Читать книгу "Аудиториум. Часть 1 - Алекс Хай"

хлеба с маслом и сосредоточилась на кофе.

— Не выспалась? — прожевав кусок, спросил я.

— Полночи провела у тетушки. Пока три чашки не выпью, не проснусь.

Я кивнул. Оно и понятно. Ирка до безумия была привязана к Матильде. Я покончил с яичницей и тоже схватился за кофейник, пока моя подруга не опустошила его окончательно.

И едва успел перемешать сахар в чашке, как со стороны подъездной аллеи донесся шум.

— Вот и Корф? — спросил я, с неудовольствием глядя на чашку. Видимо, не судьба мне насладиться утром должным образом.

Ирэн подошла к окну и отодвинула занавеску.

— Да, это они. Дядя Вальтер, Алексеев и… еще кто-то. Я его не знаю.

Может Иннокентий? Или мордоворот Саша?

Я залпом выпил свой кофе и поднялся.

— Идем встречать?

— Пожалуй. Если ты закончил.

Мы вышли в холл как раз в тот момент, когда слуги распахнули двери и впустили гостей.

— Ваше сиятельство, — кивнул Корф. — Ваше благородие…

Остальные поклонились. Я же рассматривал незнакомца. Невысокий мужчина средних лет с благообразным ликом, какие писали на византийских иконах. Глубокие выразительные глаза, аккуратно подстриженная бородка на вытянутом лице. Одет дорого, но скромно, словно человек не желал привлекать к себе лишнего внимания.

— Разрешите представить, — Корф указал на незнакомца. — Григорий Сергеевич Салтыков, придворный лекарь Ее Императорского Величества. Ваше высокородие, прошу.

Ирэн чарующе улыбнулась и подала руку лекарю.

— Рада знакомству, ваше высокородие.

— Польщен знакомством, Ирина Алексеевна, — лекарь поцеловал руку Ирэн и обернулся ко мне. — Полагаю, вы знаменитый Михаил Николаевич Соколов?

Я немного смутился.

— Верно, это я. Видимо, слава идет впереди меня. Рад знакомству, Григорий Сергеевич.

Лакеи помогли гостям снять верхнюю одежду. Ирина тут же взяла инициативу в свои руки.

— Прошу за мной, Григорий Сергеевич. Я отведу вас к тетушке.

Салтыков приятно улыбнулся, и мне показалось, что его глаза почти физически залучились теплым светом. Словно при его появлении в доме стало немного уютнее. Очень странное ощущение от присутствия человека. И сила в нем была странная… Ничего опасного, но мощь ощущалась. У Коли Сперанского было по-другому, Коля был более колючим, быть может, из-за юности и шалящих гормонов. А этот Салтыков внутренне сиял, словно майское солнце.

— Разумеется, ваше благородие, — лекарь перебросил саквояж из руки в руку. — Вальтер Макарович сказал, что вашу тетушку беспокоят последствия ментальной травмы…

— Да, все верно. Я расскажу по дороге.

Ирэн увела Салтыкова наверх, а я остался наедине с Корфом и Алексеевым.

— Что ж, прошу в библиотеку, господа, — улыбнулся я и жестом пригласил их войти в боковые двери.

Слуга незаметно скользнул за мной и, удостоверившись, что на небольшом столике было все необходимое для небольшой трапезы, удалился.

— Спасибо, что так быстро привезли лекаря, Вальтер Макарович, — первым делом сказал я. — Ирину это очень утешит.

— Мы все переживаем за здоровье твоей наставницы, Михаил.

И все же, думалось мне, что именно Корф стал причиной трагедии, что произошла с Матильдой. Слишком уж он увивался возле Штоффов, что с его широким кругом обязанностей сочеталось с большим трудом. Причем я не замечал, чтобы там был какой-то выраженный эротический интерес. Скорее отеческий. Матильда и Корф больше походили на закадычных друзей. И я остро чувствовал вину Пистолетыча всякий раз, когда они с Матильдой оказывались рядом. Эта вина, это сожаление словно витали в воздухе и казались неуловимыми, но остро их ощущал.

