Читать книгу "Дети стадной эпохи - Лю Чжэньюнь"

Закусочная «Сяоли» располагалась слева от ворот швейной фабрики, где раньше подрабатывала Ню Сяоли. На фабрике в две смены трудилось больше четырехсот работниц, и если люди отдыхали, то машины — нет. Раньше, когда здесь работала Ню Сяоли, будь то обед или ужин, она выбегала к воротам фабрики и покупала обычную жареную лепешку или лепешку с мясом. И хотя лепешки были вкусными, все же это была еда всухомятку. Поэтому, едва кончался обеденный перерыв, она начинала мучиться от жажды.

С тех пор, как Ню Сяоли уехала в провинцию N, она полмесяца провела в поисках Сун Цайся, которые так и не увенчались успехом. Ню Сяоли вместе с Су Шуан уехала в административный центр другой провинции, где провела больше двадцати дней. За это время Ню Сяоли в компании Су Шуан и других знакомых часто заходила в одну закусочную у реки, где подавали блюдо под названием «Суп с бараньими потрошками». Это блюдо и само по себе было очень вкусным, а вместе с печеными лепешками так вообще что-то невероятное. Ню Сяоли разузнала рецепт и, когда вернулась на родину, сделала два дела: во-первых, бросила работу на швейной фабрике; во-вторых, прямо рядом с воротами фабрики сняла в аренду двухкомнатное помещение и открыла небольшую закусочную, где стала продавать суп с бараньими потрошками и печеные лепешки. Дома Ню Сяоли сказала, что привезенные сто двадцать тысяч юаней достались ей в качестве компенсации от Сун Цайся. Ту Сяожую она должна была вернуть сто восемь тысяч восемьсот юаней, но на самом деле вернула девяносто девять тысяч двести. Ту Сяожуй выдавал займы под три процента, но, поскольку он бесстыдно залез своим языком в рот Ню Сяоли, то процентная ставка для нее уменьшилась до двух процентов. Фэн Цзиньхуа и Ню Сяоши считали, что на закусочную у Ню Сяоли было лишь шестнадцать тысяч юаней, на самом деле на руках у нее имелось двадцать пять тысяч шестьсот юаней. В закусочной Ню Сяоли установила следующие цены: чашка супа с бараньими потрошками — два юаня, одна лепешка — пять мао. Ее суп вместе с лепешкой стоили всего на пять мао дороже, чем любая из лепешек у ворот фабрики. При этом, торгуя лепешками на улице, можно было продать лишь одну тележку, и покупателям приходилось есть их, стоя на семи ветрах. А вот закусочная «Сяоли» располагалась в помещении, где можно было с удобством посидеть. Кроме того, Ню Сяоли завела правило не брать денег за добавку бульона, так что, заплатив один раз, тут можно было как следует пропотеть и наесться горячим от пуза. После открытия закусочной все работницы швейной фабрики стали приходить именно к Ню Сяоли, никто из них больше не покупал на улице жареные лепешки и лепешки с мясом. У нее столовались не только работницы с фабрики, но и множество клиентов спа-салона, который находился справа от ворот фабрики. Все, кто проголодался, до или после принятия водных процедур наведывались в закусочную «Сяоли», чтобы вприкуску с лепешкой отведать тарелочку бараньего супа с потрошками. Кроме клиентов салона, сюда заходили и работавшие в нем банщики, мастера педикюра, промышлявшие там девицы с северо-востока Китая. Постепенно Ню Сяоли обзнакомилась с хозяйкой спа-салона и стала готовить на вынос. Закрутившись в своих делах, Ню Сяоли совершенно забыла про Лао Синя, который так и просиживал на корточках вдали от входа в закусочную. Спустя два месяца она случайно обнаружила, что Лао Синь стал сидеть там не так часто: если раньше он приходил каждый день, то теперь лишь время от времени во второй половине дня. От других она узнала, что Лао Синь не то чтобы изменил себе, решив отстать от Ню Сяоли, просто ему стало жаль своего времени. Пропуская день работы на кирпичном заводе у речной отмели за деревней Синьцзячжуан, он лишался денег, которые мог заработать. Когда Лао Синь вернулся к своей работе и при этом нет-нет да появлялся в поселке, усаживаясь недалеко от закусочной «Сяоли», это говорило о том, что он все же не забыл о своем деле. Как-то раз после обеда Ню Сяоли вышла из закусочной в туалет и снова увидела сидевшего на корточках Лао Синя. Подойдя поближе, она заметила, что, несмотря на летнюю жару, на Лао Сине были надеты рабочая каска, ватная куртка и ватные башмаки, в которых он таскал кирпичи на заводе.

