Читать книгу "Чужое сердце - Кирилл Клеванский"

Плюс от получения сережек – уважение и деньги. И, что самое смешное, многие мечники идут работать Тенями. Правда, вступив в гильдию Ночников, снимают все украшения, дабы их, ежели что, не опознали. Ну и, понятное дело, сами о своих достижениях вне команды не особо треплются. Вернее, молчат в тряпочку: сами целее будут и возможный противник – мертвее. Единственное, что мне доподлинно известно, – обладатель бронзовой серьги имеет звание Разящий. Очень высокопарно, но я загорелся идеей носить имя Ройс Разящий. Согласитесь, звучит. Да и в той же Академии, если у меня будет соответствующая приписка, дворянчики хотя бы раз подумают, перед тем как издеваться над простолюдином.

Когда я уже начал откровенно сдавать (все же бежал без малого часа два с половиной), Сильвия подняла руку, приказывая остановиться. Я хотел ее поблагодарить, но она сжала ладонь в кулак. Пришлось обнажать кинжалы. Поднятый кулак – сигнал готовности. А если его показывает магиня, вариант только один – сейчас на нас будут нападать. И как это водится, не повезло именно мне. Логично предположить, что, стоя в арьергарде, без лошади, с кинжалами в руках, я представлял собой легкую мишень, но нападения в спину все же не ожидал.

Уворачиваясь от умелого выпада, я развернулся и наотмашь ударил кинжалом. Противник не обратил на этот жест ни малейшего внимания. Поднырнув, он сделал шаг вперед и заехал мне коленкой в грудь. Отскочив назад, я получил возможность оглядеть нападавшего. Парень лет двадцати, среднего роста, на смазливой мордашке – хищный оскал, а оружие – брат-близнец бастарда Пило. В другой ситуации я, может, и отделал бы этого щегла, но сейчас… Пришлось жульничать. Сорвав с пояса очередную склянку, я опрокинул в себя содержимое и рванул в бездумную атаку. Все, что мне сейчас нужно, – выиграть чуть-чуть времени, пока организм не усвоит полученный допинг.

Удерживая противника и не давая ему перейти в контратаку, я отсчитывал секунды. Когда минула десятая, разорвал дистанцию. Кинжальный бой – это не особо честный поединок. Чтобы победить умелого врага, нужно позволить ему атаковать, потому как только в атаке умелого мечника можно заставить ошибиться. Но, как ни странно, щегол не повелся и не ломанулся в атаку. Он вообще сменил стойку и, что самое удивительное, сам стиль боя! Его движения стали какими-то ломаными и резкими. Меч перестал виться, подобно змее, он запрыгал разъяренным кабаном. Колющие удары сменились рубящими. Пришлось меняться и мне. Я больше не отражал выпады плоскостью клинка. Мне приходилось вертеться как лисе, уворачиваясь от каждого удара. Когда уже был виден свет в конце туннеля и намечен угол атаки, противник вновь все испоганил.

Он разорвал дистанцию. Было видно, как меняется центр тяжести, и вот на меня в атаку пошел человек, текучий, как вода. Тут я уже взбесился. Понимаю, что моя техника и техника корсаров с южных морей внешне очень схожи, но так поганить мои начинания непозволительно никому. Это понимал даже Добряк и особо меня не гонял, а всегда помогал дельным советом. Глубоко вздохнув, я во второй раз в жизни опробовал первую ступень на разумном. Противник был хорош. Хотя я атаковал на полной скорости, он смог отбить первый выпад, но я не прекращал движение.

Младший кинжал, лежащий в обратном хвате, со свистом рассек врагу ногу, заставив его перейти в глухую оборону, чего я и ждал. Перед глазами как наяву появились сотни коридоров. Некоторые, загибаясь, уходили куда-то в воздух, другие вели к цели, но лишь один показывал направление верного удара. Чтобы выбрать, у меня есть всего одно мгновение. В итоге я, изогнув правую руку в немыслимом зигзаге, почти загнал старший кинжал в глотку противника. Его бастард не успевал, переместиться он не мог – мешала рана на ноге, но в бой неожиданно вмешался третий разумный.

Этот некто, впечатавшись в щегла двумя прямыми ногами, отправил его в свободный полет. Кувырок, и вот он стоит передо мной в классической нижней стойке и похлопывает бастардом по ботинку. Намек понят. Задышав чаще, я как мог разогнал мышцы и рванул, чуть ли не касаясь земли брюхом. Противник проделал то же самое. Его меч, оставляя за собой явный след в воздухе, несся прямо на меня. Мои кинжалы, так же рассекая пространство, метнулись к противнику. Секунда, и мы оказались друг у друга за спиной.

– Что-то как-то не оно, – послышалось позади.

– Я того же мнения. Руст опять всю кашу съел?

– Не поверишь, но нет. Всю кашу схомячил вон тот засранец.

Обернувшись, я увидел улыбающегося Младшего. По его щеке текла тонкая струйка крови.

– Два-ноль, – сказал я.

– Один-один. – Пило указал мне на живот.

Осмотревшись, я приметил на латах царапину.

– Позер, – фыркнул я.

– То есть надо было тебе кишки выпустить? – усмехнулся друг.

– Пф. Да если бы не волшебство Нейлы, ты бы уже почти год перерождения ждал.

– Жалкие отмазки. Сейчас все по-честному было.

– По-честному? Да у меня тут такое приключилось…

– Стоп! – гаркнула Сильвия, и мы как-то сами собой заткнулись. – Мне уже кто-нибудь что-нибудь объяснит?

– Ну… это… как его… – замялся Младший.

Я тоже не блистал красноречием и пытался подобрать нужные слова. Но нашим чаяниям не суждено было сбыться – поляну накрыла черная тень.

– Зануда вернулся! – На меня грохнулась многокилограммовая туша. Сам Руст весил не очень много, но его доспех плюс мешок… Ну и Щуплый редко когда ходил без заначки.

В общем, приложило неслабо.

– Ро-о-ойс! – раздался второй вопль, и весу ощутимо прибавилось. Эльф, как и все представители его племени, страдал хомячеством, и если вес поклажи не превышал его собственный, значит, к походу он еще не готов и просто обязан захватить дополнительную пайку.

– Куча-мала!

И я спиной коснулся земли, а снег лежал двадцатисантиметровым слоем.

– Слезьте с меня, душегубы проклятые!

– Ройс, бродяга, где ты был?

– А то ты не знаешь, где он был.

– Хорош мне по плечам стучать!

– Похудел как-то…

– Руст, там вина не осталось, а то отметим.

– Да слезьте вы уже!

– Один момент, вроде была фляга.

Потратив еще полминуты на бесполезные попытки выбраться из-под завала, созданного обрадованными друзьями, я перешел к тяжелой артиллерии. Засветил Русту в глаз, отчего тот завыл и сам стал выбираться. Когда появился просвет, я согнул ногу в колене. Запищал эльф и, кажется, потерял сознание. М-да, удар в пах – это сильная штука. Остался один Пило. Но когда наши взгляды встретились, он вскочил и, в примирительном жесте подняв руки, стал пятиться назад.

– За что? За что? – причитал Ушастый. На снег падали его серебряные слезы.

– Вот тебе и возвращение Ройса! – Руст прижимал к глазу ледышку и с сочувствием поглядывал на корчащегося эльфа.

– И вам того же, и вас туда же, – отмахнулся я от этих оболтусов и стал высматривать Сильвию. Но ни ее, ни остальных «Кошек» на поляне видно не было. – А где…