Читать книгу "Расеянство - Братья Швальнеры"

красотой.

–И все же посмотри, сколько у нас общего. Пушкин, церковь… – бормотал он, пока Кармен вела машину.

–Послушай, ты серьезно?

–Что?

–Ты серьезно веришь в этот правительственный бред? Копни любую историю, любого народа – и найдешь там десятки сотни фактов взаимного участия, взаимного переплетения судеб целых народов, которые поражают воображение своей неправдоподобностью, а все же являются исторической правдой. Но это же – не повод переписывать истории целых государств в угоду чьим-либо геополитическим интересам на основе случайностей и фальсификаций!

–А ты считаешь?..

–А ты – нет? Ну подумай сам – что за ересь несут Ваши телеканалы! Я закончила исторический факультет, и со всей уверенностью заявляю тебе, что Маннергейм не был эфиопом! Просто какой-то дурной режиссер пригласил негра на его роль – и вот результат. Никакими бырами никто никогда в мире кроме двух-трех торговцев на «Меркато» не рассчитывался – просто потому, что ценности они не представляют никакой! Выражения «Эфиоп твою мать» и тому подобное никогда эфиопам не принадлежали. Да и церкви у нас разные – хоть и обе православные, а обряды настолько не похожи друг на друга, что и говорить об исторической общности не приходится. Неужели сам не видишь?!

–Я-то вижу, но… Разве Ваши чиновники говорят не о том же самом?

–Во-первых, нет. А во-вторых, что бы они ни говорили – народ обмануть не получится! Мы любим нашу страну и всегда будем ее любить, в отличие от Вас, которые, почему-то любят только свое правительство… К примеру мы очень уважаем и чтим нашу историю.

Она остановила машину у огромного баобаба, стоявшего на окраине дороги. Они вышли и принялись разглядывать удивительное, похожее на титана дерево, завораживающее созерцателей своей мощью.

–Вот. Видишь его? Он простоял здесь много веков. Многое видел. Видел он и нашего самого любимого правителя – императора Хайле Селассие I, последнего императора Абиссинии. Этот император отстоял нашу независимость во Второй мировой войне, когда Италия пыталась сделать из нашей любимой Абиссинии колонию. И потом, когда страна была чудовищно разрушена, именно он предпринял колоссальные усилия, чтобы ее восстановить и сделать еще красивее, чем она была раньше. Ты наверное заметил, что повсюду в наших церквях висят его портреты – это потому, что мы чтим его едва ли не как бога. А для растаманов всех мастей он и был богом. Он считался и считается воплощением бога Джа на земле!

–Так это значит о нем пел Боб Марли?

–И не только он. Вообще раньше считалось, что в Эфиопии и есть – земной рай. Сюда ехали растаманы со всего мира. Это был единственный в мире император, который добровольно – в угоду интересам народа – ограничил свою власть конституцией, за основу которой была взята демократичнейшая из всех существовавших конституций на тот момент -японская конституция Мэйдзи. А когда итальянцы все-таки ненадолго захватили Эфиопию, то он одной своей пламенной речью в Женеве, где располагалось тогда наше правительство в изгнании, на заседании Лиги Наций заставил мировое сообщество обратить внимание на засилье коричневой чумы уже и на африканском континенте…

Коля внимал ее рассказу с тем же неподдельным интересом и проникновением, с каким внимал когда-то лекциям Юрия Ивановича. Он на минуту прикрыл глаза, притронувшись ладонью к вековому дереву, и показалось ему на мгновенье, что слышит он речь эфиопского императора с трибуны Лиги Наций:

«Я, Хайле Селассие I, император Эфиопии, стою сейчас перед этой трибуной, требуя справедливости для своего народа, и помощи, обещанной ему 8 месяцев назад, когда 50 наций единогласно вынесли вердикт об имевшем место нарушении международных обязательств и агрессии, совершенной против эфиопского народа. Не было еще случая, чтобы глава государства выступал здесь лично, но не было также случая, чтобы целый народ подвергался столь невыносимой жестокости со стороны агрессора, при полном попустительстве тех, кто объявил себя его союзниками. Не было также правительства, поставившего себе целью с помощью варварских методов полностью истребить другой народ, игнорируя самые священные обязательства, данные всеми нациями Земли, запрещающие применение против мирного населения ядовитых газов, вдыхание которых несет смерть. Я призываю поддержать борьбу за древнюю независимость эфиопского народа. С этой миссией, ради выполнения своего священного долга глава эфиопской империи, возглавлявший ранее свой сражающийся народ, прибыл сюда, в Женеву. Я молю Всемогущего Бога избавить другие народы от жесточайших страданий, выпавших на долю эфиопов, страданий, потрясенными свидетелями которых выступили сопровождавшие меня сюда высокопоставленные лица…За пределами Царства Божия нет нации, которая была бы выше другой. Неужели поставленные перед фактом агрессии государства склонятся перед силой? Сегодня жертва мы, завтра наступит ваша очередь»19

-А что потом случилось с императором?

-Потом произошел военный переворот, и его свергли. Военные под руководством Менгисту Хайле Мариама задушили императора, и для государства настали черные времена. Начался «красный террор». Людей убивали как в СССР или в Китае просто за то, что они не были членами коммунистической партии. Сотни тысяч человеческих жизней на совести Хайле Мариама, которого с тех пор называли «мясником из Эфиопии» и «черным Сталиным». А потом начались сепаратные войны – потому я и говорю тебе сейчас, что знаю, насколько это трагично и насколько опасна вся та трясина, в которую втягивают нас правители. В 1977 году Сомали решил присоединить к себе провинцию Огаден, которая была населена сомалийцами, тем самым нарушив территориальную целостностью Эфиопии. Но тогда нам помог СССР. А уже после этого, в конце 1980-х разгорелась гражданская война в Эритрее, приведшая к ее отсоединению и существенному удару по экономике страны, преодолеть последствия которого мы смогли только лишь много лет спустя…

-Так значит, ты думаешь что это чей-то коварный замысел? Но кому и зачем это нужно в действительности?

-Пока не знаю, но полагаю, скоро узнаем. Не может быть счастье одного народа построено на несчастье другого…

Они посмотрели в глаза друг другу. На мгновение им показалось, что внутри каждого из них говорит та боль, которую несомненно тяжким крестом несет на своих плечах любой народ, переживший весь ужас войны. И необязательно быть ее свидетелем – достаточно просто принадлежать к этому народу, чтобы зовом крови отзывалось в твоих жилах желание жить в мире с другими народами и нациями. Но сейчас внутри этих двух молодых людей говорило еще что-то, что всегда является основой жизни на Земле – любовь. Стоя у этого величественного дерева, они впервые обняли друг друга и поцеловались. Николай еще не знал, чем именно его манит и привлекает Эфиопия, но точно знал, что