Читать книгу "Где спряталась ложь? - Людмила Сурская"

— Ленусик, ну не пыли, я же не мешаю ни твоему образу жизни, ни работе. Опять же у нас получается хороший секс. Ты привыкнешь ко мне, потерпи.

— Горе моё, я и боюсь привыкнуть.

— Когда привыкнешь тогда и бояться не будешь.

— С тобой с ума сойдёшь.

— Ты и сведёшь. Документы смотрела? — ушёл он переведя стрелки от скользкой темы.

— Немного. Пока, в основном, продажа старого образца обмундирования и различных единиц техники.

— Ну и как похоже на лабиринт детектива?

— Действительно без тех умопомрачительных ходов, чем напихан детектив. Всё проще, наглее и на официальном уровне. Организовали легальную фирму и торговали. С ракетами вообще не мудрили. Кое — что крали целиком и с концами, что драгматериалами. Ссылки идут якобы на плохой учёт, но, учитывая то, что на низах они даже электрические лампочки строго считают, мало вероятно. Насоздавали себе фирм по переплавке золота серебра. Я балдею.

— Ничего себе и из чего же они его плавят?

— Серебро из торпед. Золота у вооруженцев накапать может порядочно, только ладони подставляй.

— Из квартиры, прошу, одна не выходи. К себе никого не пускай даже трижды знакомых. Представляешь себе, если эта стрельба рекламная акция, нацеленная на продажу ракетных комплексов, ты превратишься в корм червякам. А если там есть ещё и наложения…, то каждый конкретный случай будет бить по тебе. Сегодня и завтра я дома. Данька куда-то с ребятами едут развлекаться. Ты отдыхай. Я провожу утром это чудо сам.

Лена не дёргалась, понимая, что он прав. Возможно все те вопросы, что высветила дискета, имеют место. Кто делал рекламу С200, кто боится за перенесённое время, кто за не отключенное питание и неподготовленные кадры. Лучше не думать об этом. Может сжечь на фиг и её и документы?… Ведь никого не прошибёшь и ничего не изменишь…

Всё обошлось, и Данька их отношения не заметил. Утром Лену Никита на кухню не пустил. Пообещав разобраться с завтраком и Данькой сам. Она, свернувшись калачиком, тут же уснула вновь. Выпроводив парня и найдя по возвращению её спящей, он, прикрыв дверь в спальню, зашёл в кабинет. Нашёл в нижнем ящике папку и пролистал бумаги. Сразу подумалось, что один человек к такому количеству разноплановых дел доступа иметь не мог, значит несколько совершенно разных точек, возможно несколько бывших сослуживцев собирали своеобразный архив. Сам он больше того, как качали деньги через идущий под сокращение полк или распродавали его технику, знать не мог. Про самолёты командир авиационного полка мог поведать, а вот эти бумаги из сокращённого полка связи. Эту информацию, конечно же, тыловики подкинули. Ну а вот это уже высшая ступень и совершенно другой уровень информации… Вот схема продвижения комплексов новых модификаций на продажу. Сначала сокращали полки в коих они стояли, отправляя технику на ремонт, потом распределяли в другое место и опять сокращали и вот тут уж не таясь продавали. Патриоты — идиоты! Себе оставляли старое, а на продажу пускали новое. Убить мало за такие дела… А вообще-то всё это глупо. Ставит Ленку под удар и никому не нужно. Создаётся впечатление, что все про всё знают и озабочены совсем не боевой готовностью армии, а ищут как бы под благовидным предлогом сокращения ещё чего продать и погреть руки. Они зря кипишаться возле этих бумаг и дискеты. Даже, если это выйдет в печать. Большого шума не будет. Журналисты покричат. В обществе порассуждают, поохают, и на фиг никому это будет не надо. Одних заменят на других и продолжат жить дальше, ничего не меняя, пока есть что продавать. Поэтому Долгов понимая такой кисель, и не дёргался с обнародованием. А вот Лена влезая во всё это, может запросто пострадать. Услышав удаляющиеся к ванне шаги, он, бросив папку на место, пошёл догонять её. Лена плескалась в душе. Никита, не став ей мешать, прошёл на кухню приготовить завтрак. Он сам, не желая того, прирос к этой женщине, её проблемам и сыну. Думал таким способом развлечься, поиграв в детектив, натянуть нос сочинительнице. Но всё вышло совсем не так, и вчера чуть не выставив паруса, бросился в плавание аж в страну любви, правда, напугавшись, прикусил язык. Неужели любовь бывает такой!? Ведь он точно был влюблён и любил сейчас весь мир со всеми его потрохами. И пришла она к нему, к взрослому мужику, так неожиданно и под таким вопросом. А ведь так в его жизни случилось, что ему никогда не приходилось испытывать подобного всплеска чувств. Такого сильного и такого воздушного. Это чувство захватило его целиком, не оставляя места для здравого смысла. Лена вытеснила всё! Осталась работа, больше уже думать не мог ни о чём, только о ней! Не зря ворчат друзья: — "Эта баба из тебя верёвки вьёт. Ты сам ни свой то ли живёшь, то ли плывёшь!" Он, чтоб отвлечься забрал со стула журнал, развернул его, полистал. Прислушался: "О! вода не льётся водопадом. Оля наверняка упаковывает себя в полотенца". Он сложил журнал, положил его на место и спешно занялся делом. Нож забегал по фруктам, кроша их в салат: "Лена любит такой".

