Читать книгу "С тобой мои мечты - Мэй Макголдрик"

«Что ж, может быть, и так, — подумала Вай, но тут же возразила себе: — Нет. У Неда не было никакого права бить меня, хоть он и мужчина. Как несправедливо устроен мир». От этой мысли Вайолет замутило.

В конюшне было пустынно. Собака Мозеса, завидев девушку, заковыляла к ней, виляя хвостом. Задняя лапа несчастного животного была все еще в лубках и туго перевязана полосками полотна. Обнюхав Вайолет, собака вернулась на соломенную подстилку. Вайолет прошла через хозяйственную пристройку и оказалась в небольшой комнатке, которую занимал Мозес.

Здесь было чисто и уютно. Рядом с тюфяком Вай обнаружила аккуратно сложенную одежду для штопки. Она достала из фартука наперсток, нитку с иголкой и принялась за работу.

На сердце у Вай было так тяжело, что из глаз то и дело капали слезы. Она хотела бы навсегда остаться в Мелбери-Холле, но боялась, что придет время, когда ее выгонят отсюда с позором. Это нередко случается с такими девушками, как она. С девушками, которые готовы отдать всю себя, лишь бы получить то, чего им хочется.

Что ж, остается воспользоваться тем временем, которое у нее еще осталось, а потом будь что будет. Кто знает, что принесет ей будущее. Вайолет взяла в руки ветхую рубашку Мозеса. Именно это ей и было сейчас нужно. Время, чтобы побыть одной.

Услышав голоса, Вайолет поспешно закуталась в шаль, скрывая лицо. В комнату вошли Амина и Джоуна, а за ними и Мозес. Эх, пора бы знать, что Бесс не умеет держать язык за зубами. Амина принесла с собой миску с едой, а Джоуна — деревянную чашу. Они смотрели на девушку с сочувствием и тревогой, но Мозес был вне себя от гнева. Его черные глаза метали молнии. Казалось, конюшня вот-вот запылает.

— Вайолет кто-то обидел. — Старый негр протиснулся вперед и склонился над девушкой, потом осторожно убрал шаль с ее лица. — Кто это сделал, Вай? — Вайолет смущенно опустила Голову на грудь, но Мозес мягко взял ее за подбородок и заставил поднять глаза. — Никто не смеет обижать Вай. Я убью его.

Вайолет сжала в ладонях его огромный кулак и решительно покачала головой. Из глаз ее полились слезы. Она поняла, что не сможет отгородиться от всех и остаться одна. Эти люди любят ее.

— Я не хочу, чтобы ты кого-то убивал ради меня, Мозес. Ты здесь, со мной, и мне уже гораздо лучше. Теперь я в безопасности. И больше мне ничего не нужно.

После несчастного случая жизнь Лайона разительно изменилась. Прежде лорд Эйтон всегда находился в самой гуще событий. Бурля неиссякаемой энергией, он вечно пребывал в движении, а теперь его будто выбросили из жизни. Сквозь крошечное окно ему оставалось лишь наблюдать за тем, что происходит в окружающем мире.

Никогда прежде Лайону Пеннингтону не приходилось глядеть на свою собственную жизнь… сквозь замочную скважину. Он все чаще ловил себя на том, что его стали интересовать нюансы, малейшие изменения в настроении других людей, интонации, оттенки. Он неожиданно открыл для себя одну простую истину: пока человек способен дышать, он жив. Лайон с удивлением обнаружил, что его отношение к своей судьбе постепенно меняется. Теперь он был готов принять жизнь со всеми ее тяготами.

Утром, еще до прибытия гостей, Лайон присоединился в людской к Миллисент. Там она проводила занятия с несколькими младшими детьми. Ученики, оживленные и веселые, вели себя довольно шумно, но Миллисент обращалась с ними терпеливо и доброжелательно.

