Читать книгу "Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер"

Подумав, Профессор вручил Сэму большой желтый шелковый платок.

— В случае опасности, если поймешь, что попал под подозрение и решишь сбежать и вернуться сюда, повесь этот платок в окне, которое выходит на Бедфорд-сквер. Сомневаюсь, что мы сумеем помочь, но постараемся.

Напоследок Мориарти еще раз напомнил об осторожности и предложил пользоваться кодом.

— Ты знаешь какие-нибудь детские стишки?

— Да, сэр. Много.

— Они для такого дела подходят лучше всего. Ты будешь Джорджи-Порджи. Помнишь его?

— Это который «поймает девчонку и ну целовать»?

— Он самый. Все свои донесения подписывай этим именем. Если же к тебе придет человек от меня, он скажет «пудинг и пирог». Тому, кто этого не скажет, не верь. И вот что еще, Сэм. Если ты подведешь или предашь меня, я найду тебя даже на краю света, я достану тебя из могилы и обреку на вечное проклятие. Я буду преследовать тебя до конца, днем и ночью. Ты не будешь знать покоя. Слышишь меня, Сэм?

— Слышу, Профессор.

Во второй половине дня в дом пожаловал Джордж Джиттинс, который, поднявшись наверх, добрый час провел в кабинете Мориарти. Разговор начал Профессор:

— Все, что я скажу здесь, предназначается только для твоих ушей, Джордж, но никак не для языка.

Перед уходом Джиттинс почтительно поцеловал печатку на пальце Мориарти.

На следующее утро Сэм Брок таинственным образом исчез, и ярость Мориарти не знала границ. Остальные старались не попадаться под его горячую руку.

Исчерпав запас злобы, Профессор удалился к себе и сел перед портретом Джорджианы, герцогини Девонширской. Его переполняла радость. Хотелось смеяться и танцевать. Устроившись поудобнее, он мысленно проиграл сонату Бетховена «си-минор номер 14».

Скоро, совсем скоро он снова сможет играть на пианино и исполнять свои любимые вещицы.

Мориарти подумал о своей матери, научившей его играть, и о том вечере, когда он в последний раз видел лунную дорожку на тихой воде озера Люцерн в Швейцарии.

Глава 16

ПЕЧАЛЬНЫЙ ПАСТУШОК

Лондон:

22 января 1900 года

Первым делом, которое Альберт Спир назначил на понедельник, была встреча с архитектором Иэном Хантером, на которую он отправился вместе с Гарри Джаджем. Встреча состоялась в помещении склада в Попларе, огромном здании размером немногим больше двухэтажного дома, длиной не менее двухсот ярдов и шириной примерно пятьдесят. С обеих сторон фронтона — восточной и западной — имелись большие двойные двери. От посторонних глаз склад скрывала кирпичная стена, утыканная по верху осколками стекла. Доступ ограничивался высокими чугунными воротами, дополнительно укрепленными огромными замками. Кроме того, для охраны строения имелась внушительная сторожка.

Место это, как представлялось Спиру, могло стать даже лучшей штаб-квартирой, чем старый склад в Лаймхаузе. Не теряя зря времени, он приступил к объяснениям, подробно рассказав Хантеру, что именно от него требуется.

Во-первых, внутренние стены помещения следует выровнять и обшить крепкими дубовыми досками, оставив все сломанные для внешней обшивки с тем, чтобы снаружи здание выглядело сильно обветшавшим, давно пришедшим в упадок. На расстоянии шести дюймов от наружной деревянной обшивки следует возвести кирпичную оштукатуренную стену, а пространство между ними заполнить опилками и стружками для усиления звукоизоляции. Подобным и даже более сложным образом должно перестроить крышу.

