Читать книгу "Несознательный 3 - Василий Каталкин"

аппаратуры пришлось размещать в нашем коммутаторном узле, а это сильно расстроило наш первый отдел.

- Да какая разница, - кипятился Челомей на претензии СБ, - на коммутаторе и так операторы с допуском сидят.

- Сидят, - соглашался наш "молчи", - но им запрещено прослушивать разговор. А тут они будут вынуждены слушать по долгу службы.

- Ну и пусть слушают, - пожимает плечами Владимир Николаевич, - от них все равно не закроешься, главное чтобы режим секретности соблюдали.

- Нет, этот момент особо оговорен правилами пользования внутренней связи. – Снова следует возражение. – Поэтому ваше устройство можно использовать только для проведения совещаний несекретного характера.

- Да где же у нас могут быть такие совещания? - Удивился Главный. – Только если с завхозами его проводить, и то лишние вопросы могут всплыть.

- Не знаю, но пока у нас нет автоматической телефонной станции на предприятии, такие совещания запрещены. – Поставил точку начальник СБ.

- Знаю, видел такие, - проворчал Владимир Николаевич, - хорошо, сделаю я заявку на нее, вдруг да выделят.

АТС на сто номеров нам выделили только в 1954 году, но к этому времени она уже не удовлетворяла нашим потребностям. К тому же, наше производство уже давно разрослось и часть его вышло за пределы предприятия, а туда уже своими линиями связи не дотянешься, так что вопросы конференцсвязи еще на пару лет остались у нас за пределами досягаемости. А аппаратура так и стояла в кабинете Главного все эти годы в качестве украшения. Тут бы напрячься и сделать что-то такое типа цифровой связи, но это мало чего давало, сертифицировать такую аппаратуру тот еще геморрой, а у меня другие задачи, лучше подождать, когда Министерство электронной промышленности станет выпускать микросхемы АЦП (аналогово-цифровой преобразователь).

*

Ну вот, я же говорил об инерции истории, 26-го марта наше СБ занялось ликвидацией портретов товарища Берии по всему заводу. Нет, у меня в кабинете его портрета не было, даже портрет Сталина поленился повесить, а вот Челомею наш завком удружил, притащили к нему в кабинет портрет маршала, так он там, на стене, рядом со Сталиным целых четыре месяца провисел.

- Оказывается, какой-то секретный циркуляр по главному управлению МВД выпущен. - Кивнул Главный на стену, по которой можно было угадать, что там висел чей-то портрет. - Получается, что сместили Лаврентия Павловича? А за что, мы скоро мы вскоре узнаем.

- Сомневаюсь, - буркнул я, раскладывая документы, которые требовалось завизировать.

- Ты хочешь сказать, что вот так просто поснимали все портреты и молчок, - хмыкает Владимир Николаевич.

- Так и будет, - подтверждаю его предположение, и тут же делаю замысловатый жест рукой, - хотя нет, еще выпуск энциклопедии задержат, будут все ссылки на Берию изничтожать. Сложно там все.

- Настолько сложно, что об этом нельзя говорить?

- Говорить можно, - пожимаю плечами, - только вот о чем?

- Да, ты прав, - вздыхает Челомей, - по этой причине ты меня отговаривал осенью в ЦК обращаться?

- И по этой тоже, - киваю в ответ, - но главное в том, что никто бы там на себя ответственность не взял, а отношение с Устиновым испортили бы окончательно.

- А он и так на нас косо смотрит. – Отмахнулся Главный и замолчал, чтобы вникнуть в первый подсунутый ему на подпись документ.

- Хм, - наконец он оторвался от текста, - в который раз вынужден спросить: откуда тебе это известно?

- Из зарубежной периодической печати, - тут меня не укусишь, дождался я все-таки своего часа, прошла серия публикаций в зарубежных журналах, - там, ссылки приложены на статьи.

- А откуда тебе известно, что у нас стронций-90 имеется и этот, как его… Цезий-137? – Продолжает допрос Челомей.

- Так тут не надо быть семи пядей во лбу, - пожимаю плечами, - эти изотопы образуются в результате работы ядерного реактора, а значит, и у нас должны быть.

- И на основании этих зарубежных источников ты делаешь вывод, что нашим ядерщикам ничего не стоит сделать радиоизотопный источник энергии?

- Насчет "ничего не стоит" утверждать я бы не стал, в чистом виде их применять нельзя, надо переводить изотопы в соли, но в целом ничего сложного не вижу. Несколько капсул со стронцием или цезием, двигатель Стирлинга и радиаторы для отводки тепла. Зато такой источник энергии может проработать на орбите пару лет, не напрягаясь.

- А радиация?

- А что радиация? – Изображаю из себя беззаботного идиота. – Не так страшен черт, как его малюют.

- А ты подумал, как оно с космоса на землю посыплется, - продолжает хмуриться Владимир Николаевич.

Хорошо, - тяжело вздыхаю я, и, стащив у Главного со стола чистый лист, начинаю прямо у него на глазах делать расчеты по интенсивности ионизирующего излучения. И в конце этих расчетов делаю вывод, что работа изотопного источника на орбите не так уж и опасна. Тут, конечно, Челомею следовало бы поинтересоваться, опять же откуда мне известны начальные данные, но видимо его мозг был переполнен впечатлениями. – После окончания работы спутника, изотопный источник будет переведен в режим консервации, и в атмосфере земли стронций или цезий капсулу не покинет, так как прочность ее достаточна, чтобы выдержать воздействие высокой температуры и ударных нагрузок.

- И на