В Мелбери-Холле умели радоваться самым простым вещам. Жизнь здесь была скромной, но приятной. К чести Миллисент, здесь было не принято жаловаться и ныть. Никто из обитателей поместья не предавался воспоминаниям о своих прежних страданиях и не думал сравнивать прошлую жизнь с нынешней. Хозяйке Мелбери-Холла удалось создать тихую гавань, где люди много работали и жили счастливо.

Совсем иначе представляла себе Эмма жизнь в Баронсфорде, если она вообще задумывалась над такими вещами. Лайон тряхнул головой, стараясь прогнать неприятные мысли. Сейчас ему совершенно не хотелось думать о прошлом.

Взгляд лорда Эйтона задержался на профиле жены, сидевшей у окна рядом с миссис Тримбл. Пасторша продолжала что-то говорить, но Лайон заметил, что мысли Миллисент витают где-то далеко. Сам Эйтон все утро мог думать только об одном — о ночи, которую они провели вместе с женой, предаваясь любви. И теперь, наблюдая за Миллисент, он пытался угадать, не думает ли она о том же самом. Леди Эйтон рассеянным жестом прижала пальцы к своим соблазнительным губам. С каким восторгом он целовал эти полные чувственные губы!

Лайон с восхищением смотрел на Миллисент, любуясь нежным румянцем на ее щеках. Эта женщина менялась у него на глазах. Лайон сам себе удивлялся, что когда-то она показалась ему простой и невзрачной. Он поражался, как она красива, каждый раз находя в ее облике что-то новое, словно множество вуалей скрывало ее лицо. Снимая их одну за другой, Лайон всякий раз видел перед собой новую женщину. Медленно, шаг за шагом, он приближался к ней. И Миллисент позволяла сорвать с себя еще один покров.

Взгляд леди Эйтон скользнул по лицам гостей и встретился с настойчивым взглядом мужа. В сияющих глазах Миллисент Лайон увидел бесконечную нежность. То было воспоминание о пережитых мгновениях счастья и обещание новых. Эйтона охватило исступленное чувство восторга. Он вдруг ощутил, как оживает и наполняется силой его тело. Как бы ему хотелось остаться с Миллисент наедине! Эта женщина пробудила в нем ненасытного зверя. И теперь Лайон не мог дождаться, когда же она вновь окажется в его объятиях. Словно прочитав его мысли, Миллисент отвернулась. Ее щеки вспыхнули от смущения.

— …чтобы обновить и расширить здание школы. — Лайон вежливо кивнул в ответ преподобному Тримблу, не имея ни малейшего представления, о чем только что сказал священник. — Граф Станмор и его супруга находят, что сейчас самое время. Они твердо убеждены, что школа должна носить имя мистера Каннингема. Молодой человек отличался редкой преданностью своему делу и самоотверженно учил наших детей. Мне тоже думается, что это прекрасный способ увековечить его память.

— Ну конечно, прекрасная мысль. — Лайон вспомнил, что ему уже доводилось слышать имя бывшего школьного учителя от Гиббза. — Как давно умер этот мистер Каннингем?

— Полтора года назад, — ответил Тримбл.

— Кажется, вы говорили, он был молод?

— Он был примерно вашего возраста, милорд, и тоже был шотландцем.

— И как же он умер? Последовала небольшая пауза.

— Его застрелили.

— В самом деле? Несчастный случай на охоте?

— Едва ли, милорд.

Наступила неловкая тишина. Преподобный Тримбл откашлялся. Бросив быстрый взгляд в сторону Миллисент, он принялся объяснять:

— Мистер Каннингем нашел свою смерть в Мелбери-Холле… внизу, в Гроув.

Лицо Миллисент исказилось от боли. Она опустила голову и уставилась в пол невидящим взглядом. Лайон неожиданно вспомнил, что во время прошлого визита преподобного Тримбла его жена тоже в какой-то момент замкнулась и ушла в себя. Неужели причина в одном и том же?