Читать книгу "Во славу русскую - Анатолий Евгеньевич Матвиенко"

рот, распахнутый было в возмущённом писке. Он по обыкновению не смотрел в глаза собеседнику, но в той ситуации вряд ли бы кто его попрекнул — взор остановился на воронёной стали, готовой оборвать жизнь в любой миг.

— Читай утренние газеты, мерзавец. Узнаешь о пожаре в графстве Кент. Да-да, вилла Джереми Кунарда под названием Хайфилд сгорела до углей, не спаслись даже слуги. В этом разница между нами, сукин сын. Ты угрожаешь Паскевичу, затем что-то пытаешься делать. Я сразу действую и потом разговариваю с позиции силы.

— Я заявлю в полицию, — выдавил джентльмен, что свидетельствовало о его незаурядном мужестве — не просто говорить такое при виде пистолета, направленного в сердце.

— Чепуха! Нашего разговора никто не слышит. А памятной угрозе, что Фёдора Паскевича мы не увидим, есть очень красноречивый свидетель.

— Князь? Но сэр Эдвард подтвердит, что разговор шёл только о бизнесе и недвижимости. Кому, по-вашему, поверят присяжные? Не вам же.

— Неподкупному свидетелю. На вашем отсталом островке время замерло, словно в болоте. У нас в Европе прогресс мчится семимильными шагами.

Страшный человек высунул руку наружу и требовательно махнул. Через секунду на его коленях появился увесистый саквояж.

— Ты даже не изволил поинтересоваться, зачем я его таскаю с собой. Англичан как обычно губят спесь и самоуверенность.

Похолодев, баронет услышал сквозь треск собственный голос, произносящий роковые слова.

— Вы отнесёте это в полицию?!

— Зачем же, — переводчик закрыл саквояж и вернул его сообщнику, снова взявшись за пистолет. — Отнюдь.

— Снова убьёте кого-нибудь невиновного.

— Ну, вы сами с братом запустили ход событий в печальном направлении, поэтому — не обессудьте. Единственное, что могу обещать вам: следующими трупами окажутся не ваши родственники, не волнуйтесь, а дети кого-либо из самых влиятельных особ Британии. Вот они-то и услышат эти слова, а также рассказ, из-за какого постыдного преступления братьев Кунардов гибнут их чада. Только после этого я уничтожу твоих братьев, сестёр и всех ваших детей, чтобы Богом проклятый род Кунардов исчез с лица земли. Я много грешил, но сим святым делом непременно получу прощение любых грехов.

Баронет булькнул что-то нечленораздельное, что можно было трактовать и как согласие, и как возражение. Русскому же требовалась предельная ясность.

— Да, у вас Фёдор. Его потеря будет ударом для князя Паскевича, но Россия переживёт. Вы можете спрятаться, уехать в колонии, сменить имя. Что же, прячьте заодно братьев, сестёр, племянников, живите как затравленные. Я продолжу убивать детей ваших вельмож, пока они не найдут и не доставят на блюде голову последнего оставшегося Кунарда словно голову Иоанна Крестителя.

— Британия не потерпит подобного унижения! — баронет с размаху кинул на сукно последний козырь.

— Причём тут Британия? — удивился человек с пистолетом. — Я представляю группу господ, не заинтересованных в том, чтобы наших детей захватывали в плен ради гнусных торгашеских целей. Между нашими государствами мир и взаимопонимание. А доказательство вашей подлости, приведшей к гибели невинных людей сейчас и, возможно, таких же в дальнейшем, могут послушать и премьер, и Парламент. В их глазах вы и остальные Кунарды — безродные выскочки, опозорившие рыцарский титул, вами пожертвуют без колебаний. Не нужно всех британцев мерить по своей, очень низкой мерке.

Козырь, битый неумолимой логикой одноглазого злодея, съёжился и слился цветом с зелёным сукном. Баронет примолк, не в силах признать поражение, потом промолвил:

— Фёдор Паскевич в Ирландии. Я могу обеспечить его прибытие в Лондон не ранее чем через две недели.

— Через десять дней в Кале. А после вакаций он вернётся на учёбу. Чему вы удивляетесь?

— А если вдруг…

— Если вдруг с ним что-нибудь случится, я не собираюсь терять времени на разговоры. Сокращу население Британии на три десятка нелюдей-Кунардов, тем самым окажу услугу Альбиону. Так что от души рекомендую принять все возможные меры, дабы с головы Паскевича-младшего волос не упал. Даже случайная его смерть спустит на вас всех собак, — он убрал пистолет. — Десять дней, включая сегодняшний. Время пошло.

Русский покинул экипаж не прощаясь, хоть сейчас это не выглядело по-английски. Через пять минут вернулся напуганный кучер.

— Гони в Лондон! — крикнул ему баронет. Повеление уродливого разбойника стоило выполнить как можно живее.

Фёдор переправился в Кале на девятый день, премного удивлённый спешкой. В Плимуте он написал письмо отцу в Гомель, предупреждая о неожиданном приказе и задержке, конверт отдал учтивому офицеру Королевского флота, моряк пообещал его отправить тотчас же. Фельдмаршал, готовый уже застрелить Руцкого, рассыпался в благодарностях, но тот холодно отстранился.

— Встретимся на Пасху, сударь. Прошу приготовить к тому времени полмиллиона.

— Всенепременно! И я полагаю…

— Оставим это, ваша светлость. Меж нами не может быть дружбы и иных отношений. Берегите Аграфену Юрьевну. Прощайте.

* * *

Во время подготовки акции в Кенте, в коей мне помогла лондонская организованная преступность, наподобие Солнцевских или Люберецких из 1990-х годов, я случайно напал на след мистера Гладстона. Ниточка привела к подонку, который обрёк меня на годы страданий и унижений, разлучил с семьёй. Чем заняться, когда не останется кому-либо мстить, я пока не задумывался.

Мы встретились с Гладстоном, и один из нас не пережил эту встречу. Можно считать это заурядным убийством, можно — Божьей карой, мне всё равно.

В этом мире я убедился: Бог видит всё, поэтому — что предначертано, тому не миновать. Добрый мой совет: бросить академию и закончить обучение на Васильевском острове Санкт-Петербурга, молодой курсант счёл за лучшее проигнорировать. Через год Фёдор Паскевич глупейшим образом погиб в заурядной кабацкой драке. Через месяц вилла Гринхилл сгорела вместе с обитателями. Полиция с недоумением узнала о второй драме в семействе Кунардов на протяжении короткого срока и не сочла нужным раздувать пожар в переносном смысле. Обгорелые тела похоронили, никто не стал их тщательно изучать, да и толку: свинец расплавился от высокой температуры и вытек, а круглые пулевые отверстия сами по себе мало что значат — среди рушащихся перекрытий немало острых предметов нужного размера. Вот только почему никто не попытался покинуть горящий дом?

Потом по Британии поползли гадкие слухи, что покойные братья Кунарды сильно наступили на русскую мозоль. Сам по себе этот слух не слишком был важен, однако он вдруг упал на благодатную почву. Число недовольных российскими успехами значительно превысило количество хорошо зарабатывающих на бизнесе в России и с русскими. Джентльмены в самой большой колониальной державе мира задали вопрос —