— Тогда перейдем к делу, — я жестом пригласил гостей рассесться и удивился тому, что уже вел себя в этом доме совершенно по-хозяйски. Привык. — Насколько я понял, есть новости о Васильеве?

Алексеев метнул вопросительный взгляд на начальника, словно просил разрешения взять слово, и тот кивнул. Помощник извлек из кожаного портфеля тонкую папку — картонную, прошитую красными нитками — и передал мне.

— Что самое занимательное, Васильев тебе не солгал, — сказал Корф. — Он действительно являлся младшим дознавателем Тайного отделения.

— Тогда почему…

— Читай, — Пистолетыч указал на папку.

Я открыл папку и уставился на документы из личного дела. Увидел фотографию Васильева. Здесь он был на несколько лет моложе, в мундире при полном параде и на фоне имперского флага и герба. Официальное фото для личного дела. Пробежавшись по строкам, я вскинул брови.

— И правда. Но в Москве…

— Именно. В момент своего появления в Петрополе Васильев находился в официальном отпуске. О его планах в родных стенах, разумеется, ничего не знали.

Может тогда и аудиториумец был настоящим? Тогда появлялся смысл забирать пуговицу…

— Итак, мы имеем сотрудника московского филиала Тайного отделения, который спелся с неизвестным служителем Аудиториума, чтобы… Чтобы что? — уставился я на Пистолетыча.

Корф вздохнул.

— Этого я пока сказать не могу.

— Они следили за нами, Вальтер Макарович. И явно не собирались атаковать. Более того, у меня сложилось впечатление, что их, наоборот, прислали нас защитить. Васильев сказал про пулю — в нас стреляли. Затем встречная машина и мужик с “Колобками”…

— В вас и правда стреляли, — сказал Алексеев. — Автомобиль уже осмотрели специалисты.

— И Васильев явно хотел установить личность тех, кто на нас напал, — добавил я. — Иначе зачем ему записывать мои воспоминания на артефакт? И что с его автомобилем? “Сильвией”.

— Это его личный транспорт, — ответил Алексеев. — Автомобиль уничтожен.

Корф, так и не притронувшись к напиткам, подался вперед.

— Михаил, я вынужден снова просить тебя об услуге. О неприятной процедуре…

— Хотите считать мои воспоминания.

— Да. Чтобы проверить версии, нужно понимать, кем был второй. И нужно увидеть лицо нападавшего.

Примерно такой просьбы я и ожидал. И даже морально подготовился к очередной вспышке боли. Корф, в отличие от Великого князя, деликатностью не отличался.

— Согласен, — ответил я. — Но пока не начали, скажите, пожалуйста, а в Отделении действительно есть психометристы? Ну те, кто считывает образы с предметов…

Алексеев и тайный советник удивленно переглянулись.

— Откуда ты о них знаешь? Это очень редкая специализация. На стыке ментализма и артефактологии.

— Васильев упомянул. Сказал, намеревался показать пуговицу психометристам. Но мне думается, он просто хотел заговорить мне зубы. Или нет?

Мой вопрос, казалось, слегка озадачил Пистолетыча.

— Во всем Петрополе всего четверо таких специалистов высокого уровня, — медленно выговаривая слова, словно тщательно подбирал каждое, ответил он. — Один — член императорской фамилии, второй работает в Аудиториуме, а остальные служат у нас.

— Маловато для такого большого города, да еще и столицы, — удивился я.

— Мало кому конфигурация силы позволяет овладеть этим ремеслом. Кроме того, исторически сложилось, что психометристов обучают не в Петрополе, а в Константинополе. В южном Аудиториуме Магико есть целый факультет.

Всего четверо на всю Северную столицу…

— Странно. Ремесло ведь очень полезное.

— Но опасное, — возразил Пистолетыч. —