Читать книгу "«Сварщик» с Юноны 2 или Медведь просыпается - Сергей Трунов"

мне куда глядеть, и как "вооон ту пимпочку подкрутить, покуда вот сия риска не совместится с той вон меткой". И прочая, и прочая. Я уже с тоской оглядывался куда бы улизнуть и тут, на мое счастье - услышал-таки меня ангел-хранитель! - увидел в окуляре знакомую коляску. Остановив бурные объяснения Карташева, я кивнул: - Артемий Николаевич, к нам пожаловал важный посетитель, пойдёмте, представлю, - и поволок смущенного инженера к экипажу:

- Здравствуйте, Егор Францевич. - Обратился я к бойкому сухопарому старикану, пробирающемуся по стройке, словно брезгливый кот по слякоти, высоко поднимая жилистые ноги в панталонах, - Позвольте представить лучшего инженера-путейца. Карташев Артемий Николаевич.

- Очень рад знакомству, Артемий Николаевич. А я Канкрин Егор Францевич, - и гость, взобравшись на настил-тротуар, крепко пожал сухой ладонью руку пунцового от восторга Карташева. А затем поздоровался и со мною.

Когда инженер, милостиво отпущенный приезжим начальством, где быстрым шагом, а то и переходя на перебежки, вернулся к сиротливому теодолиту, Министр финансов Российской Империи повернулся ко мне, очищая налипшую на штиблеты грязь о край доски и недоверчиво поводя головой: - А ведь юноше работа куда милее придворных речей.

- Да, тут нам повезло, - улыбнулся я.

Канкрин бросил на меня проницательный взгляд водянистых, как у многих его соплеменников-немцев, глаз: - Вот, ехал на дачу в Павловск, гляжу: вавилонское столпотворение! Две недели тому назад тут же не было ничего. Только столбы дальнописца к даче Сперанского подбегали.

- Не было, - подтвердил я, - но мы сейчас по двести - двести пятьдесят саженей в день проходим, вот и добрались досюда, - я топнул ногой.

- Знаете, а ведь там, на заседании Госсовета, я Вам не поверил. - Задумчиво молвил гость, - Думал, что и Вы в сладкоголосые казнокрады подались, - он Недоверчиво покачал головой, - а теперь вижу, что ошибся. - Пристально взглянул на меня, ожидая, не скажу ли чего. Но я только с уважением рассматривал этого легендарного немца на службе России. Он смущенно продолжил: - Я, перед тем как заявиться сюда, проштудировал Ваши бухгалтерские отчёты, переговорил с ревизорами, мммдааа! - он обескуражено развёл руками: - Не только хищений нет, но экономия разительная проглядывается! А накануне пришла вторая экспедиция с золотом с Желтуги. Побольше бы России-матушке таких строек... Вы не в обиде на меня, старика, Николай Петрович?

- Господь с Вами, Егор Францевич! - откровенно изумился я, - Обиды - привилегия сирых. А мне обижаться когда? - я обвел рукой, указывая окрест, охватывая линию дальнописца, насыпь, по которой деловитыми муравьями сновали и копошились люди и лошади с телегами, Карташева с теодолитом, навес временной столовой, жилой городок и прочие объекты гигантского строительства. - Признаться, я Вам даже благодарен.

Посетитель оторвался от разглядывания возведения невиданной по размаху магистрали, вопросительно сложил брови и я пояснил: - После отказа в Госфинансировании железной дороги я принялся искать иные источники. Ибо знаю, что у любой задачки всегда больше одного решения: жизнь не арифметика, а алгебра.

Канкрин с живейшим интересом выслушал меня, поинтересовался: - И что Вы придумали?

- Эта трасса возводится на частные капиталы. И она, по самым скромным подсчётам, даст двойную прибыль. А Государь обещал при успехе частично финансировать последующие линии, - я виновато взглянул на министра русского правительства, памятуя, как он опасался неподъемности бремени строительства железных дорог для России и, об их бесполезности, поскольку грузов у страны для перевозки по ним мало.

Но главный русский финансист задумчиво ковырял носком лакированного штиблета в куче песка, навезенного для укладки в балласт под щебень и шпалы. Я вспомнил о долге гостеприимства: - Егор Францевич, что же мы с Вами на ветру, пойдёмте, я Вас хоть чаем угощу, - и повёл гостя к одному из вагончиков, стоявших на уже возведенной насыпи на временных рельсах, в котором размещалась контора, где по утрам десятники получали наряды, по вечерам закрывали сделанное, а в дни зарплат выдавалось жалование.

В передвижном городке из таких вагончиков жили строители. Но сильнее всего дотошного немца поразили вагончики клуб, библиотека, баня, прачечная и лавка с товарами. В последнюю он поднялся и приценился к материи и мылу. Который дотошно крутил и даже обнюхал, выискивая подвох, а напоследок вознамерился купить. Но продавец потребовал жетон строителя, и я пожал плечами: - Товары только для железнодорожников, даже мне не продадут, тут всё строго, как в Германии, - подмаслил я гостю разочарование.

На стене клубного вагона Канкрин прилип взглядом к картинкам. Словно ребенок из моего времени, разглядывающий диафильм.

- Ай да Мартын! Надо же, - он ткнул пальцем в один из плакатов, где в череде сценок изображены похождения незадачливого подпаска по имени Мартын, нанявшегося на постройку железной дороги с короткими пояснительными подписями, - даже я понял, как безопасно работать с тачкой. Это Вы придумали такие истории в картинках?

- Моя жена, Кончита, - у меня потеплело на душе от удовольствия, а губы сами растянулись в улыбку, - Грамоте-то, увы, наши трудники далеко не все обучены. Вот моя благоверная увидела лубок на базаре, пришла в восторг, да и тут предложила поучительные картинки вместо заумных надписей. Среди рабочих нашлось трое умелых рисовальщиков, ну и вот, - я обвёл рукой ряд больших листов с рядами рисунков, висящих на крючках на наружной стенке вагончика. В моём мире такое искусство возродится в виде комиксов. - Ну, а грамотных, кто желает, по вечерам учим на десятников, смежным профессиям, очень нам недостает умелых работников, - вздохнул я.

С обратной стороны будущей дороги стояли туалеты типа "скворечник" на равном удалении друг от друга, а впереди бочки с питьевой водой.

Чиновник с любопытством ступал по дощатому настилу, а я по ходу пояснял, что по такому удобно ходить и ездить: в сушь без пыли, в слякоть без грязи, лежат на камнях, чтоб вода стекала и не гнили зазряв щели тоже для стока влаги, и ходить и тачки с телегами идут ровно, а при перемещении фронта работ разбираются да перевозятся на новое место.

Когда шли вдоль выемки внимание гостя привлекли цепные транспортеры, движимые важно пыхтящими паровратами. Корзины с грунтом из-за бруствера выползали одна за другой, наверху их споро подхватывали по двое рабочих и тут же переваливали в короб телеги и пустую ловко вешали на крюк цепи, уходящей обратно, вниз.

Но живейшее любопытство высокопоставленного