Человек, случайно забредший сюда, увидит лишь пустое, давно заброшенное, огромное складское помещение с облупленными стенами. Фактически конечный результат будет являть собой выдающийся образец оптической иллюзии. Стены дальнего края здания будут содержать в себе тайные коридоры и комнаты, где смогут найти ночлег до пятидесяти-шестидесяти мужчин и женщин. Здесь будут находиться туалеты, кухни, кладовки и столовая, в которой смогут без всяких помех питаться постоянные обитатели этого жилища, а также желанные посетители.

В другом конце — на западной стороне — будут располагаться личные апартаменты профессора Мориарти, просторные и уютные. Они будут проходить по всей ширине дома, над комнатой, которая станет выполнять роль приемной, где ожидающие аудиенции смогут спокойно отдыхать, пить чай или более крепкие напитки. Профессор будет отправлять здесь правосудие, отсылать подручных выполнять его приказы, замышлять преступные дела — и дерзкие налеты, и никому не заметные кражи.

Хаккет прибыл вместе со старшим прорабом, тогда как Хантер захватил с собой пару помощников, которые производили замеры и делали соответствующие записи. В какой-то момент Хаккет признался, что у него имеются старые чертежи, по которым выполнялись работы в Лайм-хаузе. Размеры, конечно, были другие, однако архитектор мог получить четкое представление даже на основании этих старых чертежей. После продолжительного разговора с Хаккетом Хантер объявил, что ожидает завершения к Рождеству, то есть спустя одиннадцать месяцев. Хаккет согласился с ним и с довольным видом пообещал, что его люди будут «работать шустро, как вошки, которым не сидится на месте».

Стоявшему среди голых стен Спиру показалось вдруг, что он чувствует старые запахи Лайм-хауза: изысканные ароматы кухни, в том числе и прелестные запахи горячей выпечки, жарящихся колбасок и кипящих в котлах вкусных супов вкупе с ароматом свежих цветов, которые каждый день приносили девушки. Он почти слышал старые, отдающиеся гулким эхом звуки: цокот лошадиных копыт по мощеной брусчаткой мостовой; пронзительные ноты еврейской арфы или фисгармонии, на которой подбирал мелодии кто-то из парней.

Профессор остался доволен, когда Спир вернул ему старые чертежи. До полного завершения работ по дому на окраине Вестминстера требовалось еще два месяца; все должно было быть готово к приезду Артура на пасхальные каникулы.

В то же самое утро Сэл Ходжес отправилась подбирать ткани и фурнитуру, ковры и прочие аксессуары для обустройства интерьера.

— Полностью предоставляю ей этот выбор, у нее глаз наметан, — признался Мориарти в разговоре с Фанни Пейджет. — Но если вдруг ей понадобится помощь, не откажи в совете. В конце концов, у тебя было больше возможностей видеть, как украшают свои дома аристократы и джентльмены вроде сэра Джона и леди Пэм. — С этими словами он нежно ей улыбнулся. — Меня приятно поразило то, что ты сделала с коттеджем в поместье сэра Джона. Буду рад, если ты и в Попларе возьмешь на себя хозяйственные дела, как в старые добрые времена.

Фанни была не вполне уверена, что ей хочется возвращаться в «старые добрые времена», но промолчала. Пип сказал, что говорил с сэром Джоном Грантом, и тот пообещал оставить коттедж за ними, пока они не вернутся из Лондона, куда уехали по якобы срочному делу.

Вообще-то, в данный момент Сэлли Ходжес вовсе и не нуждалась в посторонней помощи. Она взяла с собой свою юную протеже Полли. Долгие годы Сэл следила за тем, чтобы девочка получила хорошее образование, научилась свободно говорить по-французски, немного по-итальянски и немного по-немецки. Полли также хорошо читала и писала, изучала латынь и греческий, сделалась превосходной портнихой и обладала несомненным талантом ловко управлять прислугой, делая это тактично, но добиваясь неукоснительного выполнения своих требований. Может быть, мечтала Сэл, со временем Полли возьмет в свои руки бразды правления всем заведением.