Так и есть, она замотанная в полотенце подошла сзади. Обняла, прижавшись щекой к спине туго обтянутой тонким трикотажем. Ей не следовало этого делать, но она не выдержала. Всегда безумно хотелось обнять Долгова сидящего за кухонным столом, просто стоящего у книжной полки или у окна. Посидеть или постоять рядом, обнимая за плечи, погладить небритую щёку, но он всегда был с ней резок и нетерпелив. Сбрасывая руку, раздражённо отмахивался от её тепла. Семён, называя это телячьими нежностями, не хотел понимать её «хотения». И вот сейчас не сдержалась. Вдруг остро захотелось прочувствовать непременно это с ним. Пальцы сошлись на его упругом животе. А сердечко сжалось в ожидании, что будет? Он кинул на стол нож, вытер о полотенце, перекинутое через спинку стула руки, и повернул её к себе лицом, прижав вплотную к груди, так что её руки сошлись теперь за его спиной. Лена нашла в себе силы поднять глаза и внимательно рассматривать его лицо, пытаясь прочитать на нём всё, что её сейчас волнует.

— Ты выспалась, — потёрся он подбородком о её запакованную в полотенце голову, тут же рассыпав тюрбан. Его губы нашли подрагивающий рот женщины и коснулись нежным поцелуем.

Она закрыла глаза и перевела дух. "Как нежно. Я таю". Именно этого ей сейчас хотелось.

— Кофе хочешь?

Не в силах открыть рот, а только покусывая губу, она кивнула. "Можно и кофе". Ей очень, очень хотелось ответить на его поцелуй, но она боялась. И тут его рука, легко пройдясь по спине, подтолкнула её на такой желанный шаг. Она качнулась вперёд, её губы застыв на его губах, попали в плен. С жаром, перекинув руки на крепкую шею, встав на цыпочки, она прильнула к нему. Желание взорваться опалило её: "Романтика для тебя в инициативе женщины, — пронеслось в голове, — сейчас ты увидишь такую инициативу, что голова от фейерверков разлетится". У него не хватило терпения даже унести её до спальни. Сброшенные на пол полотенца устилавшие пол, послужили пристанищем.

— Я хочу кофе, — шептали её губы, — с шоколадом!

— Ты его получишь непременно…

Пока сушила голову феном, он варил по-новому заходу кофе, старый просто остыл. Есть ей почти не хотелось, и она согласилась на бутерброд. Разделив обязанности: он убирает квартиру, она варит обед, занялись выполнением. Бегая, друг к другу поцеловаться и проверить, как идут дела. "Я глупею, — укоряла себя Лена, шинкуя капусту. — Может, чтоб плюхнуться с небес на землю, стоит посмотреть на себя в зеркало. Нет, только не сейчас. Не буду портить такое цветочное среди зимы настроение". Срубив две тарелки своего любимого борща, Никита, отдуваясь, валялся поперёк кровати, а Лена с папкой рядом, разбирая документы. Под её пальцами зашуршали листы, касающиеся Коммерческого центра. "Для какого чёрта он был создан, если не для тёмных дел. Ведь перед ним раскрылись двери складов всех мастей, за какими за семью печатями сберегались стратегические запасы державы. Откуда у него копии приказов такого уровня? не иначе как кто-то передал из контрольно — ревизионной инспекции. Чему удивляться, если по этим бумагам выходит, что замминистры получали зарплату в тех коммерческих фондах на правах консультанта".