Читать книгу "Возвышение Хоруса - Дэн Абнетт"

– Это все равно что сражаться сразу с четырьмя противниками, – бахвалился он.

Тарвиц знал, что Люций был непревзойденным мастером в бою на мечах. Там, где Тарвицу и остальным воинам приходилось трудиться изо всех сил, чтобы овладеть тем или иным приемом, Люций превращал тренировку в спектакль. К немалому разочарованию собратьев, и его успехи во владении огнестрельным оружием позволяли Люцию не тратить время на стрельбищах. Он с гордостью заявлял, что лично своим мечом истрепал четыре тренировочных стенда. Иногда другие мастера-фехтовальщики, вроде Экхелона или Бразенора, участвовали в его тренировках, чтобы улучшить свою технику. Говорили, что даже сам Эйдолон нередко выбирал Люция спарринг-партнером в тренировочных боях.

Люций носил на поясе длинный древний меч, изготовленный в кузницах Уралса ремесленниками клана Терраватт во времена Объединительных Войн. Это было подлинное произведение искусства, идеально сбалансированное и закаленное. Как правило, Люций сражался в старинном стиле, надев на левую руку боевой щит. Витая рукоять меча была необычно длинной, что позволяло Люцию держать его как одной, так и двумя руками. Он то вращал мечом, словно палицей, то перехватывал меч, чтобы нанести мощный рубящий удар. Теперь он обычно привязывал щит на спину, а добытый в схватке обрубок конечности мегарахнида держал в левой руке в качестве второго меча. Острый край поверх сустава Люций обернул несколькими слоями стальной полоски, оторванной от щита, чтобы предохранить ладонь от повторного пореза. Опустив голову, он шел через бескрайние заросли гигантских трав, с радостью бросая вызов смерти.

Во время двенадцатой по счету атаки Тарвиц впервые увидел, как сражается Люций. Он не отступил ни на шаг и провел серию ударов, умело блокируя все четыре лезвия мегарахнида своими двумя мечами. Тарвиц отметил три возможности нанесения прямых смертельных ударов, но Люций не то чтобы пропустил их, а намеренно не использовал. Он так надеялся на свое мастерство, что не хотел слишком быстро заканчивать бой.

– Попозже мы схватим одного или двух мегарахнидов живыми, – совершенно серьезно сказал он Тарвицу после схватки. – Я посажу их в тренировочные камеры. На занятиях эти существа принесут немалую пользу.

– Они же ксеносы, – угрюмо заметил Тарвиц.

– Если я хочу хорошенько отточить свое мастерство, мне требуется достойный противник. Мне нужна практика. Ты можешь назвать человека, который бы смог мне противостоять?

– Но это ксеносы, – повторил Тарвиц.

– Возможно, это проявление воли Императора, – предположил Люций. – Возможно, эти существа специально запущены в космос, чтобы мы могли улучшить свои боевые навыки.

Тарвиц даже не пытался понять, какие мысли бродят в головах мегарахнидов, но он был совершенно уверен, что даже если у них и имеется какая-то высшая непостижимая цель, то она состоит не в роли тренажеров для людей. Лишь на короткое время он задумался, а есть ли у них язык или культура в том смысле, в каком их понимают люди. Искусство? Науки? Эмоции? Или все эти черты так надежно укрыты за высокотехнологичной броней, что люди не могут их ни заметить, ни различить? Есть ли у них какие-то веские причины охотиться на Детей Императора, или они просто реагируют таким образом на посягательство на свою территорию, как бросается на обидчика пчелиный улей, если его потревожить палкой? Тарвицу даже пришло в голову, что мегарахниды могут атаковать людей и потому, что видят в представителях человечества враждебных чужаков. Ксеносов.

Эта мысль ужаснула его. Не могут же мегарахниды не видеть превосходства человека по сравнению со своим собственным строением? Может, они сражаются из-за ревности?

Люций ни на минуту не умолкал, подробно рассказывая о некоторых тонкостях, которым уже научился в схватках с мегарахнидами. Он даже продемонстрировал один прием, выбрав в качестве манекена стебель травы.

– Видишь? Подъем и поворот. Подъем и поворот. Удар наносится сверху и идет внутрь. Против человека он не пригодится, но здесь как раз подойдет. Я думаю, надо составить специальное руководство. Прием будет называться «Удар Люция». Как ты считаешь, неплохо звучит?

– Прекрасно, – ответил Тарвиц.

– Я что-то нашел! – раздался голос на канале вокс-связи.

Это был голос Сакиана, и друзья поспешили к нему. В почти непроходимых зарослях гигантской травы он неожиданно обнаружил удивительную поляну. Толстые стебли расступились и открыли обширное пространство голой красноватой земли в несколько квадратных километров.

– Что же это такое? – спросил Балли.

Тарвиц хотел сказать, что поляна могла быть расчищена намеренно, но никаких признаков когда-либо росшей на ней травы не было заметно. Со всех сторон поляну окружал высокий шелестящий травяной лес.

Один за другим Астартес вышли на открытое пространство. В густых зарослях было почти незаметно, что группа движется в каком-то направлении, поскольку местность со всех сторон казалась одинаковой. Эта прогалина оказалась нежданной отметиной. Сбивающей с толку неожиданностью.

– Смотрите сюда, – позвал их Сакиан.

Он отошел метров на двадцать от края травы и опустился на колени, что-то рассматривая. Тарвиц понял, что их позвали не только из-за перемены в окружающем ландшафте.

– Что там такое? – крикнул Тарвиц, торопливо приближаясь к Сакиану.

– Капитан, кажется, я понял, – ответил Сакиан. – Но не хочу говорить. Я обнаружил это на земле.

Сакиан поднял предмет, чтобы Тарвиц мог его хорошенько рассмотреть.

Это был вогнутый кусок тонированного тройного стекла, слегка закругленный по краям, примерно по девять сантиметров с каждой стороны. Края были сплющены и явно обработаны машиной. Тарвиц сразу понял, что перед ним, поскольку смотрел через пару таких же приспособлений.

Найденный предмет был частью визора из шлема космодесантника. Какая же сила смогла вырвать его из керамитовой оправы?

– Это то, о чем ты подумал, – сказал Тарвиц.

– Но это не наш.

– Нет, думаю, что не наш. Контур немного отличается. Это «Марк-III».

– Значит, Кровавых Ангелов?

– Да. Кровавые Ангелы.

Обнаружилось первое физическое доказательство чьего-то еще присутствия, кроме них.

– Посмотрите вокруг, – приказал Тарвиц. – Внимательно поищите на земле!

Отряд десять минут занимался поисками. Больше ничего не нашли. Над головами, словно привлеченный их остановкой, стал сгущаться особенно крупный шторм-щит. Ослепительные зигзаги молний срывались с краев тяжелых туч. Свет стал желтоватым, а в наушниках вокс-связи запищали и затрещали грозовые помехи.

– Мы здесь совершенно беззащитны, – пробормотал Балли. – Надо забираться обратно в лес.

Тарвиц удивился. Балли серьезно считает, что в травяном лесу они находились в безопасности?