Читать книгу "Исчезнувшие цивилизации. Взаимосвязь культур и парадоксы истории - Александр Никонов"

При этом исследователей совершенно не смутил тот факт, что распиловка шла с удручающе медленной скоростью: чтобы такими темпами сделать в двухметровом гранитном блоке пропил глубиной всего в 10 см, его пришлось бы пилить 80 с лишним часов – более трех суток без перерыва!.. Впрочем, совсем без перерыва не обошлось бы: периодически пришлось бы менять сточившиеся пилы. А представляете, какой величины была бы эта пила, если один только пропил длиной 2 метра?!. Бревно когда-нибудь пилили двуручной пилой? Соотношение длины ездящей туда-сюда пилы к длине пропила представляете? А сколько будет весить такая медная пила при толщине в полсантиметра? Вдвоем не управиться!

Итак, 80 часов пиления при 12-часовом рабочем дне – это, считай, рабочая неделя с одним выходным. А без выходного дня при 12-часовой рабочей неделе, согласитесь, не обойдется. Тем более что корячились на стройке не рабы, как теперь выясняется, а нанятые люди. Да и рабам при такой каторге отдых нужен.

А вот следы распилов гранита неподалеку от Великих пирамид. Толщина разреза (верхний снимок) – несколько миллиметров, что говорит о высочайшей твердости режущего инструмента. О меди можно забыть раз и навсегда. В таком разрезе тонкое полотно медной двуручной пилы сомнется, как фольга. Дно распила имеет не плоскую форму, а закругленную, с радиусом. Это значит, что древние египтяне использовали не циркулярный алмазный диск с прямоугольным профилем режущей кромки, а нечто вроде проволочной пилы с подачей абразива. Причем это явно «паразитный» распил – пила проскочила на соседний камень, когда разрезали основной блок

А сколько людей было бы занято на этой операции? Как минимум 8 человек на пиле – по четверо посменно (по двое с каждой стороны). И без смены никак не обойдешься, поскольку 12 часов подряд пилить одной команде никак не возможно. Плюс кто-то постоянно подносит и подсыпает песок. А другой подносит медные пилы и уносит остатки «съеденных» гранитом – на переплавку. Итого примерно 9–10 человек.

Ну, и на что ушла неделя каторжной работы всех этих людей? На то, чтобы сделать очень грубый пропил глубиной всего в 10 сантиметров! А пирамида весит более 6 миллионов тонн! Напили-ка!.. Тут одной меди уйдет количество, сравнимое по весу, наверное, с весом самой пирамиды.

А главное, эксперимент не ответил на вопрос о методах шлифовки гранита и выведения на нем идеально ровных поверхностей. А также на вопрос о том, откуда в древних гранитах распилы толщиной в пару миллиметров в районе режущей кромки. Подчеркиваю: миллиметров! То есть пилили чем-то очень тонким и потому прочным, явно не медной полусантиметровой пилой.

Кроме того… Все мы в этой жизни когда-то что-то пилили и потому знаем: первые секунды – самые трудные. И чем тверже пилимый материал, тем труднее его пилой «захватить». Пока нет первого пропила, за который зацепилось полотно, пила просто гуляет по бруску. От этого получаются царапины и мелкие «недопропилы». А в египетских гранитах таких следов нет – пила там сразу входит в нужное место, как нож в масло. Будто болгаркой секли!.. Видимо, поэтому в описанном выше эксперименте современные экспериментаторы пошли на подлог – первый пропил они сделали болгаркой.

Что же касается количества меди, которое могло потребоваться на создание комплекса в Гизе, известный «антиегиптолог» А. Скляров не без иронии замечает:

«При том количестве гранита, который использован, скажем, на плато Гиза (гранитный храм, облицовка верхних храмов у пирамид, облицовка 3-й пирамиды, и как минимум с десяток рядов 2-й пирамиды, плюс внутренние гранитные конструкции), расход меди при ручной распиловке должен быть просто колоссальным!.. Получается, что древние египтяне добывали медь теми же темпами, что и очень крупное современное медеплавильное производство, – по самым скромным оценкам, на плато Гиза должно было быть израсходовано такое количество меди, которое сопоставимо по порядку величины чуть ли не с ежегодной мировой добычей этого металла в наше время!..

…Ныне на плато Гиза должно было быть столько меди в виде напиленного ранее порошка, что должна быть рентабельной даже организация промышленной добычи меди из песка на плато! А сам песок должен иметь черный цвет (из-за окислившейся со временем меди в его составе)».

Надо сказать, на явное несоответствие официальных исторических бредней с суровой материаловедческой действительностью люди грамотные обратили внимание уже давно. Одним из первых специалистов, который это сделал, был англичанин Вильям Флиндерс-Петри. В отличие от прочих исследователей-гуманитариев, Вильям был технарем, и это ему помогло. В конце XIX века он опубликовал целую книгу, посвященную древнеегипетским технологиям обработки камня.

Каменная вазочка из Каирского музея со следами токарной обработки. Кстати, не очень-то похожа эта штука на вазу, как вы полагаете?

Тщательно изучив огромное количество изделий из камня (включая вазы и чаши), Флиндерс-Петри пришел к выводу, что тела вращения сделаны с помощью токарного станка. На многих каменных вазах, ныне стоящих в Каирском музее, действительно видны спиральные риски от резца. Заметны даже места, где резец менял угол атаки.

Вывод, который сделал Петри: «Токарный станок был привычным инструментом в Четвертой династии…» Вообще, надо сказать, египтяне запросто делали каменные вазы из гранита, базальта и диорита. Причем, что любопытно, самые сложные по выполнению и трудоемкости изделия имеют самый большой возраст! То есть никакого прогресса мы не наблюдаем, а наблюдаем, напротив, деградацию. Египтяне более поздней эпохи напрочь разучились делать вазы из твердых материалов!..

Горлышко каменной вазы. Без токарного станка такое, пожалуй, и не сделаешь!

И что, вообще, за блажь такая – делать посуду из камня? Такое возможно только в двух случаях:

– если это очень легко дается или

– если камень драгоценный, и посуда представляет собой декоративную, а не прикладную ценность.

Но гранит, диорит и базальт – не драгоценные камни! Так какой же смысл уродоваться?

Кроме того, камень ведь не только тверд, но и хрупок. Однако существуют тонкостенные каменные вазы, стенки которых постепенно сходят на нет и в районе горлышка истончаются до толщины менее 1мм.

Не меньшее удивление вызывают и диоритовые кувшины. Диорит – материал даже более твердый, чем гранит.

Диоритовый кувшин. При первом взгляде на это изделие у скучающего посетителя музея ничего в душе не рождается: он привык к подобной форме. Он видел тысячи таких же глиняных кувшинов. Но ведь это не глина! Это камень! Цельный