Читать книгу "Раненые звезды - Сергей Котов"

От разворотной площадки главной дороги, расположенной где-то в полутора километрах от главного корпуса, ходили электробусы до ближайшего городка. Это Кай рассказал. Он ждал меня внизу, в главном холле – пока мне перепрошивали чип, и поздравляли с успешной повторной социализацией.

 Я искренне поблагодарил коллектив врачей, и заглянул в свой бокс, чтобы собрать вещи, накопившееся за время реабилитации: спортивные костюмы, отягощения, эспандеры. Предметы личной гигиены.

Увидев меня с тяжелой сумкой, Кай очень удивился.

– Это… часть оборудования, которое ты заказывал на время реабилитации? – спросил он.

– Ага, – ответил я немного растерянно наблюдая за его реакцией.

– Эм… – Кай почесал в затылке, – ты уверен, что тебе это понадобиться? Там, на полигоне? И одёжка эта спортивная – да, в местном магазине продаются базовые функциональные модели, даже твоего размера – но понимаешь, как бы это сказать… – он зачем-то потрогал себя за нос, – это немного не модно. Понимаешь? Мы же военные! Элита! Должны, как бы это сказать, производить соответствующее впечатление.

Я поставил сумку на пол.

– И? – спросил я, глядя на парня.

– Ну, может, лучше в городе в магаз заглянем, а? – он с надеждой ответил на мой взгляд, – приоденемся хоть. Перед дорогой. Полигон находится в умеренном поясе, там будет чуть прохладнее. На время заданий там будет, конечно, спецформа – но там будут не только задания. Понимаешь?

– Слушай, – ответил я, вздохнув, – моя жизнь началась пять месяцев назад. Понимаешь? Я умер в вакууме! Мои мозги собирали заново по нейронам, – тут я, конечно, немного перегнул палку, но откуда было Каю знать, как дела обстояли на самом деле? – я нифига не помню, как принято!

Он улыбнулся, вздохнув с явным облегчением.

– Давай оставим эту сумку здесь, – предложил он, – твои… конструкции еще могут пригодиться реабилитологам. А остальное пускай идет в переработку, как отслужившее своё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пожал плечами, и направился к выходу, оставив сумку на полированном каменном полу холла.

– Знаешь, – заговорщическим шепотом сказал Кай, когда мы отошли от основного корпуса на порядочное расстояние, – по правде говоря, мы с тобой – шишки такого уровня, что Корпус вполне мог выделить специальный транспорт, чтобы быстро и без помех доставить нас на тренировочную базу. Но они специально направили меня. Чтобы я поехал с тобой обычным транспортом. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул я, – это часть программы реабилитации.

– Точно! – улыбнулся Кай, – здорово, правда? И так деликатно всё вышло.

Я не вполне был с ним согласен. Но решил промолчать.

Электробус появился минут через пять. Плавно подплыл к кондиционированному остановочному павильону и, припав к дорожному покрытию, остановился, выпуская пассажиров. Их было совсем не много: пара дежурных медиков, заступающих на ночную смену, да любители ночных прогулок по побережью.

– Сладкоежки, – прокомментировал Кай, глядя на неброско одетых людей с котомками дождевых накидок за спиной.

– Почему это? – удивился я.

– Как почему? – вопросом ответил Кай; потом спохватился, и добавил, – а. Ясно. Память. Ну, это же собиратели песчаных рапанов! – конечно, на Марсе этот моллюск назывался по-другому, но, раз я не могу это написать по-русски, то пускай будут рапаны.

– Они в дождь выползают на пляж. Охотятся на прячущихся насекомых. Собирательство без использования технических средств разрешено местным законом. Экосистема тут довольно устойчивая, и рапанов море!

– Ясно, – кивнул я, – и что, они реально сладкие?

– Вот доедем до города – будет повод попробовать!

Кроме нас, других пассажиров в автобусе не было. Машина плавно закрыла двери, поднялась на подвеске, и направилась по дороге по направлению к городу.

Я глядел в окно, наблюдая за тем, как мимо мелькают деревья. Наверно, я бы хотел, чтобы хотя бы на какое-то время представить, что оказался на Земле. Но это было совершенно невозможно. Электробус звучал и пах совсем не так, как земные машины. Зелень была чуть другого оттенка. Дорожное покрытие хоть и напоминало привычный асфальт фактурой, но было тёмно-зеленого цвета.

– Тебе грустно? – сказал Кай минут через десять после отправления.

По правде говоря, да, мне было грустно. Только теперь, когда я окунулся в некое подобие нормальной жизни, на меня обрушилось осознание происшедшего.

Я никогда не увижу привычный мир. До его появления два с половиной миллиарда лет! И хотя этот, новый мир, судя по всему, приятное и интересное место – он никак не мог мне заменить родителей. И что там произойдет, в далёком будущем? Считыватели доберутся до Земли? Я как-то особенно отчетливо представил папу и маму. Они рано или поздно поймут, что происходит, я меня рядом нет. Я умер вечность тому назад. Вполне возможно – погиб на чужой и непонятной войне…

– Нет, – ответил я, и неожиданно для самого себя добавил: – да…

– Знаешь, а ты реально очень сильный, – сказал Кай.

Я усмехнулся.

– Правда. Скажу по секрету: тебя даже комиссовать хотели. Считали, что такая потеря памяти приведет к полной деструкции личности. Но у тебя душа воина, хранимая Аресом!

Да, конечно – Как не говорил про Ареса; он назвал имя бога войны, почти повсеместно почитаемого. Насчёт религии в древнем Марсе. Тут был повсеместно распространен политеизм и анимистические религии, при полной свободе вероисповедания. Религиозные войны были, конечно – но остались в далеком прошлом. Концепция загробной жизни при этом в каждом культе была своей, иногда довольно экзотической. Например, последователи Персефоны (я снова пользуюсь именем земного аналога), богини плодородия считали, что после смерти душа человека дробится, и распределяется среди его детей. Соответственно, те люди, у которых детей не было – теряли свою душу.

При этом считалось, что все военные автоматически должны быть привержены культу Ареса. Как я позже выяснил, исключения бывали – в Корпусе служили атеисты, но никогда – последователи иных культов.

– Спасибо, – кивнул я; Кай в ответ осенил меня знамением Секиры.