Читать книгу "Элементали - Майкл Макдауэлл"

Немного отдышавшись, Большая Барбара спросила:

– Есть ли смысл идти к лагуне?

– Нет, – сказал Люкер, – даже я знаю достаточно, чтобы туда не идти. Ночью? А этот пикап…

– Забудь о пикапе, – вздохнула Большая Барбара. – Мы здесь на всю ночь, получается.

– Получается, да.

Вернувшись в дом МакКрэев, они придумали отговорку, почему их одежда мокрая, но им никто не поверил. Рассказывать о сверхъестественно нагретой воде казалось бессмысленным. Информация о том, что вода в проливе стоит слишком высоко, чтобы его можно было пересечь, хоть и не стала неожиданностью, но повисла камнем у всех на душе, и они долго сидели, ничего не говоря.

До утра оставались долгие часы. Индия заснула, положив голову Люкеру на колени, а он спал, откинув голову на диван. Ли и Большая Барбара лежали в гамаках, подвешенных в гостиной. О суровости ночи свидетельствовал тот факт, что Одесса позволила себе придвинуть кресло-качалку вплотную к креслу Дофина на плетеном коврике, и они качались вместе в тишине и едином ритме.

Глава 31

Они ждали в темноте. Прислушивались к звуку сыплющегося в доме песка, пока наконец их всех не одолел сон. Когда Индия проснулась, то обнаружила, что в комнате все еще темно, и она ничего не видит. Ее голова так и лежала на коленях Люкера, и она скорее чувствовала, чем слышала его дыхание. За диваном Большая Барбара что-то бормотала в гамаке – смотрела не очень приятный сон. Ли тоже дышала с трудом.

Когда ее глаза привыкли к недостатку света, Индия увидела, что Дофин все еще спит в неподвижной качалке. Его рука, которая раньше держала руку Одессы, свисала. Самой Одессы нигде не было видно. Индия поднялась с дивана, не разбудив отца, и прошла через столовую в кухню. На кухонном столе стояли две из трех приготовленных Одессой керосиновых ламп, прикрученных на минимум. Через стекло задней двери Индия посмотрела на дом Сэвиджей.

Бледный свет убывающей луны позволил ей разглядеть идеальный конус песка, покрывавший его – как если бы дом был крошечной моделькой на дне песочных часов. Индия видела такую фигурку в музее диковинок в Касткилле. С дальней стороны торчали башенки на веранде, были видны верхушки фронтонов второго этажа, а третий этаж с окном комнаты Одессы оставался еще не засыпанным. Но все остальное, включая двери и окна первого этажа, было аккуратно, злонамеренно и поспешно погребено.

То, что окружало дом Сэвиджей, не было дюной, ведь дюны – это насыпи неправильной формы, сформированные ветром и приливом. Это же была совершенная геометрическая фигура, которая решила проявиться на том же месте, где стоял дом Сэвиджей. Ее окружность точно пересекала четыре угла здания. Вершина конуса была невидима, но явно приходилась на третий этаж: как будто сотни тонн песка вывалились из другого измерения через единственную точку в воздухе над кроватью Одессы.

– Так вот что они хотели, – шепотом сказала Индия, – все это время они хотели дом Дофина. Что же, теперь они его получили! Эх, была бы у меня камера…

Индия осторожно открыла заднюю дверь, отодвинула сетку и встала на ступеньку заднего крыльца. Она уставилась в темноту, надеясь найти Одессу. Никого не увидев, ничего не услышав, она вышла во двор, поближе к дому Сэвиджей. Теперь стало заметно, что конус песка все еще растет, быстрее всего там, где песок проникал через открытые окна дома. Сыпучие крупинки – миллионы одновременно – бесшумно падали к основанию.

Индия внезапно подумала, что Одесса могла всего лишь подняться из гостиной наверх, и поэтому ее собственный выход на улицу был невероятной глупостью. Она развернулась, чтобы поспешить обратно в безопасный дом МакКрэев, но ее взгляд скользнул по фасаду третьего дома – по сравнению с внезапным шумным разрушением дома Сэвиджей это привычное угрюмое соседство казалось почти безобидным.

В окне гостиной виднелось тусклое янтарное свечение. Потом оно дрогнуло и исчезло. А через мгновение проявилось снова, еще слабее, в обоих окнах второго этажа. Одесса, прихватив керосиновую лампу, вошла в третий дом и поднялась наверх.

Индия не позволила себе тратить время на размышления. Она побежала обратно в дом МакКрэев и тихо вернулась на кухню. Из ящика рядом с раковиной она достала острый разделочный нож и тесак для мяса – оба придется нести в одной руке. Взяв со стола керосиновую лампу и увеличив ее яркость до той, какая должна была быть у Одессы, Индия выскользнула во двор и без колебаний побежала к задней двери третьего дома.

Внутри лампа осветила красную канистру на кухонном столе. Ее не было там неделю назад, и Индия точно знала, что они не привозили с собой в Бельдам из Мобила ничего подобного. Она понюхала воздух и решила, что в канистре бензин. Подтолкнув же канистру на пару-тройку сантиметров по засыпанному песком столу, она обнаружила, что та полная.

Индия огляделась по сторонам, на этот раз с меньшим страхом, чем в прошлый раз. В конце концов, теперь она знала, что внутри третьего дома есть что-то нечеловеческое – по крайней мере обнаружить это было уже не страшно.

Индия вошла в гостиную, держа нож и тесак поднятыми, но при этом расслабленно. Она воспользовалась моментом и с любопытством оглядывала освещенные лампой ранее таинственные предметы и фигуры. Что-то громоздкое оказалось большим буфетом: высокий резной угол остался незасыпанным, а на крохотной полке стоял маленький серебряный горшочек, потускневший до черноты. Картины на стенах были черными от гнили за стеклом, но, внимательно присмотревшись к одной, Индия увидела, что они все относятся к одной серии, изображающей важные муниципальные здания Мобила. Обеденная тарелка из белого костяного фарфора с золотой каемкой упала со стола и наполовину зарылась в песок. Индия потянулась и достала ее. В центре красовалась буква «С». Дюна, как показалось Индии, разрослась еще дальше, потому что просыпавшийся песок стер следы, которые она и Одесса оставили ночью вторника. Внезапно вспомнив званый обед-галлюцинацию, свидетелем которого в этой комнате однажды стал ее отец, Индия бросила тарелку обратно в песок.

Девочка выскочила через узкий проем в гостиную. Она огляделась, автоматически каталогизируя мебель, оплакивая разбитую лампу, и осторожно попятилась от дюны, которая набегала на нее с другого конца комнаты. Она осмотрела ее и поисках движения и приготовилась отрезать ладонь любой руки, которая потянулась бы к ее лодыжке.

Внезапно Индию охватила паника: как она может осматривать это место, словно какой-то дом очередного друга Люкера, к которому она пришла в гости? Что-то зарылось в дюну и теперь медленно движется к ней, чтобы не потревожить песок и не выдать свое местоположение. Что-то ждало ее в одной из четырех спален наверху, и явно не там, где она этого ожидает. И если она ступит на лестницу, ведущую на третий этаж, что-то наклонится вниз через край и уставится на нее сверху вниз. И где сейчас Одесса?

Индия с грохотом бросилась по лестнице на площадку второго этажа, и белый песок летал под ее босыми ногами. Что бы там ни было, скорее всего, оно в комнате, где больше всего песка; что-то еще затаилось в спальне напротив. Две другие спальни, вероятно, не были опасными; их двери Индия попробовала открыть первыми, но обнаружила, что они заперты.