— Лао Синь, лето в самом разгаре, а ты в ватной куртке, не жарко? — спросила его Ню Сяоли.

Лао Синь пропустил ее слова мимо ушей, лишь закатил глаза. Когда Ню Сяоли возвращалась из туалета назад, она заметила, что Лао Синь все-таки снял каску, открыв грязное, в потеках лицо. Ватную куртку он тоже снял, обнажив чешуйчатые от ожогов неестественно белые плечи.

В один миг пролетели три месяца, лето сменила осень. Вдруг Ню Сяоли заметила, что Лао Синь уже больше месяца как не появляется. Она предположила, что тот сдался и решил больше не приходить. Постепенно она про него совсем забыла. Но как-то вечером Ню Сяоли вышла из закусочной в туалет и увидела, что вдалеке, свернувшись клубком, лежит что-то черное. Ню Сяоли решила, что это собака, которая пришла в надежде получить объедки. Подойдя поближе, Ню Сяоли поняла, что это спящий человек. Приглядевшись, она опознала в нем Лао Синя. На улице бушевал ветер, поднимая сильную пыль, которая летела тому прямо в лицо. Глаза и нос Лао Синя полностью забились пылью. Ню Сяоли нагнулась, чтобы его разбудить. Лао Синь проснулся и, увидав Ню Сяоли, перепугался.

— Лао Синь, ты голоден? — спросила Ню Сяоли.

Лао Синь, протирая глаза, помотал головой. Ню Сяоли развернулась и направилась в закусочную, взяла там лепешку, налила полную тарелку супа с бараньими потрошками и принесла все это Лао Синю. Тот посмотрел на Ню Сяоли, взял у нее лепешку с супом и стал есть.

— Лао Синь, почему ты так долго не приходил? — спросила Ню Сяоли.

В ответ Лао Синь отставил тарелку с супом и разрыдался, чем напугал Ню Сяоли. Рыдая, Лао Синь стал рассказывать:

— Я ездил в провинцию N.

Ню Сяоли напугалась еще больше и тут же спросила:

— Нашел Чжу Цзюйхуа и Сяохоу?

— Адрес ее матери оказался фальшивым, — помотав головой, ответил Лао Синь и тут же добавил: — Я не смирился и потратил еще полмесяца на то, чтобы объездить все деревни в уезде Циньхань, а в этом уезде двенадцать сел. В них проживает около ста Чжу Цзюйхуа, но среди них не было моей жены.

Больше полугода назад Ню Сяоли пережила то же самое.

— Раз не нашел, надо попробовать еще раз, — сказала она.

Лао Синь поднял голову и ответил:

— Сегодня я пришел сюда, чтобы дождаться конца твоего рабочего дня и кое-что спросить.

— Что именно?

— Полгода назад, когда ты ездила в уезд Циньхань, как тебе все-таки удалось найти Сун Цайся? Не найдя своей жены, я пошел в деревню, где проживала Сун Цайся, но и ее адрес оказался фальшивым.

Ню Сяоли замешкалась с ответом, после чего сказала:

— Из-за этого фальшивого адреса я тоже потеряла больше месяца, а потом нашла Сун Цайся по чистой случайности.

— Я звонил тебе из уезда Циньхань, почему ты не брала трубку?

Вернувшись в родные края, Ню Сяоли сразу поменяла номер мобильного телефона, но не хотела признаваться в этом Лао Синю, поэтому ответила: