Читать книгу "Завороженная - Джейн Фэйзер"

Ливия сидела на ступеньках, собаки крутились возле нее, надрывно лая, грозя задушить ее поводками, если она немедленно не отпустит их на волю.

– Ливия, ради Бога, встань со ступенек и попытайся утихомирить этих чертовых псов.

Ливия встала, сунув терьеров подмышки.[2]

– Нам надо поговорить с глазу на глаз, Александр Проков.

Александр озадаченно смотрел на жену. Лицо ее раскраснелось, глаза метали искры. Она не на шутку разозлилась. Интересно, за что именно? Ливия спустилась вниз, по-прежнему держа собак подмышками. Она шла, сведя лопатки, жесткая, как оловянный солдатик. Куда исчезла та нежная и ласковая возлюбленная, которая разбудила его на рассвете? Наверное, туда же, куда уходит тьма, когда восходит солнце.

– В чем дело? – спросил он.

– Ты сам прекрасно знаешь, – заявила она. – Пойдем в библиотеку или в гостиную?

– Мне все равно. Поскольку я не имею представления о том, что ты собираешься мне сказать.

Ливия бросила на него пристальный взгляд. Неужели он действительно не понимает, что ее расстроило? Ливия направилась в гостиную, открыла дверь, спустила на пол собак.

– Поговорим в библиотеке.

– Как пожелаешь, – вежливо поклонившись, сказал Александр. – Прошу, – добавил он, пропуская ее вперед.

Ливия вошла в комнату, Александр закрыл за собой дверь, и Ливия повернулась к нему.

– Насколько я помню, мы договорились обсудить вопросы, связанные с дальнейшим пребыванием в доме слуг, упомянутых в завещании Софии Лейси. Ты знаешь мое мнение. Об условиях завещания я тебе все сказала. И вдруг я узнаю, что по твоему распоряжению Борис сообщил Моркомбу, Мейвис и Аде, что в их услугах больше не нуждаются. Что они слишком старые. – Голос Ливии дрожал от гнева.

– О Боже, – пробормотал Александр. – Если Борис действительно сказал Моркомбу нечто подобное, а я не сомневаюсь в том, что именно это он ему и сказал, Борис явно превысил свои полномочия. Было бы гораздо лучше, если бы Моркомб услышал эти слова от тебя.

– Ты рассчитываешь на то, что я сама уволю и выгоню на улицу слуг Софии? Но я объяснила тебе, Алекс, что не пойду против воли Софии.

Александр вздохнул.

– Я не жду от тебя, что ты выгонишь их на улицу. Но рассчитываю на то, что ты найдешь какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, который позволил бы им остаться в доме, если они этого хотят, но не мешали бы работать моей челяди.

– Твоей челяди? – Ливия попыталась унять бившую ее дрожь. – А как насчет меня, Алекс? Я хозяйка этого дома.

– Конечно. А я – хозяин, и все слуги должны подчиняться мне.

Ливия судорожно сглотнула.

– Скажи, Алекс, в твоей стране случается, чтобы муж наказывал жену? Сажал ее на хлеб и воду, например? Или стегал розгами?

В глазах Александра блеснул озорной огонек. Видимо, ее вопрос показался ему забавным.

– Вообще-то, любовь моя, в России такое не просто случается, но и считается в порядке вещей. Русская православная церковь даже издала свод правил о том, как и за какие провинности муж должен наказывать жену.

– Ты шутишь, – сказала Ливия.

– Нет, это чистая правда, – возразил Александр. – Но я русский только наполовину, поэтому готов следовать русским национальным традициям тоже только наполовину.

– Ничего смешного в этом не вижу, – заявила Ливия.

– Я смеюсь потому, что ты злишься. И абсолютно уверен в том, что, если тоже начну злиться, ничего хорошего из этого не выйдет. – Александр протянул к ней руки: – Так давай, Ливия, пойдем друг другу навстречу. Тогда, возможно, нам и удастся прийти к решению, которое устроит обоих.

Ливия колебалась, но голос разума подсказывал ей, что, отказавшись от протянутой Александром оливковой ветви мира, она ничего не добьется. Она совсем недавно стала ему женой и за это недолгое время успела о нем кое-что узнать. И то, что она о нем узнала, пока ее в основном радовало. Но еще многое, очень многое оставалось ей непонятным. Сколько пудов соли им предстоит съесть, чтобы она могла, не кривя душой, сказать, что хорошо знает своего супруга? Ливия понимала, что не все, что ей предстояло узнать об Александре Прокове, ей понравится. Но если она не может изменить Александра, придется принять его таким, какой он есть.

– Ну, давай же, – повторил Алекс, стоя с протянутыми руками. – Скажи, что ты больше не сердишься на меня, и мы попробуем решить проблему вместе.

Ливия протянула ему руки.

– Ладно, мир, – согласилась она. – Но на условиях, которые не обсуждаются. Их два. Первое: я не согласна с тем, что Моркомб и близнецы нам больше не нужны, и не позволю лишить их работы. Второе: нельзя принуждать их подчиняться Борису. Если они хотят подчиняться мне, так тому и быть.

Алекс приподнял брови.

– А мне они будут подчиняться?

– Не знаю. Возможно. Но дело не в этом.

– Нет, не в этом. – Алекс, нахмурившись, смотрел на Ливию. – Сомневаюсь, что мой повар захочет делить с ними кухню.

Ливия рассмеялась.

– Ему и не придется. Ада и Мейвис категорически заявили, что не станут делить с ним свою кухню.

– Насколько я понимаю, ты не настроена на компромисс? – спросил Алекс с металлом в голосе. – Я делаю все, что могу, а ты не хочешь мне помочь, Ливия!

Ливия скрестила руки на груди.

– Мы говорим о людях, Алекс, – ответила она. – Живых людях. Нельзя рассуждать о них так, словно они пешки на шахматной доске. В России к слугам принято относиться как к пешкам?

– Наши слуги – крепостные. Рабы, – сказал он. – С ними обращаются непозволительно дурно. Но я принимаю как должное то, что в других странах иные нормы. Так что в качестве первого шага предлагаю тебе поговорить с Моркомбом и близнецами и спросить, что они знают о том, как решить эту проблему.

– И если мы между собой придем к компромиссу, который устроит всех, на тебя можно рассчитывать? – осторожно спросила Ливия.

– В том случае, если этот компромисс удовлетворит все заинтересованные стороны.

– А если Бориса невозможно будет убедить?

– Если ты сможешь убедить меня, что возражения Бориса необоснованны, тогда, разумеется, я поддержу тебя.

Ливия задумалась над словами Александра. Все-таки странное у него представление о компромиссах. Алекс, ничтоже сумняшеся, переложил все бремя ответственности на ее плечи, но хоть готов рассмотреть ее точку зрения, в чем она сильно сомневалась до начала разговора.