Читать книгу "В лучших семействах - Рекс Стаут"

Зек вновь кивнул, возможно, чтобы выказать одобрение по поводу наших высоких моральных качеств.

— Так что мы можем заключить сделку, — предложил Вульф. — Позавчера вы сказали, что располагаете или можете легко заполучить свидетельства, которых вполне хватит, чтобы осудить Рэкхема за убийство жены. Это правда?

Зек кивнул. Акульи глаза впились в Вульфа.

— Очень хорошо. Я вам верю. Предлагаю следующее: я передам вам свидетельства против вас в обмен на свидетельства против Рэкхема. Согласны?

Зек кивнул.

— Обмен произойдет на моих условиях, ибо мне можно доверять, вам — нет. Итак, вы отдаете мне свои свидетельства. Впрочем, я прекрасно понимаю, что детали такого важного церемониала следует тщательно взвесить, поэтому предлагаю обсудить все немедленно и покончить с этим делом прямо сейчас. Мы развяжем вам руки и вытащим из вашего рта кляп, но прежде хочу еще раз вас предупредить. Вы не должны двигаться до тех пор, пока мы не поставим последнюю точку. Если вы попытаетесь дотянуться до кнопок или подать любой другой сигнал вашим людям, вы умрете сразу на месте. Не говоря уже о том, что против вас останутся убийственные свидетельства. Это вам понятно?

Зек кивнул.

— Вы готовы обсудить условия?

Зек кивнул.

— Освободи его, Арчи! — приказал Вульф.

Так как мне нужны были свободные руки, чтобы развязать Зека, я положил «карсон» на полированный стол. Я отдал бы годовое жалованье, чтобы кинуть взгляд на Рэкхема, но это могло все испортить. Так что, отложив пистолет, я обогнул стул Зека, опустился на корточки и принялся распутывать узел. Сердце колотилось в грудной клетке, как отбойный молоток в забое.

Я не видел, что случилось, я мог только прислушиваться. Заметил я только одно: руки Зека внезапно конвульсивно дернулись, словно он пытался защититься от Рэкхема, который метнулся к оставленному без присмотра пистолету. В эту секунду еще больше, чем на Рэкхема, мне хотелось бы посмотреть на Вульфа, который обещал кинуться под какое-нибудь прикрытие, как только Рэкхем бросится за пистолетом. Я отчаянно пытался успеть освободить руки Зека вовремя; хотя Вульф использовал именно тот узел, который мы с ним разучили, затянул он его слишком сильно. Я едва распутал узел и начал стягивать веревку с запястий Зека, когда раздался выстрел, а за ним и второй.

Не успел я спрятать бечевку в карман, как тело Зека накренилось набок, а потом осело вперед. Распростершись на полу, я повернул голову и, увидев прямо над собой искаженное до неузнаваемости лицо Зека, выдернул у него изо рта носовой платок, потянулся под стол и надавил на одну из кнопок.

В ту минуту я не знал, да и по сей день не знаю, донеслись ли выстрелы через звуконепроницаемую дверь или сработал мой сигнал. Я не слышал, как открылась дверь, и почти тут же уши оглохли от беспорядочной пальбы; немного спустя я осторожно выбрался из-под стола и поднялся на ноги. Шварц и его напарник стояли в дверях, у одного из них в руках я разглядел сразу два пистолета, а у второго один. Рэкхем лежал, растянувшись, на полу лицом вниз. Вульф стоял у края стола, с выражением, какого я за ним еще не знал, — лицо было перекошено от гнева.

— Подонок, — глядя на Рэкхема, горько произнес я.

— Руки вверх! — велел Шварц, наступая.

Ни Вульф, ни я и не подумали повиноваться. Вульф заговорил:

— С какой стати? — В голосе его слышалось презрение. — Это его пропустили с оружием, а не нас.

— Смотри за ними в оба, Гарри, — бросил Шварц и, обогнув стол, приблизился ко мне. Не обращая на меня внимания, он склонился над бездыханным телом Зека, провозился с полминуты, выпрямился и провозгласил:

— Он мертв.

Гарри истерично выкрикнул:

— Господи, неужели и вправду мертв?

— Да, — окончательно подтвердил Шварц.

Гарри развернулся, толкнул дверь и был таков.

Шварц секунды три, не больше, провожал его взглядом, потом вдруг подпрыгнул, словно его ущипнули, быстро зашагал к двери и вышел вон.

Я подошел к Рэкхему, убедился, что он еще более мертв, чем Зек, и повернулся к Вульфу:

— Что ж, похоже, на сегодня с нас хватит. Пойдемте.

— Нет, — мрачно сказал Вульф. — Безопаснее подождать, пока они все разбегутся. Позвони в полицию.

— Прямо отсюда?

— Да.

Я подошел к столу Зека и придвинул к себе один из телефонных аппаратов.

— Подожди! Сначала набери номер Марко. Я хочу поговорить с Фрицем.

— Сейчас?!

— Именно сейчас. Должен же я получить удовлетворение, равноценное кошмарным лишениям, которые я претерпел. Я должен с телефона Зека сказать Фрицу, чтобы он немедленно отправлялся домой и приготовил ужин.

Я вызвал телефонистку.

20

Три дня спустя, в пятницу, я сказал Вульфу:

— Ну теперь-то, наконец, дело кончено?

— Нет, чтоб меня разорвало, — сварливо буркнул он. — Надо еще отработать аванс.

Было шесть часов, и он только что спустился из оранжереи, осыпая свежими проклятиями Хьюитта, который, дескать, не умеет обращаться с цветами. На мой взгляд, Хьюитт проклятий не заслужил. Учитывая два тягостных путешествия, которые выпали на долю наших нежных орхидей, — на Лонг-Айленд, а потом обратно — пребывали они в отменной форме. Особенно самые капризные — мильтонии и фаленопсисы. Вульф просто пытался внушить, по крайней мере себе, что орхидеи скучали без него.

Фриц хлопотал вокруг него, как мать, которой вернули ребенка, заплутавшего в пустыне и питавшегося мякотью кактусов вперемешку с хвостами ящериц. За семьдесят два часа Вульф набрал десять фунтов, и ни унцией меньше, несмотря на всю суматоху, связанную с переездом и, судя по подобным темпам, должен был восстановить прежний вес задолго до Дня Благодарения[9]. Складки на его лице уже стали понемногу разглаживаться, бороду он обрил и сразу же вымыл все масло из волос.

Смерть Арнольда Зека, как и следовало ожидать, вызвала настоящую бурю, и в первое время нас с Вульфом хотели было сделать козлами отпущения, но улик против нас не оказалось, а когда донеслись слухи о том, что Вульф, будучи особой, приближенной к Зеку, собрал сведения, компрометирующие ряд высокопоставленных людей, — отношение к нам, как по мановению волшебной палочки, круто изменилось.

Что касается эпизода, закончившегося гибелью Зека и Рэкхема, то мы были невинны, как агнцы. В бумагах, которые были в портфеле Редера и которые полицейские первым же делом конфисковали, не было ровным счетом ничего существенного против кого бы то ни было. Когда полицейские прибыли на место преступления, там не оставалось уже никого, кроме нас с Вульфом и двух трупов. Был немедленно объявлен розыск Шварца и Гарри. Чрезмерно врать нам не пришлось; мы стояли на том, что Вульф, представляясь Редером, просочился в окружение Зека, чтобы расследовать убийство миссис Рэкхем, а развязка случилась в тот день, когда Зек отрезал Рэкхему путь к отступлению, заверив, что представит доказательства, уличающие Рэкхема в преднамеренном убийстве жены; Рэкхем вытащил пистолет, который каким-то образом протащил мимо охранников, и пристрелил Зека, а потом ворвались Шварц с Гарри и буквально изрешетили Рэкхема. Поразительно и даже приятно, как много в этой истории было чистой правды.