Читать книгу "Тайна пропавшей рукописи - Виктория Викторовна Балашова"

волосам Уильяма. – Я все-таки надеюсь, ты и в себе отыщешь счастье. Оно просто спряталось где-то до времени.

– Я верю тебе. Но мне достаточно того, что есть.

После этого разговора Уильяму стало легче. Он спокойно смотрел Джону в глаза, зная, что больше не обманывает его. Ребенка покрестили, и Уильям получил официальный статус крестного. Он часто брал ребенка на руки и любовался маленьким личиком. Воспоминания о собственных маленьких детях совершенно стерлись из его памяти, и он будто открывал для себя все заново. Джон целый день проводил в делах, на постоялом дворе, в таверне, уезжал проверять другие принадлежавшие ему хозяйства. Поэтому сын лучше реагировал на появление крестного, которого видел целыми днями, чем на появление родного отца. Уильям относил это еще и на тот факт, что сын должен был чувствовать, кто ему приходится настоящим отцом.

Было у Уильяма время и на беседы с Мэри. Он предложил ей писать пьесы под чужим именем или писать вместе с ним. Вначале она удивилась и пыталась доказывать, что у нее нет таланта, что она не сможет. Но через некоторое время, Мэри сама заговорила на эту тему.

– Я постараюсь. Мне страшно, что я не справлюсь, но ты мне доверяешь, а это главное. Я подумала, о чем хотела бы писать. Знаешь, о чем и как пишешь ты, у меня не получится. Если ты даешь мне такую возможность проявить себя, я бы писала сказки. Ну, что-то похожее на легенды, сказки, предания. Мне самой пока не ясно до конца, какими эти пьесы получатся. Скорее всего, так сразу я и не напишу ничего. Слишком неожиданно твое предложение.

– Торопиться некуда, – заверил ее Уильям, – у тебя впереди вся жизнь. В отличие от меня. Мне многое стало неинтересно. А ты можешь подумать, попробовать. Я прочитаю, скажу тебе свое мнение. Хотя совершенно необязательно к нему прислушиваться. Но я много лет проработал в театре, и посмею высказывать свое суждение. Тебе решать, как поступать дальше. В любом случае, Джеймсу я пьесы покажу. Если он поймет, что их можно ставить, то они будут разыграны перед зрителем.

– Ты на самом деле считаешь меня талантливой? – Мэри смутилась и опустила взгляд. – Никогда не задумывалась о том, что могу писать.

– Не только счастье в нас самих, но и талант тоже. Я счастье в себе не нашел, но с детства чувствовал талант, ну или способности, желание писать. Это ощущение было внутри. Его искать не надо было. Поэтому поищи талант. Почему-то я уверен, что он в тебе живет. В такой женщине не может не быть таланта…

Настало время возвращаться в Лондон. Уильяму не хотелось покидать сынишку, но остаться в Оксфорде насовсем он пока не мог. Когда-то давно в столице его держала работа, желание писать, друзья. Потом – любовь к Элизабет, которая продолжалась несколько лет. Теперь осталось одно – помочь брату. Уильям понимал, его помощь еще может понадобиться. Вот встанет Эдмунд окончательно на ноги, обустроится, и появится возможность уехать.

А уж предложив Мэри попробовать себя в написании пьес, он обязан был помочь и ей, если она не испугается и напишет все-таки что-нибудь. Уильям осознавал, что с маленьким ребенком осуществить задуманное ей будет не просто. В лучшем случае у нее займет год, чтобы написать первое произведение.

Таким образом, мысленно подвел итог своим размышлениям Уильям, в Лондоне его держали два человека, Эдмунд и Мэри. По меньшей мере оставаться там ему придется года два. Что ему готовит судьба, какие повороты, Уильям не ведал. Поэтому старался наперед не загадывать и неспешно скакал в сторону столицы.

Глава 10. Время перемен. 1607-1608 год

Как ни странно, одно из запланированных дел было сделано уже в первой половине нового года. Мэри быстро отыскала в себе талант и, долго не мучаясь, написала первую пьесу. Уильям с удивлением обнаружил, что это была романтическая комедия, которую скорее даже можно было назвать пародией на романтические драмы.

«Так вышло, – писала ему Мэри в письме, оправдываясь, – у меня не получилось придумать что-либо серьезное. Если тебе не понравится, порви, выброси, сожги!»

«Дорогая Мэри! Ничего жечь не пришлось, – написал Уильям в ответном письме. – Джеймс берет пьесу в театр, хоть и считает ее слегка рискованной для постановки. Но театру нужны новые, талантливые драматурги – как всегда, впрочем, – поэтому он попросил меня немного поработать над твоим произведением, сгладив некоторые острые моменты и поправив мелкие недочеты. Для человека, впервые написавшего для театра, ты прекрасно справилась со своей задачей. Просто не забывай, что мы – слуги Его Величества. Я отправлю тебе скоро исправленный вариант. Пожалуйста, прочитай и одобри мои исправления.

Забыл упомянуть: ты пишешь под именем Франс Бомонд. Если оно тебя устраивает, тоже сообщи».

Далее Уильям передавал приветы Джону и сыну, высказывая надежду на скорую встречу. Мэри ответила быстро. Она была на все согласна: и на правку, и на свою новую фамилию.

«Не трать время, дорогой Уильям, на пересылку текста пьесы. Я безгранично доверяю тебе и твоему таланту. Как исправишь, отдавай сразу господину Бербриджу. Я согласна с любыми исправлениями, которые ты решишь внести в мой далекий от совершенства текст».

Так к лету в репертуаре «Глобуса» появилась пьеса Франса Бомонда. Она имела большой успех. Уильям лишь сожалел, что Мэри не могла присутствовать на премьере и увидеть своими глазами, как смеялась и аплодировала публика. Уильям тут же написал ей новое письмо, в котором подробно описывал реакцию зрителей.

«Некоторые смеялись до слез, заглушая реплики актеров. Продолжай писать, Мэри. Не оставляй этого занятия. Франс Бомонд теперь числится в списке авторов нашего театра. Деваться некуда!»

Конечно, Уильяму было сложно довольствоваться ролью крестного собственного сына и ролью друга любимой женщины. Но успех Мэри придавал ему сил и поднимал настроение. У него появился еще один повод общаться с ней, принимать участие в ее жизни, приезжать в Оксфорд.

Собственная жизнь Уильяма интересовала куда меньше. Он был рад, что смог обеспечить семью в Стрэтфорде, и Анна уже давно не спрашивала его, почему он приезжает так редко. Ей стало это безразлично. Даже напротив, Уильяму порой казалось, Анну тяготит его присутствие в доме. Она ворчала и выказывала неудовольствие по любому поводу. Уильям предпочитал отсиживаться на втором этаже, перечитывая бумаги, которые ему отдавал управляющий или пытаясь писать.

Как-то раз, направляясь в гости к Филду, с которым Уильям в последнее время виделся нечасто, а потому всегда старался откликаться на редкие приглашения друга к ужину, он