, какой чудесной девушкой была Эйлин. Ей никто не ответил. Может, родные Эйлин просто не знали, что сказать и как.

Крис заметил, с каким озабоченным выражением лица Франческа перебирает счета.

— Плохие новости?

— Вроде того. Не знаю почему, но для галереи ноябрь выдался неприбыльным. Мы почти ничего не продали. Вот октябрь получился удачным, да и сентябрь неплохим. Всякий раз, когда я уже думаю, что мы твердо стоим на ногах, почва вдруг уплывает из-под них. Мои сбережения уже заканчиваются, а надо еще расплатиться с мастером за ремонт после большой протечки… — Потерять сразу две тысячи долларов было особенно обидно. Правда, слесарь согласился принять сначала половину суммы, потом остаток, но сумма от этого меньше не стала. — Отъезд Марии наверняка станет для меня ударом не только потому, что я буду скучать по ней, — грустно продолжала она. Мария заменяла ей и мать, и подругу, прекрасно справляясь с обеими ролями. Франческа пристрастилась каждый день болтать с ней, ее примеру следовали и другие обитатели дома. — И все-таки сдавать комнату Эйлин я не хочу. Просто не могу. Там все равно никто не захочет поселиться. Убийство — слишком веская причина для отказа. И потом, больше я не хочу видеть в доме чужих людей. Это слишком рискованно.

Франческа наконец пришла к выводу, что мать с самого начала была права и что с первыми жильцами ей просто повезло. Но теперь сдача комнат в аренду казалась ей слишком рискованным делом, а мысль о присутствии в доме посторонних — невыносимой.