Читать книгу "Ксенотанское зерно - Константин Костинов"

На мгновение Роттенблюму показалось, что на одном из листов проставлен его родовой герб. Герцог нагнулся и, пока Апфельмаус смотрел на что-то, видимое только ему, поднял бумаги.

Нет, герб ему показался… Что?!

Этот… Этот… Этот…

Он хочет стать королем?!

– Что это?! – рявкнул Роттенблюм.

Ошеломленный превращением говорящего кота в улетучившееся черное облачко, Апфельмаус медленно повернулся…

– Как вы посмели?! – Он увидел свой План в грязных руках этого ничтожества Роттенблюма.

– Как я посмел?! Ты, желто-розовая синева, хочешь стать королем? Думаешь, мои друзья позволят тебе им стать?

– А кому же? Или у них есть выбор?

– Есть! Я – этот выбор!

– Вы? Не смешите меня! Старая династия давным-давно потеряла всяческое уважение.

– А Новая никогда им не пользовалась! Все дворяне мечтают о возращении Старой.

– Они просто думают, что один краснолицый глупец сможет подняться до уровня короля Зебеля!

– Ах так?!

Одним рывком Роттенблюм разорвал листы, которые держал в руках. Задохнувшийся Апфельмаус выхватил шпагу:

– Защищайтесь, герцог!

Дружинники и того и другого, стоявшие у ворот, дружно застонали. Апфельмаус вызывал герцога цу Роттенблюма на поединок уже три раза. Если бы он владел шпагой хотя бы на уровне Роттенблюма…

Зазвенела сталь. Так неожиданно начавшийся поединок сразу же пошел по натоптанной дорожке: разъяренный Апфельмаус прыгает со шпагой, пытаясь достать Роттенблюма, тот полулениво отмахивается, подогревая пыл противника ядовитыми замечаниями:

– Ну что же вы, герцог? Неужели некому было преподать вам урок фехтования? С нашей последней встречи ваше умение вовсе не улучшилось!

– Но… и… не… ухудшилось…

– Сдавайтесь, герцог! Вы уже выдохлись! Шпага – не перо, к которому вы привычны!

– Апфель… маусы… никогда… не отступали…

– Да неужели?

Несколькими рассчитанными выпадами Роттенблюм заставляет Апфельмауса отступить на несколько шагов… Еще… Еще…

Сапог Апфельмауса наступает на одну из бусин. Пытаясь удержать равновесие герцог машет руками, шпага описывает невозможный зигзаг…

– Кар! – Ворон, наблюдавший за поединком, как будто хотел сказать: «Так тоже неплохо».

Шпага Апфельмауса вонзилась в грудь Роттенблюма на пару ладоней. Умирающий герцог нанес последний в своей жизни удар… Роттенблюм был грубым, самоуверенным и невежественным, но если он хотел убить – он убивал.

Апфельмаус умер мгновенно. Роттенблюм – через несколько мгновений.

Подбежавшие дружинники остановились полукругом.

На каменных плитах площади аббатства лежали проткнувшие друг друга шпагами герцог Генрих цу Роттенблюм и герцог Гельмут цу Апфельмаус.

Старая и Новая династии закончились.

В небольшой комнатке маленькой гостиницы, затерянной в кривых переулках столицы, одной из тех гостиниц, где гостям не задают вопросов, расхаживал туда-сюда молодой парень в зеленых штанах и белой рубашке с закатанными рукавами.

Перед ним, привязанные к двум стульям, сидели девушка и немолодой мужчина. Они казались отцом и дочерью, так как были одинаково одеты: в черных куртках и зеленых штанах, точно таких же, как и на единственном свободном человеке.

«Может, это секта? – подумал бы человек, случайно сюда заглянувший и не знающий в лицо Якоба, Ирму и Рудольфа. – Или солдаты неизвестного полка?»

– Что делать? – Якоб остановился и посмотрел на своих пленников.

Рудольф промолчал. В данный момент он тихонько пытался выкрутить запястья из спутавших их кожаных ремней, и ему было не до разговоров.

Ирма тоже промолчала. Потому что этот подонок-мерзавец-быдло-подлец-предатель-крестьянин завязал ей рот!

– Короля нет в городе, – продолжал Якоб. – С ним уехали личная гвардия и монахи. Что делать? Что мне с вами теперь делать?

Подмастерье тоже исчез.

Глава 31

Цауберадлерское аббатство… Ничего мрачного или страшного не было в этих стенах. Не больше, чем в любом монастыре. В конце концов, монахи строили его для себя.

Теперь в заброшенном монастыре находилось гнездо заговорщиков, планирующих свергнуть законного короля. Здесь же свила гнездо могущественная нечисть. Сегодня утром на каменных плитах площадки у ворот погибли два человека, сломав этим множество планов.

Монастырь не стал мрачнее.

Ну, разве что для заговорщиков.

– Ирма похищена. – Герцог цу Юстус сидел во главе длинного неподъемно-тяжелого стола в бывшей монастырской трапезной. – Ирма похищена. Погибли оба наших кандидата на престол. Оба…

За столом, где раньше помещалась вся братия, сидело не так уж много человек. Цу Юстус, цу Гольденберг, цу Гольденсаат, цу Бальтазар… Ведьма Фукс, забросившая ноги на скамью. Она и на стол бы их положила, но боялась. Да, Фукс боялась.

За столом сидел еще один человек.

Полно, да человек ли?

Широкополая шляпа, закрывающая вместе с глазами пол-лица, не позволяла это понять, но заговорщики знали, кто сидит вместе с ними.

Грибной Король.

В помещении находились также и слуги, и стражники, и несколько студентов. Но людьми их можно не считать. Достаточно взглянуть на их левое ухо.

Нет, людьми здесь были только трое.

– Колдовство! – заявил Гольденсаат. – С чего бы этим двум дуракам убивать друг друга? Ясное дело, их околдовали!

– Фукс, ты проверила? – Герцог цу Юстус понял, что никто больше говорить не хочет.

– Да. – Ведьма скинула ноги со скамьи и села ровно. – Никакого колдовства. Их никто не околдовывал. Они сами – сами, генерал! – ввязались в бой и сами убили друг друга.

– Апфельмаус? – фыркнул Гольденсаат. – Да этот трус не знал, как шпагу в руках держать! И он убил Роттенблюма? Не верю! Ты потеряла нюх, ведьма!

– Предлагаю, – мгновенно окрысилась Фукс, – понюхать самому! Может, сможешь унюхать что-нибудь, кроме собственного…

– Фукс! Ты отвечаешь за свои слова?

– Отвечаю. Там не было колдовства. Случайность. Апфельмаус наступил на рассыпанные бусины и, пытаясь удержать равновесие, совершил неожиданный для Роттенблюма выпад.

– Бусины рассыпали специально! – Гольденсаат не унимался. – Их специально разбросал кто-то…

– Кто знал, что эти два петуха сцепятся у монастырских дверей? У вас есть знакомые пророки?

– Кстати, – вмешался в разговор Гольденберг, – почему они оба оказались у нас одновременно? Мы собирались разговаривать с ними раздельно.