Читать книгу "Свидание на небесах - Галина Владимировна Романова"

Время, указанное в электронном сообщении от Белова, и время в углу видеосъемки совпало.

– Это, брат, тебе уже не домыслы! – прошипел, подхваченный азартной волной, Воинов. – Это уже улика! Давай второй день…

Там в точности все повторилось. Парень так же вспарывал волны человеческого моря сильной грудью, двигаясь с ленивой неохотой вперед. Снова подошел, оглянулся, вставил карточку в банкомат.

– Все точно, как и в предыдущий день, – Воинов расслабленно откинулся на спинку стула, попросил: – Сделай мне копию, брат. Ты не представляешь, как помог мне!

Охранник медлил, ворочая мышкой по столу и внимательно вглядываясь в монитор.

– Давай, давай, время! – Воинов подхватил со спинки стула свою куртку, натянул, полез в карман за шапкой. – А то меня уволят к чертовой матери с волчьим билетом!

– Сюда придешь, сработаемся, – пошутил начальник службы безопасности. – Слышь, ты бы не торопился, командир.

– А что такое? – Воинов перегнулся через его плечо, взглянул туда, куда указывал его палец.

– Парень-то не один. А вот с этим мужиком, – покивал охранник. – И, кажется, я этого мужика знаю.

– Кажется, я тоже.

Воинов потемнел. В следующие несколько минут после снятия денег красавчик еще топтался у банкомата. Потом он снова оглянулся. Увидел кого-то в толпе и бросился бежать. Но тот, кого он увидел, настиг его в несколько шагов. Догнал, схватил за локоть, прижал к себе и что-то зашептал ему, близко наклоняясь к уху. Со стороны, не сверху, не с наблюдательного обзора, это наверняка казалось обычной встречей. Ну, идут себе двое, тесно прижавшись боками друг к другу. И что?

Так-то оно так, если бы вторым человеком, который догнал красавчика и прижал, заставляя идти с собой в ногу, не был Хаустов Илья Иванович.

Глава 15

Илья смотрел на спящего парня от двери. Широкая современная кровать с изголовьем из чугунных прутьев, обвитых чугунными виноградными листьями. Шелковые простыни цвета нежного апрельского неба. Три узкие подушки, пушистое одеяло. Из-под одеяла выпростана левая рука, правое плечо, ноги по колено. Голова парня скатилась с подушек, подбородок задрался, обнажив длинную шею, такую хрупкую, такую уязвимую. Илья намеренно не переступал порога спальни. Опасался, что не выдержит. Когда-нибудь не выдержит и убьет его. Ему достаточно было бы просто сжать кадык парня сильными пальцами, и все. Все страдания закончены.

Темные глаза Ильи сделались еще темнее от подступивших злых слез. Ему очень хотелось в два прыжка преодолеть расстояние до кровати. Очень хотелось закончить махом все страдания: свои, матери, этого красивого мерзавца, ставшего мучением для них.

Но он не мог! Он не мог лишить жизни того, кого любил больше всех на свете.

Постояв еще пару минут, он осторожно закрыл дверь и, ступая тихо, насколько это было возможно при его росте и весе, пошел в другую комнату. Эта комната была его. Здесь все было по-спартански лаконично, если не сказать убого. Узкая кровать, накрытая темным пледом. Стол у окна, стул. Шкаф для одежды. Никакого шелка, никакой керамики, чугуна, стекла, мягких кресел, пуфов, цветов. На его окне даже шторы отсутствовали, потому что окно выходило на поле, и за ним никто не мог подсмотреть. Никто, кроме птиц. Поле было бескрайним и невостребованным. Его никто не засевал, не использовал под строительство, не гонял по нему в футбол. Сейчас оно было занесено снегом, сливаясь с небом у линии горизонта и превращаясь в бескрайнюю пропасть. Никакого движения, ни единой черной точки, только пустое безликое пространство.

У него закружилась голова, и он резко глянул вниз. Там у подъезда стояли машины, под снегом угадывались кусты, низкие изгороди, ходили люди. Вернее, они сейчас все бегали. Их подгоняло время, год ускользал, от него остались ровно сутки. И…

И ровно сутки остались до того, как их красивый демон совершит очередное убийство.

Он его совершит, в этом Илья не сомневался. Это поначалу он поверил в его благие намерения. Понадеялся на восторженный блеск в глазах. Он, захлебываясь, рассказывал и рассказывал о прекрасной, милой, кроткой женщине, с которой намерен остаться до конца дней своих. Илья ему даже дачу уступил для романтических свиданий. Хотя эту дачу ему подарила мать и даже документы оформила. Он пошел на должностное преступление, разрешив ему покатать девушку на машине. Хотя он не первый раз это делал и клялся, что в последний.

Он понадеялся, что наконец-то у парня встали мозги на место, наконец-то он успокоится.

Чушь! Чудовище не может превратиться в ангела. Оно лишь может принимать различные образы, обманчивые, подкупающие искренностью и нежностью. Чудовище превращается в ангела только в сказках. В реальной жизни – никогда.

Сегодня девушка умрет. Почему именно сегодня? А нужно разбудить чудовище, тряхнуть его как следует и спросить – почему?! Почему он вчера вернулся домой потухшим, с обиженно надутыми губами? Почему потом поехал в магазин и накупил гору ароматических свечей, атласных лент и шелковое белье?

Начинается! Как только Илья увидел весь этот погребальный реквизит, он понял: начинается!

– Чем она провинилась? – коротко спросил он у родного любимого создания, сеющего смерть вокруг себя. – Тебе же она нравилась!

– Нравилась, разонравилась, – любимый родной брат повел вокруг себя рукой, будто в круг для танца собрался выходить. – Я сам думал, что теперь это навсегда! А она…

– Что она?

– Она заболела! – губы парня нервно поджались, глаза сделались злыми и непримиримыми. – Она кашляет!!! Она сплевывает мокроту!!! Это… Это так мерзко, Илюша!!!

– Ты тоже так делал, когда болел, – напомнил он ему.

– И что?! Я себя не видел!

– Я видел, мама.

– Мама… Мама… Мамочка… – взгляд парня потеплел. – Думаешь, она будет мной недовольна?

Илья со вздохом от него отвернулся. Мать позволяла этому чудовищу все, и даже больше! Она, она, сволочь старая, закрыла глаза на его первое убийство. И со смехом назвала это чудачеством. Нет, поначалу несчастным случаем, а потом уже чудачеством.

– Ну, почудил мальчик, с кем не бывает! – гадко улыбалась она Илье, разглаживая шелк на своих жирных коленках.

– Мало с кем.

Его тогда – в самый первый раз – трясло так, что он даже говорил с трудом, боялся язык прикусить.

– И те, с кем это бывает, обычно сидят в тюрьме.

– Тс-сс, тс-сс, Илюшенька, – глаза матери наполнились животным ужасом. – О чем ты?! Какая тюрьма?! Наш мальчик там не протянет и дня!!!

– Наш мальчик нигде не протянет. Он… Он болен, ты понимаешь?

– Нет! Он здоров! – заорала она на Илью, резко топнула ногой несколько раз. – Он здоров! Это больны похотливые суки, которые мчатся сломя голову не пойми куда, не пойми зачем! Видел бы ты их!!! Это мерзкие развратные гадины! Все, что им надо, это поскорее раздвинуть ноги перед нашим мальчиком. Это… Ненавижу!!!