Читать книгу "Дева войны. Убить Батыя! - Наталья Павлищева"

Наконец, после риторического возгласа экскурсовода «Вопросы есть?», конечно, оставшегося без ответа, школьники переползли в другой зал, а я подошла к витрине. Никому не понять жуткое ощущение, когда ты видишь перед собой людей, с которыми бок о бок сражалась против монголов, но только теперь в виде музейных экспонатов! Я почти с горем смотрела на фигуры своих приятелей, если их останки нашли вот такими – в полном облачении, значит, они так и погибли, не дожив до спокойной старости. Хотя у кого из дружины могла быть спокойная старость? У меня ее вон тоже не было…

Я долго изучала лица. Не слишком похоже, у Келаза глаза куда хитрей, а Каргаш и впрямь ноги переставлял точно журавль.

Не удержалась от почти горькой усмешки:

– Ну, и чего мы тут стоим?

Вдруг… я даже головой затрясла – показалось, что Келаз повел в мою сторону глазами, а губы Каргаша дрогнули в приветливой улыбке! Нет, не показалось, фигура высокого воина повернула ко мне голову и тут… в зале появилась очередная порция присутствующе-отсутствующих школяров. Голова Каргаша мгновенно вернулась в свое прежнее положение.

Прошептав: «Я еще приду», я двинулась дальше. Невыносимо смотреть, как дети разглядывают (или, наоборот, не разглядывают) твоих приятелей в виде экспонатов.

Конечно, в тот день я в музее больше не была, меня ждала Золотаревка, а там полный шок. Неизвестно, что хуже – чтобы никто о ней не знал или чтобы все-таки узнали. Теперь в Золотаревку возили экскурсии, рассказывая о происходившей здесь битве.

Я не слушала сам рассказ, потому что знала, как все было, и мое знание разительно отличалось от нынешних. Но беда была не в этом: по костям моих друзей и соратников по борьбе с Батыем, оставшимся в земле, топтались тысячи и тысячи ног. Далеко не всем было интересно, далеко не все вообще понимали, когда и что здесь происходило. Не лучше ли бы сначала все раскопать, а потом устроить действующую экспозицию с озвучением, с участием нанятых актеров?..

Осадила сама себя: на это требуются немыслимые деньги, сюда и экскурсии-то водят, чтобы их как-то набрать для дальнейших раскопок.

Я ходила по оврагу и вспоминала… Неправильно произносят: Кудеяров овраг. Само слово «яр» уже означает практически «овраг», а Кудай – это имя от слова «дом». Получалось «овраг за домом»? Не знаю, в той жизни не задумывалась, а теперь спросить не у кого, разве только у приятелей – экспонатов музея?

Овраг был куда глубже, и ворота не там, а вон там, через них смогла уйти Нарчатка, пока мы стояли насмерть, отвлекая монголов на себя.

Постепенно вокруг становилось все шумнее, хотя народа явно не прибавлялось. Странно… Нет, я не ошиблась, это шумели не школьники, не любопытствующие любители древности, я явственно слышала шум боя! Крики нарастали, ржание, звон мечей, знакомые голоса… Я постаралась вдохнуть как можно глубже, сейчас, вот сейчас я снова окажусь среди своих друзей, тоже взмахну мечом, подгоню Славу и ворвусь в битву, разя и разя монголов и временами ища глазами Вятича.

Я прикрыла глаза, услышала крик сотника:

– Ушла, Нарчатка ушла! Ну, теперь вперед!

Это он кричал, когда Нарчатке удалось прорваться сквозь ряды монголов, но те не стали разворачиваться в ее сторону, остались против нас.

– Настя-а-а…

Стрела ударила с близкого расстояния, но не попала сразу в сердце, оставила мне еще немного мгновений жизни. Как раз столько, чтобы Вятич успел подскочить и начать что-то произносить надо мной… Его лицо все сильнее расплывалось белым пятном, становясь прозрачней и прозрачней…

Я прошептала:

– Не… уходи…

Сил позвать по имени уже не было.

В ответ прозвучало:

– Девушка, вам плохо?

Открыв глаза, я обнаружила перед собой рослую девицу в спортивной куртке и глубоко надвинутой на лоб шапке. Она озабоченно заглядывала мне в лицо, пытаясь поддержать под локоть.

– Нет, нет, все в порядке… Просто голова закружилась…

Звуков боя уже не было, вокруг шумели экскурсанты.

– В положении? – понимающе поинтересовалась девица.

– Да, определенном, – кивнула я, чтобы она отстала. Но не тут-то было, девица поспешила обрадовать меня тем, что мы подруги по несчастью (или счастью, это как посмотреть).

– Я тоже. Знаете, мне иногда бывает так дурно, что просто голова идет кругом. Правда, зайчик?

Зайчиком оказался бугай килограммов в сто двадцать весом, он явно не понял, в чем проблема, но солидно кивнул:

– Конечно, дорогая.

– Вас подвезти? Вы откуда?

– Нет, спасибо, я на машине. Я из Москвы.

О последней фразе я тут же пожалела, потому что следующие пять минут пришлось терпеть косноязычный рассказ о путешествии в Москву в «запрошлом годе» и трепетных воспоминаниях, оставшихся после сего знаменательного события. Повествование то и дело прерывалось риторическим вопросом: «Правда, зайчик?» – после которого флегматичный крупногабаритный зайчик кивал и снова переводил взгляд вдаль с чувством выполненного долга.

Вот зачем они приехали сюда? Их совершенно не интересовала битва при Золотаревке, им все равно, кто погиб у стен Сырни и погиб ли вообще. Приехали «для галочки», топчут останки моих друзей, да и мои собственные!

Отвязаться от разговорчивой «спортсменки» не удавалось, ее ничуть не смущало то, что я молчу в ответ, вполне хватало согласия своего зайчика.

Я с тоской оглядывалась, пытаясь придумать, как избавиться от рассказа о том, что «в этой кафе кофе невкусная». Кто ж тебя в школе-то учил, милая?! Где ты работаешь, что столь косноязычна?

Вдруг меня осенило, быстро извинившись, я помахала рукой симпатичному брюнету, явно разгуливавшему по окрестностям в одиночестве. Брюнет не совсем понял, в чем дело, и пока он не пришел в себя, я успела извиниться и метнуться к нему, вцепившись в рукав и забормотав:

– Спасите, сделайте вид, что мы вместе с вами, умоляю. Это девица меня достала своими разговорами.

Он так и не понял, в чем дело, но возражать на всякий случай не стал. Я помахала ручкой спортсменке с зайчиком и поскорее потащила брюнета подальше, чтобы и ему не пришлось слушать про «невкусную кофю» и беременность болтушки в спортивном костюме. Но я недооценила брюнета.

– Ну, и куда мы пойдем? – игриво осведомился мой «спаситель».

– Вы по своим делам, я – по своим.

Моя милая улыбка не произвела на него впечатления.

– Э, нет… так не пойдет, а где поцелуй в знак благодарности?

Ох, как же мне хотелось показать клыки, как у оборотня, и тихо пообещать: «Я тебя поцелую… потом… если захочешь»! Даже хихикнула, не сдержавшись. Брюнет принял мое хихиканье за кокетство и так же игриво показал пальцем:

– В щечку для начала.