Читать книгу "Тайна желтой комнаты - Гастон Леру"

Госпожа Матье вздрогнула и с любопытством, к которому примешивался испуг, уставилась на юного репортера. Что он такое говорит? Как он осмеливается говорить такое?

— У мадам очень элегантная ступня, длинная и, пожалуй, немного крупная для женщины. Она, вплоть до узкого мыска ботинка, вполне соответствует ступне убийцы…

По залу пробежало легкое движение. Рультабий жестом успокоил присутствующих. Воистину можно было подумать, будто он теперь ведет судебное заседание, командуя всеми.

— Следует сразу же оговориться, — заметил Рультабий, — что это ровно ничего не означает и что полицейского, которому вздумается построить свое обвинение только на внешних уликах такого рода, не объединив их общей идеей, почти наверняка подстерегает судебная ошибка. У господина Робера Дарзака тоже следы убийцы, а между тем он не убийца!

Снова движение в зале.

Председательствующий обращается к госпоже Матье:

— Что касается вас, мадам, в тот вечер все произошло именно так?

— Да, господин председатель, — ответила она. — Можно подумать, что господин Рультабий шел за нами следом.

— Стало быть, вы видели, мадам, как убийца бежал к углу правого крыла?

— Да, точно так же, как минуту спустя видела тех, кто нес убитого лесника.

— А убийца? Что с ним сталось? Во дворе уже никого не было, и вы вполне могли заметить его… Он не знал о вашем присутствии, а момент был подходящий, чтобы бежать…

— Я ничего не видела, господин председатель, — простонала госпожа Матье. — В этот момент вокруг стало совсем черно.

— В таком случае, — заметил председательствующий, — верно, господин Рультабий объяснит нам, каким образом убийце удалось скрыться.

— Разумеется! — тотчас же отпарировал молодой человек, да с такой уверенностью, что сам председательствующий невольно улыбнулся. И Рультабий взял слово: — Убийца никоим образом не мог бежать из этого угла двора, куда забрался, иначе мы непременно увидели бы его! А если бы не увидели, то обязательно коснулись бы его! Это до смешного крохотный уголок, маленький квадрат, окруженный оградой и рвами. Убийца сам наткнулся бы на нас, или же мы наткнулись бы на него! Квадрат этот был практически так же наглухо заперт рвами, оградой и нашим окружением, как в свое время Желтая комната.

— Тогда скажите нам… Раз человек оказался заперт в этом квадрате, скажите же нам, наконец, как случилось, что вы его упустили?.. Вот уже полчаса я пытаюсь добиться от вас ответа на этот простой вопрос!..

Рультабий снова вытащил луковицу своих часов, украшавших нагрудный карман его жилета, и, невозмутимо взглянув на циферблат, заявил:

— Господин председатель, вы можете спрашивать меня об этом еще три с половиной часа, все равно я смогу ответить на ваш вопрос не раньше чем в половине седьмого!

На этот раз шепот, пробежавший по залу, не выразил ни досады, ни разочарования. В Рультабия начинали верить. Ему оказывали доверие. Теперь уже всех забавляла та настойчивость, с какой он назначал председателю определенный час, будто договаривался о встрече с приятелем.

Что же касается самого председателя, то, поразмыслив видно, он решил не сердиться на этого мальчика, а, смирившись с неизбежным, веселиться вместе со всеми. Рультабий внушал симпатию, и председательствующий проникся этим чувством. К тому же молодой человек с такой точностью определил роль госпожи Матье в этом деле и так хорошо растолковал каждое ее движение в ту ночь, что г-н де Року вынужден был в какой-то мере отнестись к нему всерьез.

— Ну что ж, господин Рультабий, — сказал он, — как пожелаете! Но чтобы до половины седьмого я вас здесь больше не видел!

Рультабий поклонился председателю суда и, покачивая своей большой, круглой головой, направился к двери, ведущей в зал свидетелей.

* * *

Взглядом он искал меня, но так и не нашел. Тогда я потихоньку выбрался из тисков сжимавшей меня толпы и вышел из зала суда почти одновременно с Рультабием.

Мой изумительный друг встретил меня с распростертыми объятиями. Он был счастлив и на удивление говорлив, восторженно тряс меня за руки.

— Мой дорогой друг, — сказал я ему, — не стану вас спрашивать, зачем вы ездили в Америку. Иначе вы мне, пожалуй, ответите так же, как председателю, что сможете рассказать об этом только в половине седьмого…

— Нет, мой дорогой Сенклер. Нет, мой дорогой! Вам я сразу же отвечу, зачем я ездил в Америку, потому что вы мой друг. Я ездил, чтобы узнать имя второй половинки убийцы!

— Вот как! Вот как! Имя второй половинки…

— Именно так. Когда мы в последний раз покидали Гландье, я уже знал обе половинки убийцы, а кроме того, имя одной из этих половинок. И в Америку я ездил, чтобы отыскать имя другой известной мне половинки…

В этот момент мы как раз вошли в зал свидетелей. Все присутствующие бросились к Рультабию, всячески выражая ему свое расположение. Репортер был очень любезен со всеми, за исключением Артура Ранса, по отношению к которому проявил крайнюю сдержанность. Когда в зале появился Фредерик Ларсан, Рультабий подошел к нему и наградил одним из тех крепких рукопожатий, болезненный секрет которых был ведом ему одному и после которых ощущение было такое, будто у вас перебиты пальцы. Рультабий, должно быть, не сомневался в том, что здорово обошел его, раз выразил свою симпатию таким образом. Ларсан улыбался, уверенный в себе; и в свою очередь стал спрашивать его, зачем он ездил в Америку. Тут Рультабий, взяв его под руку, рассказал ему с десяток анекдотов о своем путешествии. Затем они незаметно удалились, ведя разговор о вещах более серьезных, и я из деликатности отстал от них. К тому же мне хотелось поскорее вернуться в зал суда, где продолжался допрос свидетелей. Я пробрался на свое место и сразу же почувствовал, что публика не придавала особого значения тому, что происходило сейчас, с нетерпением дожидаясь половины седьмого.

* * *

Наконец пробило половину седьмого, и снова появился Рультабий. Невозможно описать волнение, охватившее толпу, когда он подошел к барьеру для свидетелей. Все глаза были устремлены на него, люди старались не дышать. Господин Робер Дарзак поднялся со своей скамьи. Он был бледен как смерть.

Председательствующий торжественно произнес:

— Я не стану требовать от вас клятвы, сударь! Официально вас не вызывали в суд. Однако надеюсь, что нет нужды объяснять вам всю важность слов, которые вы собираетесь произнести здесь. — И добавил угрожающим тоном: — Всю важность этих слов… по крайней мере для вас, если не для других!..

Рультабий, нимало не смущаясь, глядел на него.

— Да, сударь!

— Итак, — продолжал председатель, — мы остановились на том крохотном клочке двора, где скрылся убийца, и вы обещали рассказать нам в половине седьмого, каким образом убийце удалось бежать оттуда, а также назвать его имя. Сейчас уже шесть часов тридцать пять минут, господин Рультабий, а мы все еще ничего не знаем!