Читать книгу "Язык его пропавшей жены - Александр Трапезников"

— От них осталась только одна керамика, — грустно добавил он. — Да еще могилы, в которых были захоронены в скрюченном положении люди с черепами долихоцефальной и мезоцефальной формы. Одновременно с хеттами — или в промежутках между отдельными волнами их переселения — пришли сюда и другие индоевропейские народы, среди них лувийцы, второй древнейший малоазиатский народ индоевропейского происхождения. По одной из версий — и праславяне тоже.

— Вот что я все время и ожидал услышать, — усмехнулся Вадим.

— И услышите еще не раз, — ответил ему Велемир Радомирович. — И я еще вот что вам скажу. Всегда считалось, что греческая культура рождена единственно «гением Эллады» и вышла из него словно Афина из головы Зевса. Но археологические открытия в Месопотамии и Сирии показали, что многое из того, что мы принимали за оригинальный вклад греков, было лишь унаследованной и преумноженной лептой вавилонян, ассирийцев, финикийцев, египтян и, как мы видим, хеттов. Ведь родиной греческой классической культуры была не материковая Греция, а малоазиатское побережье с Эфесом, Милетом, Галикарнасом, Книдом и островами Хиос, Лесбос и Самос — эта богатая кайма на большом куске материи бывшего Хеттского царства.

Впереди уже показался пригород Владимира. Заканчивая свою речь, Велемир Радомирович добавил:

— Исследование греческой мифологии свидетельствует, что греки в весьма значительной степени черпали ее содержание именно отсюда. А если они черпали здесь сюжеты своей мифологии, почему бы им было не почерпнуть из того же источника и нечто иное? Например, некоторые производственные навыки, физико-математические знания, астрономические и медицинские сведения. Большинство ученых как раз в этой передаче эстафеты предшествующих достижений науки грекам видят величайшую историческую заслугу хеттов. Но разве хетты не передали свои знания и народам Ближнего Востока, прежде всего иудеям, финикийцам и предшественникам обитателей нынешнего Ирана и Закавказья? Не соответствует ли истине, что этруски, русские, перенесли некоторые элементы хеттской культуры в Италию, а кельты — в Среднюю и Западную Европу прямо, без посредничества греков? А ведь, сколько об этой культуре мы еще не знаем! Какие ответы принесет дальнейшее изучение царства хеттов, и какие новые вопросы всплывут из глубин тысячелетий, когда археологи перекопают Малую Азию столь же тщательно, как Египет и Месопотамию?

— Стоп! Приехали, — произнес Гаршин, останавливая джип на Соборной площади Владимира, который почему-то встречал их тревожным колокольным звоном. — Здесь тебе на все эти вопросы дадут полный ответ. А что сегодня за праздник?

— Да просто Божий день, — ответил Толбуев. — До Петра и Павла еще неделя. Сам не пойму.

— Что-то случилось, — высказалась Марина. — Вадя, спроси у кого-нибудь.

Но юрист, надув губы, остался сидеть в машине. Не хотелось, чтобы другие думали, что им помыкают. Из джипа вышел Иван, а через несколько минут вернулся.

— Поглядите-ка туда, — сказал он, указывая на белокаменный монумент, установленный в честь 850-летия Владимира. На усеченной трехгранной пирамиде стоял бородатый черный человек и что-то орал. Однако из-за колокольного гула слов было не разобрать. Внизу толпился народ.

— Это каким же образом он туда залез? — поинтересовался Велемир Радомирович.

— Каким — не важно, главное — что орет? — усмехнулся Иван. — А кричит он: «Аллах акбар!». Отморозок игильский. Хочет показать, что они уже и этот древний русский город под себя подмяли. А православные в колокола бьют, чтобы, значит, заглушить его вопли. Нет чтобы залезть да сбросить придурка.

— А полиция где? — спросила Марина.

— Она их не трогает, — заметил Гаршин. — Скоро вот так же и Собор Василия Блаженного оседлают.

— А может, мне его вниз скинуть? — предложил Иван.

— Не вмешивайся, — ответил отец. — Тебя же и посадят. За разжигание национальной розни.

— Поехали отсюда, — сказал Велемир Радомирович. — Пусть сами разбираются. Если не хотят окончательно в рабов превратиться.

До Иваново ехали молча, в каком-то подавленном состоянии. Противно было, словно их всех измазали в чем-то липком и грязном. А что делать? Но ближе к Кохме настроение немного улучшилось. А когда слегка перекусили в шуйском ресторанчике и отправились дальше, Велемир Радомирович, чтобы отвлечь спутников от навязчивых мыслей, вновь заговорил на свою излюбленную тему:

— О венетах-то мы как-то и позабыли… А я ведь обещал.

— Обещанного три года ждут, — быстро спохватился Вадим. — Так что подождем и дальше.

— Нет уж. До Вичуги я еще успею кое-что рассказать.

Но… не успел. Его хватило только на несколько фраз:

— Венеты или венеды — еще одно таинственное племя на земле. Начало русско-венетского суперэтноса следует относить к эпохе неолита и энеолита. Это пятое тысячелетие до нашей эры. Но что мы вообще о них знаем? Среди всех славянских племен, которые попадали в поле зрения отечественной лингвистики, наименее известным осталось именно венетское наследие. А их исходный язык служил основой для всех первых индоевропейских языков. Это протославянский язык, если уж говорить точнее. И все этрусские надписи, между прочим, теперь дешифрованы как буквенные славянские…

Сказав это, Велемир Радомирович стал… засыпать. Прямо на ходу. Вот говорил человек с необыкновенным увлечением, а потом вдруг — раз — и уснул. Устал, видно, до предела.

— Не будить ни в коем случае! — тихо, но требовательно произнес Вадим. — И мы отдохнем вместе с ним.

Так и ехал Толбуев до самой Вичуги, раскачиваясь в такт движению и что-то еле слышно бормоча себе под нос. А в Кинешме они сделали последнюю остановку перед Юрьевцем. Теперь оставалось уже немного. Час езды, не больше. Проснувшись и закурив, наконец-то, на свежем воздухе свою «волшебную» трубку, Велемир Радомирович произнес:

— Так на чем я остановился? Ах, да. На том, что славяне — одна из наиболее многочисленных и древних групп среди индоевропейских народов. Многие лингвисты высказывают мысль, что с этногенетической точки зрения русско-венетские народы, то есть славяне, представляет собой стержневой массив индоевропейцев. От него по его пространственной «периферии» постепенно, в течение тысячелетий, отпочковывались другие индоевропейские народы: хетты, армяне, греки и так далее.

В это время у Гаршина зазвонил мобильный телефон. Толбуев замолчал, а Марк Иванович несколько минут молча выслушивал абонента. Потом произнес только одну фразу:

— Проверь турбазы, она могла остановиться в одной из них.

И отключил связь. Велемир Радомирович, да и все остальные с любопытством смотрели на него. Что скажет? Судя по выражению лица следователя, поступившая к нему информация была важной.

— Да не тяни ты! — поторопил Толбуев.

— Погоди, дай сначала сам осмыслю.

Прошло еще минуты две. Солнце заволокло тучами, стал накрапывать дождь.