Читать книгу "Время контакта - Эдуард Мочалов"

неприятным резким, что-то спрашивающим, голосом. Сначала Лен пытался не обращать на голос внимания, но голос не отставал. Тогда Лен показывал рукой на опустевшую бутылку и кивал. Неприятный голос довольно умолкал, а перед глазами появлялась полная бутылка. Эта последовательность: пустая бутылка — неприятный голос — новая бутылка, была единственной нитью, что иногда вытаскивала сознание Осборна на поверхность из воронки алкогольного беспамятства, куда тянули его, вялые как мухи в сиропе ‒ мысли ‒ неуверенно ползающие вокруг одного вопроса «Почему?».

«Я верой и правдой… — бормотал Лен неуверенно наклоняя бутылку к стакану — … сам полковник Эверид…, высочайшая честь, личное послание…, а он со своими гобеленами…, ишь раскомандовался, сэр, понимаешь ли…, личный штандарт у него, понимаешь ли, а сам всего лишь купчишка…, запудрил мозги офицеру…»

К концу недели запоя его нетрезвый мозг укрепился в мысли, что виноват во всех его злоключениях никто иной, как Дин Стил. Именно он своим тоном заставил Лена забыть о своем долге и лишиться такого прекрасного будущего — офицерского чина сначала в жандармерии Тау‒Кита, а затем и в императорской гвардии.

«За все ответишь…. Месть будет…» — Лен уронил голову на залитый выпивкой стол и захрапел.

Очнулся Лен на матрасе, от ощущения, что какая-то вредная тварь ползает по лицу и больной голове, и зудит. Ощупав лицо и прошерстив пятерней волосы, Лен не обнаружил никакой живности, но ощущение зуда не проходило. Сосредоточившись, Осборн понял, что зудит не снаружи, а внутри раскалывающейся черепушки… и не тварь, а… нет, не мысль, а слово что ли… Поднапрягшись, с пятого или шестого раза поймал ускользавшее слово, а, поймав — не обрадовался. Оно взорвалось в истерзанной голове светошумовой гранатой: «Месть!», а вслед за ним пришло и другое — «будет» и вдруг сознание накрыло всем тем, что копилось и ворочалось в нем целую неделю.

Осборн вскочил, метнулся в уборную, сунул голову под ледяную ржавую воду. Потом, словно в полусне, вернулся в «комнату отдыха». Оглядел свой изодранный жандармский мундир, и почти опережая мелькнувшее в сознании: «в этом нельзя», выдернул из-под пьяно храпящего соседа, его грязный плащ, и почти бегом вышел из таверны.

Осборн в нерешительности стоял перед входом на верфи «Стил энд Стил Корпорэйшн» и, задрав голову, смотрел, как на огромных атмосферных часах, весящих под еще большим логотипом компании, таяли последние минуты обеденного перерыва.

Два первых трезвых дня Лен метался по городу раздираемый жгучим желанием отомстить и невозможностью это сделать. Он был здесь, на Тау-Кита, а Стил в Столице. Но потом, в ночном небе Осборн увидел рекламу корпорации его врага. Реклама предлагала жителям Сатрапии какую-то ерунду, вроде домашних комбайнов. Из рекламы Лен узнал, что верфи на Тау — Кита входят в десятку крупнейших предприятий корпорации.

«Значит рано или поздно он будет тут», — пробормотал Осборн вслух. Хотя с чего у него появилась такая уверенность, он вряд ли смог бы объяснить.

Следующий день он до вечера раз двадцать прошел мимо главных ворот верфи пока не сообразил, что его бесцельное фланирование туда-сюда может показаться подозрительным Тиму, кто, не дай бог, будет просматривать записи уличных сканеров. Это в лучшем случае. В худшем, его уже на четвертом, а то и на третьем проходе, взяла на заметку охранная программа и уже раз сто прогнала через все доступные базы данных как открытые, так и не очень. За свой недолгий срок службы в жандармерии, Лен успел завести пару знакомств в подразделении информационных операций и за кружкой пива на отдыхе наслушался о возможностях всякого рода систем безопасности. Ничего конкретного — так полунамеки, но весьма пугающие. Так что, будучи весьма далеким, от всех этих искусственных штучек, Осборн, тем не менее, был убежден, что в Сети наверняка найдется что-нибудь про его посещение Столицы и может даже про визит в штаб-квартиру корпорации, и уж наверняка про скорое, после этого его увольнение из жандармерии. И по закону подлости обязательно найдется живой или не очень умник, который сопоставит его шатание и недавние события в биографии Осборна. От осознания этого нехитрого факта, Лен остановился как вкопанный, будто налетел на невидимую стенку и затосковал. Тут же, в подтверждение его страхов к Лену подскочил типчик с блуждающим взглядом и в неприметном рабочем комбинезоне, и без обиняков спросил:

— Ну и кому шатаемся, тут целый день? Что нам надо тут? А?

— Ничего я тут не шатаюсь и нечего мне… — начал было бубнить Лен, но знакомые интонации в словах типа, заставили Осборна вспомнить наставления своего первого командира, фельдфебеля Дулитла, которыми тот пичкал зеленых жандармов перед первым патрулированием:

— Помните, гиббоны недоношенные, чтобы у задержанного не возникло сомнений кто тут хозяин, — скрежетал фельдфебель по прозвищу «Ржавый Высер», — сразу покажите, что вам на все сто известно, что он виновен. Например, спросите у него с подозрением, — что он тут делает и почему? — пусть оправдывается, пусть объясняет.

Вспомнив фельдфебеля, Лен обозлился и надвинулся на типа:

— Ты вообще кто такой? Твое какое дело?

— Мое-то? Никакое! — замахал руками типчик, — Просто смотрю, шатается у проходной крепкий парень, думаю, наверняка работу на верфях ищет. Дай думаю, помогу, а так извини, пойду я, — и тип начал разворачиваться, чтобы уйти.

— Ну, допустим ищу.

— А квалификация у тебя какая?

— Что?

— Делать что умеешь, спрашиваю, чем раньше занимался?

— Чем, чем — в армии служил.

— В армии это хорошо, а в войсках каких?

— Стрелок я, — чуть помедлив, ответил Лен.

— Ну ладно. А с документами у тебя как, Стрелок?

— Че пристал: как, как — потерял я документы и деньги. Или украли….

— Еще бы…

— Не понял….

— Не — не ничего! Просто не ты, первый не ты последний. Ну ладно завтра к концу обеда найдешь меня у входа на верфи… — с этими словами тип скрылся.

На ночь Лен отправился в одну из самых дешевых таверн портового квартала. Денег не было совсем. И Осборн хотел было заночевать на скамейке, на верхней террасе сквера, как он делал две предыдущие ночи, но передумал. Могла загрести полиция, а именно сегодня этого не хотелось. Улегшись на тощий матрас в очередной комнате отдыха, Лен проворочался всю